Олег Алякринский - Охота вслепую

Тогда синьору Россетти было по-настоящему любопытно, кто к нему приедет. Он представлял себе этого русского эмиссара похожим на Арнольда Шварценеггера з боевике «Красная жара» — такой же целеустремленный упрямый здоровяк, но… тупой, безнадежно тупой! Но он был приятно удивлен: гость оказался вполне европейского вила, хорошо образован и воспитан, умен, проницателен, владел тремя языками, имел степень доктора наук, и вообще. как бы это сказать, был вполне отесан. Такого обряди з смокинг и сунь ему в пальцы бокал «Дом Периньон» — и на рауте у британской королевы его не выделишь из толпы гостей.

Знакомство с доктором Владиславом Щербатовым заставило его еще больше заинтересоваться загадочным русским характером и перспективой сотрудничества с Россией. Хитрый Россетти, пока гость оставался у него на вилле, даже сделал тайный запрос в Германию, где этот русский родился, из какой он семьи, каковы подробности его биографии. Он пытался раздобыть фотографию Щербатова в молодости, но безуспешно: все фотоматериалы оказались утеряны. Исчезли и многие документы, касающиеся его личной и профессиональной жизни. Из предоставленных ему бумаг следовало, что доктор Щербатов родился в Дрездене, в Германской демократической Республике в 1958 году и что его отец — военнослужащий, а мать домохозяйка. И все. Было известно. что он окончил обычную среднюю школу, затем где-то работал на Севере, потом поступил в Московский университет, блестяще окончил его, защитил одну диссертацию, затем другую…

Все то время, пока русский гость находился у него на сицилийской вилле, Россетти внимательно к нему присматривался. Он знал, что за этим улыбчивым молодым человеком стоят крупные силы, чье влияние ощутимо в Восточной Европе — очень соблазнительном сегменте европейского рынка.

— Состоявшаяся полгода назад встреча так ни к чему и не привела. Оба почувствовали, что давить на собеседника невозможно, что каждый будет гнуть свою линию и что за внешней любезностью стоит твердая решимость отвоевать территорию оппонента. Да, еще не успев познакомиться, оба уже почувствовали себя непримиримыми противниками, смертельными врагами. Смертельными..: Не этим ли внутренним противостоянием Россетти и Щербатова и объясняются все неприятные события последних дней?

Разглядывая теперь фотографию доктора Щербатова, Россетти понял, что в их дуэте именно он и дал слабину. Он все же недооценил этого русского. А вот русский немедленно взялся за нее — и пошел напролом. Поразмышляв над всем с полчаса, он отчетливо понял, что за убийствами семи донов вполне может стоять обаятельный доктор экономических наук из России. И как же он раньше об этом не подумал! С его стороны допущена ошибка серьезная, непростительная, но, к счастью, поправимая.

Когда на следующий день Марчелло привез на виллу чудом уцелевшего при взрыве хозяина римской пиццерии, где был убит синьор Доницетти, дон Россетти заготовил для него целый букет вопросов. Он подчеркнуто любезно принял перепуганного Паскуале Руджери, прекрасно знавшего, к какому выдающемуся и могущественному человеку приглашен в дом. Не каждый день простой смертный может удостоиться столь великой чести: быть гостем такого могущественного человека, как глава одного из сильнейших кланов сицилийской мафии!

В ходе беседы Россетти выяснил, что в течение трех последних дней до убийства в пиццерию в районе полудня заходили мужчины-иностранцы. Один зашел и в день убийства — примерно за час до трагедии.

— Опиши его внешность, — попросил Россетти.

— Невысокий, коренастый, крепкий. С виду сильный. Походка у него уверенная, военная… Волосы светлые. соломенного цвета. А глаза пустые, равнодушные.

Россетти протянул ему небольшую фотографию:

— Не этот ли?

На снимке был изображен Сержант, чьими услугами, через цепочку посредников, старик Россетти воспользовался несколько лет назад. Он и сам не мог толком понять, почему, с какой стати он заподозрил именно Сержанта. Это была не догадка, а просто… тычок пальцем з небо. Возможность попадания в цель была одна на тысячу или даже на миллион. Но все равно он такой возможности не исключал, потому что на таинственную мрачную фигуру Сержанта намекала его интуиция, которой он доверял больше, чем гаданиям на картах или предсказаниям Нострадамуса. Интуитивное подозрение возникло не само собой, а в силу простейшего силлогизма: доктор Щербатов — русский. И этот Сержант — тоже русский, хотя уж лет двадцать без малого как сбежал из России. Но известно, что русские бандиты, орудующие в Европе, предпочитают иметь дело с соплеменниками — особенно если дело сомнительное, а тем более мокрое…

Хозяин пиццерии вспотел и изумленно вытаращился на дона Россетти, точно тот показал ему какой-то ошеломительный фокус с выуживанием кролика из рукава.

— Он… Точно он! — уверенно закивал круглой головой Руджери. — Этот синьор заходил к нам за час до взрыва…

Поспешно выпроводив больше ему не нужного гостя, Россетти вдруг ощутил во рту металлический привкус: его охватил страх. Он явно недооценил своего русского противника. Надо признать, что Щербатов опередил его на несколько ходов. Сержант… Самый опасный наемный киллер в Европе, если не во всем мире. О его снайперском мастерстве, его охотничьих талантах, блестящем умении внезапно появляться там, где его никто не ждет, и после выполнения своего кровавого дела мгновенно исчезать, ходили легенды. Да и он тогда купился на эти легенды, заказал ему «клиента», не поскупившись на гонорар, и вот теперь… сам стал его мишенью. Да, жизнь иногда выкидывает странные коленца. Этот Сержант — темная лошадка. Никто о нем, кажется, ничего не знал — ни его настоящего имени, ни его биографии, ни прошлого, ни настоящего. Сержант больше походил на призрак: он неизвестно как и откуда появлялся — но лишь на мгновение, делал свою кровавую работу и вновь исчезал, попутно прихватывая многомиллионные гонорары…

Подумав минут десять, Россетти снял телефонную трубку и набрал московский номер. Через несколько секунд на другом конце провода ответил энергичный голос:

— Алло! Вас слушают!

— Добрый день! — вкрадчиво сказал синьор Россетти по-английски. — Надеюсь, мистер генерал меня узнал?

— А, синьор Россетти! Сколько лет, сколько зим! Как здоровье?

— Благодарю вас, мистер генерал. Не жалуюсь. Хочу извиниться, что звоню вам домой.

— Ну что вы, синьор Россетти, я всегда рад вас слышать.

— Весьма, весьма вам признателен, мистер генерал. Приятно иметь друга в далекой Москве. Хотя разговоры по телефону сейчас для вас становятся небезобидными, не так ли?

— Увы, да! За нами стали слишком пристально присматривать после октябрьских событий в Москве… Не успели танки вывести из города, как… Ну да ладно! Наша компания, как вы понимаете, слишком на виду. Ноблесс оближ, как говорится… Так я вас слушаю, синьор Россетти. Вы же позвонили мне не просто так…