Олег Алякринский - Охота вслепую

— Вильнюс? — переспросил удивленно Сержант, но не стал уточнять, что за «горячая точка» была в столице бывшей советской Литвы. — Балканы — это серьезно… Значит, к запаху и виду крови привыкли. И азы науки убивать постигли. Это хорошо.

— Да, у нас там одна особенность: они фигурируют там не под своими именами и фамилиями, как в паспорте, а под кличками. Под оперативными псевдонимами. Это на тот случай, если кто-то из них…

— …не оправдает доверия или окажется в руках противника, — продолжил Сержант. — Очень правильное решение. Одобряю.

Ангел осклабился, точно похвала предназначалась ему лично.

— Кстати, как мне им вас представить? Как Степана Юрьева? Или как Джо Долана?

— Я привык, чтобы меня на работе называли Сержантом.

— Лады, Степан Юрьевич, — согласился Ангел и стал описывать гостю условия проживания: — У нас там своя столовая, кормят сносно, даже очень, вам выделен отдельный коттеджик, двухкомнатный. Всем там заправляет наш интендант Костя Шлыков. Вы как, хотите с дорожки для начала перекусить?

Степан покачал головой:

— Я в самолете перекусил. Для завтрака уже поздновато, а для обеда рано. Неплохо бы для начала познакомиться с личным составом, а потом уж застольничать… Вместе…

Над узкой проселочной дорогой нависали высокие раскидистые кустарники и буйные кроны деревьев, длинные жесткие ветки хлестали «Волгу» по крыльям и крыше, лезли в приоткрытые окна. Покачиваясь на кочках, словно катер на океанской волне, машина обогнула ветвистый дуб и уперлась в глухие железные ворота. Вакула дважды просигналил, в воротах тут же открылась калитка, и из нее вывалился плечистый парень в камуфляжной форме. Приветственно махнув водителю, парень нырнул обратно в калитку — и ворота медленно распахнулись. «Волга» въехала в ворота и через полкилометра выскочила на большую, в два футбольных паля, поляну. Посередине поляны торчало несколько кирпичных бараков, издали похожих на выставочные макеты дачных хозблоков. Из бараков высыпали люди — человек десять — и выжидательно застыли на асфальтовом плацу.

Бригада оказалась весьма разношерстная, преобладали парни лет по двадцать пять — тридцать, все крепкие, с виду явно непугливые, хотя и, быть может, пуганые, а судя по взглядам, если не нагловатые, то уж точно себе на уме, словом — примерно такие, каких Сержант встречал в Иностранном легионе. «Легионеры» — так он мысленно их сразу и окрестил… Хотя какие уж там легионеры! При всем их жизненном опыте, их еще до легионеров учить и учить. Короче, курсанты — самое точное для них определение.

Степан подождал, пока курсанты подтянутся к «Волге», и только тогда вышел из машины. Следом за ним неспешно вылез и Ангел. При виде Ангела пацаны сразу как-то подобрались и притихли: точно генерала увидели, подумал, усмехнувшись про себя, Сержант.

Некоторое время гость и встречавшие его обитатели лесного лагеря хмуро присматривались друг к другу.

— В шеренгу становись! — негромко скомандовал Ангел.

По тому, как люди, лишь на секунду-другую замешкавшись, сразу разобрались в шеренгу, Сержант понял, что все они и впрямь прошли крутую школу армейской муштры и усвоенные уроки еще не забыли. Что ж, тем лучше.

Ангел шагнул вперед.

— Знакомьтесь: ваш инструктор, мужики. Прошу любить и жаловать… — Он покосился на Юрьева. — Сержант. — Услыхав в шеренге смешочки, Ангел малость сбился со своего официального тона и пояснил: — Сержант — это не воинское звание, а кликан. Понятно? — повысил голос Ангел.

— Так точно! — прозвучало вполне по-армейски в ответ.

— Ну вот и лады. Думаю, Сержант сейчас вам сам все растолкует. О себе и ваших занятиях.

Больше ничего не добавив, Ангел повернулся и, кивнув Степану, двинулся к «Волге». Свою миссию он счел законченной. Уже заняв место рядом с водителем, он выглянул в открытое окно.

