Евгений Жураховский - Без права на смерть. Еще один шанс

Выстрел… На левой стороне груди красноставца появилась отметина. Из нее фонтаном рванула кровь. Похоже, пробил легкое… Его губы продолжают дергаться. В этот раз понимаю: "Будь ты проклят!"… Понимаю… Понимаю, но ничего поделать с собой не могу… Краем глаза замечаю, как друзья зажимают ладонями уши. Еще выстрел… Второй смертоносный кусочек свинца врывается в грудь пленника справа, чуть выше прижатой повязками руки. Его тело медленно оседает. Он больше не прикрывает лицо, смотрит на меня. Смотрит так, будто я предатель какой‑то, будто и поверить никогда бы не смог, что я способен на подобное… Еще выстрел…. Брызги крови и мозгов окрашивают бетонную стену… Пленник заваливается на бок в неестественной позе и все равно продолжает испепелять меня своим взглядом, но я точно знаю: это конец! Секунда… Пистолетный ствол устало дымится… Начинаю чувствовать боль. Ломит кисть. Понимаю, что причиной тому стрельба без глушителя. ПБ, хоть и имеет такую возможность, но все же это даром не проходит… Вновь начинаю слышать. Пока еще плохо, и в ушах стоит неприятный звон, но уже разбираю слова… Они меня бесят! Слова бесят… Слова Кипиша… Слова, вырвавшиеся из его вонючей пасти:

— Твою мать! В башку‑то нахера?! Все мозги по стенам разбросало…, отмывать‑то кто…, баба твоя будет?!

Пистолет обратно в кобуру, быстрый разворот и удар кулаком… Мощный, но без особой злобы…. Удар прямо в живот. Солдафон, скрючившись, оседает на пол… Правильно!.. Пусть подумает в следующий раз, прежде чем рот раскрывать в подобных случаях!.. Расталкиваю всех плечом и на выход…, на воздух…, на свежий утренний воздух…

Вопреки ожиданиям, рассвет по глазам не ударил. Еще было достаточно темно, но проснувшиеся птицы будто этого не замечали, затеяв между собой своеобразную перекличку. Присев прямо на влажную траву, я тяжело вздохнул и посмотрел на угасающие звезды. Сейчас мне было хорошо. Я чувствовал себя спокойно и ни о чем не жалел.

За спиной послышались чьи‑то шаги и шелест приминаемой пожухлой растительности. Оборачиваться я не стал, догадавшись, что приближается ко мне кто‑то из своих, а не какой‑нибудь заблудившийся зомбак.

— Извини, брат! — продолжая прижимать руку к животу, присел рядом солдафон. — Я это…, лишнего ляпнул…, не подумав… Извини!

— И ты извини… — повернув голову к пареньку, я прикоснулся к его плечу. — Не сдержался я чего‑то…. Сильно болит?

— Да нормально!.. Бывало и хуже!.. — усмехнулся он. — А круто же ты все‑таки всех развел! Молодец!

— Ты о чем?! — не понял я.

— Ну, когда мы спорили насчет пыток…. Я уж и впрямь подумал, что его отпустить придется, а ты вон как хитро замутил!.. Зерг расслабился и выдал все…, хе — хе!..

Вон, значит, как! Хм… Оказывается, все теперь думают, что я специально в том коридоре спектакль разыгрывал. Вот только они ошибаются. Я действительно не собирался убивать Зерга и искренне верил, что необходимо пойти на его условия. Впрочем, теперь уже и не важно, кто и что думает. Главное, дело сделано…

— Ты как, милый?! — ласково спросила подошедшая к нам Карина и, проведя по моей шее прохладной ладонью, присела на корточки, чуть приобняв меня сзади.

— Нормально, солнышко!.. Все хорошо!..

Несколько минут никто из нас больше ничего не говорил. Все продолжали сидеть, слушая голоса птиц. Позже к нашему небольшому акустическому мероприятию присоединились Грешник с Монахом. Бесцеремонно опустившись на свои пятые точки прямо напротив нас, оба синхронно задрали головы вверх, и молчание продлилось еще некоторое время.

