Олег Алякринский - Охота вслепую

Варяг молча переглянулся с Сержантом: мол, вон какие бывают совпадения в жизни! Ведь только что Артамонова упомянули… Владислав посмотрел за окно и мысленно перенесся на десять лет назад, в тот роковой декабрьский день, о котором сейчас вспомнил Степан…

Было уже позднее утро. На улице тускло светило смутное зимнее солнце, но какая-то тяжесть в воздухе предвещала давно прогнозируемый синоптиками обильный снегопад. Открыв глаза, Варяг первое, что увидел в сумраке спальни — тумбочку с телефоном и широкой хрустальной вазой, в которой едва умещался букет огромных алых роз, подаренный им Светлане накануне. Было тихо, только изредка из-за оконного стекла доносилось жужжание проезжавшей по их переулку машины.

— Послушай, — хрипло прошептала Светлана, — мне страшно. Ты задремал, а мне вдруг стало так жутко, а почему — не знаю. Все ведь хорошо, правда?

Вместо ответа он поцеловал ее, и этот поцелуй успокоил женщину лучше всяких слов.

— Ты не сердишься, что я разбудила тебя? — продолжила она уже веселее. — Мне правда стало немного страшно. Я вдруг почувствовала, что мы совсем, совсем одни на белом свете, и на меня напал какой-то детский страх…

Она высунулась из-под простыни, подняла голову и прислушалась.

— Слышишь, как тихо? — спросила она чуть слышно.

Варяг, поддаваясь ее игре, прислушался. Он мысленно окинул взглядом переулок, где стоял их дом, школу на противоположной стороне улицы, откуда днем часто доносились визги детишек, и их двор, где ночью и днем дежурили неслышные и невидимые охранники.

Варяг притянул Светлану к себе и несколько раз поцеловал в глаза и волосы. Она ответила ему порывистыми поцелуями, а потом прижалась к нему и затихла.

— Как хорошо! — сказала она через некоторое время. — Вот говорят, что те, кто женится по любви, имеют хорошие ночи и плохие дни. А нам с Олежкой только тогда плохо, когда тебя нет...

Она замолчала, а потом печально добавила:

— А ты часто отсутствуешь, никак я не привыкну к твоим вечным отъездам.

Варяг молча прижал ее к себе.

— Все-таки это удивительно! — сказала она, вновь открывая глаза. — Увидела в больнице израненного бандита, потом этот ваш столыпинский вагон, где вокруг тебя, арестованного, вся охрана на цыпочках ходила и куда меня привезли по твоей воле… И теперь все как-то вроде по-новому, но непривычно… Любимый, с добрым утром!

— С добрым! — озабоченно сказал Варяг. — Уже двенадцатый час, а мы еще не вставали.

— А я бы так все время в постели и проводила, — сказала Светлана.

И тут зазвонил телефон.

— Ну вот, — обиженно сказала она, — и полежать спокойно не дадут.

Варяг освободил одну руку и, потянувшись к тумбочке, взял телефонную трубку.

Звонил Ангел.

— Владислав, это я. Ты сейчас свободен?

— Что-то срочное?

— Срочнее не бывает. Нужно поговорить немедленно.

Варяг оглянулся на Светлану. Она безнадежно улыбнулась: мол, опять уходишь?

— Хорошо. Где?

— В сквер спускайся.

Какое счастье, что ей не надо ничего объяснять. Она все понимает без слов. Идеальная жена! Владислав наклонился и поцеловал Светлану в щеку:

— Скоро не жди!

Этот сквер перед кинотеатром «Ленинград» был любимым местом встреч Ангела. Варяг уже не раз предупреждал своего кореша, что приверженность к одному месту встречи может сыграть злую шутку не только с Ангелом, но и с другими — с теми, кого он вызывает на разговор.

