Девид Джонсон - Дерево Джошуа. Группа ликвидации

— Ну, ты этого от меня, во всяком случае, не узнаешь, Мэтт, — сказала она довольно сухо. Она взглянула на часики и добавила совсем другим тоном: — Нам надо спешить. Риддерсвердов предупредили, что мы задержимся, поэтому они из-за нас не садятся за стол, но неудобно же заставлять их ждать до бесконечности.

Я посмотрел на нее. Она уже перестала быть той симпатичной девушкой, с которой мне было приятно находиться. Теперь я воспринимал ее как человека, обладающего необходимой мне информацией. Есть масса способов выуживания информации: можно выбить любые сведения из кого угодно — когда вам это очень нужно и если вы проявляете достаточную настойчивость.

В ее глазах вновь возникло лукаво-удивленное выражение. Она тихо проговорила:

— Нет, Мэтт. Сомневаюсь, что ты сможешь заставить меня заговорить.

— Одна женщина сказала мне как-то то же самое, — ответил я. — Напомни мне когда-нибудь, я расскажу тебе эту историю. — Я взял ее пальто. — Пойдем.

Войдя в гостиную Риддерсвердов, я едва узнал малышку фон Хоффман. Она зачесала волосы назад и завязала пучком на затылке. Новая прическа полностью изменила овал ее лица, и теперь она выглядела много взрослее — я бы сказал даже, у нее был невозмутимо-царственный вид, — но она по-прежнему не изменила своей бледно-розовой помаде. На ней был серый фланелевый костюм — для шведок это чуть ли не дневная униформа. Такие костюмы разных фасонов и оттенков можно увидеть повсюду, но модель, которую Элин демонстрировала в тот вечер, состояла из короткого жакета и плиссированной юбки, в которой удобно и ходить и кататься на велосипеде. Такие юбки можно встретить едва ли не на каждой второй женщине.

Костюм сидел на ней не хуже, чем блестящее синее платье или вызывающие клетчатые штаны. Костюм никоим образом не улучшал ее внешность, но ведь ей ничего такого и не требовалось. Сам факт, что она одета в такой костюм, а не в вечернее платье, указывал на то, что сегодня неофициальный прием в отличие от предыдущего нашего посещения этого дома. Хозяева не ожидали в гости никаких директоров. Ясное дело: это был обычный ужин для своих, устроенный просто в честь двух иностранных журналистов, которые выполнили дело и собирались покинуть страну.

— Я отправила письмо полковнику Стьернхьелму, — сказала Элин, когда мы уселись за стол, выпив все тот же ужасающий «манхэттен». — Я написала ему, что вы несносный субъект, пьяница, а возможно, и развратный человек. — Она мельком взглянула на Лу, сидевшую на противоположном конце стола, потом коротко рассмеялась. — Я, конечно, шучу, кузен Матиас, — промурлыкала она. — Я написала, что вы обаятельный и милый. Я уже получила от полковника Стьернхьелма ответ. Он написал вам лично, но на тот случай, если письмо не попадет к вам в руки до вашего отъезда, мне поручено вам передать, что вы приглашены в Торсетер поохотиться на следующей неделе. Он горит желанием с вами познакомиться.

— Это очень мило с его стороны, — сказал я. — А вам спасибо за рекомендации.

— Я тоже там буду. Если вы сможете приехать в среду утром, в моем распоряжении будет целый день, чтобы показать вам окрестности. А еще помочь вам пристрелять ваше ружье, если вы еще не сумели это сделать сами. У меня новенькое восьмимиллиметровое «хускварна», и я хочу его обновить перед охотой.

Я взглянул на нее с некоторым удивлением:

— О, так вы тоже идете на охоту?

— Ну да! Должна вам сказать, мы будем охотиться вместе, если вы, конечно, не возражаете. Полковник Стьернхьелм в этом году отвечает за проведение охоты, и он будет слишком занят, чтобы уделить вам достаточно внимания, так что он возложил на меня обязанность быть вашим провожатым — вы ведь не знакомы с нашими местными обычаями и правилами. Знаете, у нас охотятся из засады; каждому охотнику отводится определенное место, и егеря с собаками гонят дичь на ружья. Вы себе представить не можете, как дух захватывает, когда вы слышите приближающийся лай собак и когда вы знаете, что «аig» — лось — бежит перед ними, а вы молите Бога, чтобы они не пробежали мимо вашей засады. Надеюсь, вы умеете стрелять по бегущему зверю. Американцы, по-моему, в основном тренируются в стрельбе по неподвижным мишеням, если вообще утруждают себя взять оружие в руки.

— Мне в жизни несколько раз пришлось стрелять по движущимся мишеням, кузина Элин, — ответил я.

Она рассмеялась:

— Когда вы так говорите — можно подумать, что вы глубокий старик!.. Мы с вами будем в одной засаде. Вам как гостю будет предоставлено право первого выстрела. Но не волнуйтесь. Если вы промахнетесь, я убью вашего зверя.

Может, она и выглядела как приятная дама, но говорила как маленькая хвастушка.

— Благодарю вас, — сказал я сухо.

— Я хорошо стреляю, — продолжала она. — Я написала полковнику Стьернхьелму, что вы не особенно-то большой любитель пеших прогулок, так что нам выделят одну из ближних засад. Да и какая разница. Там у нас будет не меньше шансов подстрелить дичь, чем в любом другом месте.

— Ну и хорошо, — сказал я. — Не хотелось бы думать, что из-за меня вы вернетесь с охоты без добычи.

Она засмеялась:

— Что, я веду себя ужасно недипломатично? Но нам же действительно очень хочется, чтобы охота вам понравилась, а некоторые засады расположены довольно далеко, в труднопроходимых местах. А там у нас, боюсь, не будет ни лошадей, ни «джипов», чтобы вы могли охотиться в более привычных для себя условиях.

В ее голосе появились укоризненные нотки. У меня вдруг возникло желание как-нибудь пригласить ее на лосиную охоту в Скалистые горы. Просидев два дня в седле, она бы сразу изменила свое мнение об американской охоте… Позже, разговаривая с хозяином дома, я увидел, как она подсела к Лу в углу гостиной. Обе девушки улыбались друг другу и вели беседу медовыми голосами, отчего мне почему-то захотелось столкнуть их лбами. О чем они говорили, я не слышал.

На обратном пути я спросил у Лу:

— Слушай, с чего это вы с малышкой фон Хоффман невзлюбили друг друга?

Лу бросила на меня удивленный взгляд, который не был, правда, столь неподдельным, как ей бы того хотелось.

— Невзлюбили?.. Я ее не невзлюбила. Мне просто не нравится такой тип женщин — этакое невинное дитя природы. Я уже тебе это говорила. — Она посмотрела на меня. — Хочу дать тебе один совет, приятель. Держись от нее подальше! — она произнесла это жестким голосом.

— Как это понимать?

Она уже отвела взгляд.

— Забудь. Это просто дружеское предупреждение. Я просто хочу сказать, что она большая чудачка — вот так это и надо понимать. О чем это вы, кстати, так увлеченно беседовали за ужином?

— Ну, если тебе так хочется знать, мы сравнивали убойную силу американского патрона калибра 30–06, применяемого для стрельбы по крупной дичи, и европейского восьмимиллиметрового. Она предпочитает восьмимиллиметровые, можешь себе представить!