— Эх… — не выдержав тишины, вздохнул солдафон. — Костерка не хватает…

— Да… — солидарно протянул Грешник. — Было бы неплохо… Что дальше делать будем?

— А что тут гадать?! — кивнул я. — Как и собирались, посетим авианосец… Если все нормально пройдет, то можно будет по плану Циркуля отработать… Организацией городка на нем заняться… Мирно пожить, если честно, хочется!..

— А как же Полковник? Его же как‑то найти еще надо!..

— Не надо! — твердо ответил я. — Что‑то мне подсказывает, что он сам найдется… Ведь так, Монах?!

Старик ничего не ответил и лишь наградил меня еле заметной улыбкой. Похоже, что я ухватился за ниточку, ведущую к раскрытию его тайны, но дальше, если честно, тянуть за нее мне не хочется… Монах, будто прочтя мои мысли, продолжал улыбаться, а блеск в его глазах выражал искреннюю благодарность. Что ж, так тому и быть. Придет время, и он сам все расскажет…

Как же много в нашей жизни удивительных вещей, которые мы старательно не замечаем. Нет, я сейчас не говорю о каких‑то эксклюзивных пируэтах тропических бабочек, лицезрения стремящегося в небо ядерного гриба или чего‑то уж совсем из ряда вон выходящего, как пятилетняя роженица, которая в возрасте восьми месяцев достигла полового созревания. Такое никогда не перестанет удивлять, как, впрочем, и восхищать своей необычностью. Другое дело что‑то совсем обыденное: например, шелест травы под ногами, рассвет и закат, звездное небо над головой и разбивающиеся на сотни мелких частиц прохладные капли дождя. Подобное впечатляет только тогда, когда ты это видишь или ощущаешь впервые. Со временем к этому привыкаешь, и либо это тебя раздражает, либо ты уже не обращаешь никакого внимания, а если и обращаешь, то только в двух случаях: когда тебе есть с кем поделиться своим настроением или ты очень одинок и просто нуждаешься в романтике. А что если я заговорю о влекущем к себе запахе волос любимой девушки? Восхитишься ли ты им? Удивишься ли сладостью очередного поцелуя? Нет или да? Скажешь, что уже привык и чувства притупились?! Ах, ну да! Тебе приелось просто каждое утро видеть ее ненакрашенной, а перед сном — в пижаме вместо ажурного нижнего белья. Что ж, бывает…, не завидую… А вот теперь представь, что в следующий миг твоя девушка изменится. В очередной раз встретив тебя на пороге дома, она будет выглядеть так же ярко, как в тот момент, когда ты увидел ее впервые. Представил? А что если она станет еще ярче, еще эффектнее и привлекательнее? Удивишься ли ты? Восхитишься ли? Что, если каждый следующий вечер она будет встречать тебя в новом облике? Да, да, все та же девчонка, только каждый день неповторимо разная. Слабо привыкнуть? Подумай!.. Я не тороплю… Это вот мне сложнее — выбора у меня другого нет! Я теперь удивляюсь всему, абсолютно всему! Ведь я знаю наверняка, что большинство эмоций мне уже довелось испытать, но есть один маленький, совсем малюсенький нюансик — я абсолютно ничего не помню! Слышал? Ничего! Все в этой жизни для меня знакомо, вот только живу я заново.

Чему же я сейчас так удивляюсь? Хм…, да, казалось бы, ничему особенному. Сижу себе на пассажирском диване небольшого седанчика. Рядом Карина. И все бы ничего, вот только мои руки напряженно вцепились в спинку водительского кресла, глаза широко раскрылись, губы сомкнулись в дурацкой неправильной улыбке, а сердце, похоже, совсем остановилось, перестав исполнять свою прямую обязанность. Я совершенно не понимаю, как может обычный с виду автомобиль так стремительно разгоняться.