Ангелу этот маленький скверик полюбился за безлюдность. К тому же сквер находился недалеко от дома Варяга, так что, приезжая к шефу, Ангел имел возможность спокойно посидеть, выкурить пару сигарет и предаться приятным воспоминаниям. И если что и нарушало его покой в такие минуты, так только детский смех да лай выгуливаемых собак.

«Пижон!» — ухмыльнулся Варяг, издали заметив приятеля, который сидел, развалившись на скамейке и далеко вытянув ноги. На двух соседних скамейках справа и слева сидели четверо телохранителей Ангела. У тротуара, рядом с оградой сквера, стоял, вскарабкавшись широким рифленым колесом на бордюр, ярко-оранжевый «опель».

Варяг миновал первую пару телохранителей, которые, узнав его, подтянули ноги, но сделали вид, что для собственного удобства. Он подошел к Ангелу и встал напротив. Ангел, выпустив последнее дымное кольцо, гостеприимно махнул рукой:

— Присядь, Владик, разговор, боюсь, будет некороткий.

Варяг улыбнулся, невольно вспомнив воровскую примету: никогда не говорить корешу «садись», а только «присядь». Потому как садиться приглашали совсем другие люди — с постными рожами, в погонах…

— Не надоело тебе играть в прятки? — насмешливо спросил он, вспомнив, как хорошо сейчас дома, в прохладном, освеженном кондиционером воздухе. Он уже почувствовал, как пот начинает струиться по спине. — Мог бы зайти прямо ко мне, ничего страшного не случилось бы. Тем более ты со своими гладиаторами…

Ангел никак не прореагировал на раздраженное замечание Варяга. Тот часто мог вскипеть вот так, словно океан в бурю, но и стихал тут же, делался спокойным, уверенным, как сытый лев.

— Ну давай выкладывай, что у тебя? — нетерпеливо кивнул Варяг.

Сквозь плотно заснеженные кусты, растущие по периметру сквера, почти не видно было проезжей части улицы. Сквер был оазисом, кусочком почти девственной природы в каменных джунглях мегаполиса.

— Готов выслушать? — поинтересовался Ангел, тоже с улыбочкой, но с какой-то настороженной. — Ну слушай. А для начала скажи мне, Владислав Геннадьич: от Сержанта ты давно получал какие-нибудь вести?

— Давно, — скрывая удивление, ответил смотрящий. И сразу встревожился: не зря Ангел его сюда выволок, не зря вдруг завел разговор о Сержанте. — Недели три, как ничего не было…

— И от Сизого тоже ничего?

— И от Сизого ни-че-го... — озадаченно протянул Варяг. — А я мотался по Сибири, ты же знаешь, только позавчера вернулся, дел по горло… А тут еще Медведь прихворнул, надо было старику лекарств швейцарских достать, в Женеву летал… Но я думал, ты все итальянские дела держишь на контроле. И что там случилось? Загуляли они, что ли?

— Загуляли… Кто загулял, а кто и догулялся…

— Говори прямо! Что ты мне тут ваньку валяешь? — вскипел Варяг. — У меня времени нет твои загадки разгадывать. Что стряслось?

— То стряслось, что наша бригада в Италии три недели назад каким-то загадочным образом погибла. Всех замочили. Лесоповала, Домового, Сизого… Всех, роме Сержанта! И, судя по некоторым сведениям, Россетти поставил нашего хваленого Сержанта на цугундер…

— Да нет, быть такого не может! — не поверил Варяг. — Уж кого-кого, а Сержанта… Нет! Сержант сам кого угодно поставит.

— Тем не менее это так, — упрямо гнул свое Ангел. — В Неаполе у меня есть контакт, кстати, один из «карабинеров» Россетти… Вот он-то и передал, что старик взял Сержанта в оборот, уж не знаю, какими кренделями он его заманил, но факт тот, что Сержант с ним снюхался… Пацаны Россетти убили наших троих… Но Сержант остался жив. И не просто жив, а отправился в Россию, скорее всего, с каким-то заданием от старика…