— Увидимся в конце месяца, Степан Юрьевич. Приеду вас проведать. Номер телефона для связи на экстренный случай я оставил в командном бараке. У Кости Шлыкова. Ну, больше болтать вроде не о чем, — добавил он и ухмыльнулся.

Когда машина исчезла за глухой стеной лесного массива, Сержант молча обошел строй своих новых бойцов. Он насчитал их девятнадцать. Курсанты испытующе оглядывали инструктора и ждали, что он им скажет. На лицах многих прочитывался искренний, хотя и недоверчивый интерес, смешанный с сомнением, а кое-кто глядел на невысокого крепыша с чуть заметным пузцом с нескрываемой насмешкой… Каждый раз одно и то же, устало подумал Сержант, вспомнив аналогичные тренировочные лагеря в Сербии, Конго и Никарагуа. За несколько месяцев ему предстояло вытравить из этих гавриков самомнение, гонор и расхлябанность и выковать из каждого хладнокровного охотника, который, если хочет выжить в самых суровых условиях, обязан полагаться исключительно на инстинкт и рефлексы, а не на разум, на интуицию, а не на опыт, на чутье, а не на логику. Потому что хороший охотник — это не homo sapiens, а в первую очередь дикий зверь, умеющий видеть, слышать, обонять, чувствовать.

Он подошел к первому в шеренге — лохматому высокому парню, угрюмо зыркающему из-под тяжелых надбровных дуг.

— Кличка?

— Домовой!

Этому кликуха в самый раз, решил Сержант и обратился к следующему:

— Кличка?

— Сизый!

И этому годится. Не то что шевелюра, брови и ресницы, а даже и веснушки на щеках у него были какими-то сизыми, точно изъеденными кислотой.

Он продолжал выслушивать их клички, машинально отпечатывая их в памяти, а сам гадал, кому из них поручено приглядывать за новым инструктором и тайно докладывать о его поведении и проводимых им занятиях господину Щербатову. Встретивший его Володя мягко постелил, ни словом не обмолвившись о принятом тут распорядке дня, о здешних правилах, сделав вид, будто инструктор здесь будет сам себе хозяин и всему голова. Но так не бывает, уж это Сержант точно знал. Даже при полной иллюзии самостоятельности в любом тренировочном лагере есть уши и глаза босса, который всегда хочет проконтролировать, не зря ли он тратит немалые бабки на хваленого эксперта по охоте на людей. И кто же из этих лбов может быть ушами и глазами Варяга? Может быть, Сизый, или Домовой, или вон Кастет, накачанный амбал с открытым, обманчиво интеллигентным лицом. Или весельчак Пижон, нарочито ломающий из себя простачка? Или… Впрочем, Сержанта на данном этапе этот вопрос интересовал меньше всего. После знакомства он предложил курсантам показать уровень физической подготовки на перекладине и стометровке…

После показательных забегов и упражнений на перекладине Сержант снова выстроил всех и отошел от шеренги на несколько шагов, чтобы видеть сразу всех.

— Вам, очевидно, в общих чертах разъяснили, зачем вы здесь и кем вам предстоит стать. Хочу предупредить сразу: вы сами выбрали себе эту профессию, винить вам в этом некого. Так что вам, ребята, ничего другого не остается, как примириться с тем непреложным фактом, что отныне жизнь ваша поделена на две части: то, что было до нашего с вами знакомства, и то, что будет после. Мне поручено, отобрав лучших из лучших, сколотить из вас компактную команду, и я это сделаю. Запомните для нашего же блага… Наш общий успех будет зависеть от того, насколько быстро вы сумеете усвоить навыки, которые я вам постараюсь привить. И еще. Здесь вы не граждане России, обладающие социальными, политическими и прочими правами, а послушное орудие моей воли, мои глаза, руки и ноги. Если кто из вас читал Библию, тому напомню, а прочих прошу просто усвоить: если глаз твой соблазняет тебя, вырви глаз, если рука твоя ослушается тебя, отсеки руку…