Евгений Жураховский - Без права на смерть. Еще один шанс

Искать долго не пришлось. Медленно, превозмогая боль, солдафон поднялся и, подхватив фонарь, нашарил свой нож, а затем осветил пространство. Буквально в двух или трех метрах Кипиш заметил то, что на секунду ввело его в ступор. Тонкие ноги с маленькими стопами и пальцами, каждый из которых оканчивался заостренным коготком, безвольно волоклись по бетону. Такое же худое тельце, облаченное в рваное, но все же узнаваемое платье, порядком измазанное в крови, и длинные слипшиеся волосы, скрывающие часть спины и лица. Это был ребенок. Девочка, лет семи, может, восьми. Конечно, она была мертва. Сейчас, орудуя лишь одной когтистой рукой, она пыталась скрыться от луча фонаря. Судя по всему, падая на спину, Кипиш переломил ей позвоночник, и теперь она не могла двигаться быстрее.

— Как же так, сестренка?! — подойдя ближе, обреченно произнес солдафон. — Как же так получилось?.. Кто или что отняло у всех вас право на покой?! — Он глубоко вздохнул, уже не обращая внимания на вонь, и наступил на руку мертвой девочки, предотвращая ее движение вперед.

В этот момент девчушка резко дернулась и, обнажив свое лицо, вцепилась зубами в тяжелый носок ботинка солдафона. Конечно, лицом это было назвать трудно. Морда. Подобное слово куда более подходило для этого значения. Верхняя и нижняя челюсти вытягивались далеко вперед, обнажая острые клыки, а нос практически отсутствовал, и лишь небольшой отросток свидетельствовал о том, что он когда‑то был. Огромные глазницы, которые сверху прикрывал неестественно выпирающий лоб, расположились крайне близко друг к другу, направляя оба глаза точно вперед. Даже несмотря на мощную челюсть, прокусить армейский ботинок зомби не смогла, и, совершив несколько попыток таким образом освободиться, девчушка подтянулась и вцепилась зубами в свою руку, раздирая плоть. Да, это существо хотело жить, жить, несмотря ни на что, жить так, как ему уготовил кто‑то или что‑то…

Долго смотреть на то, как зомби отгрызает себе руку, Кипиш не смог. Ему стало до жути обидно, что какая‑то неведомая сила разом превратила тысячи людей в таких вот монстров, не давая им возможности просто умереть, обрести покой. Если еще несколько минут назад он, испытывая сладостную ненависть, был готов схватить тварь за ноги и со всего маху размозжить ее черепную коробку об угол стены, то сейчас, увидев перед собой ребенка, пусть и мертвого, он захотел лишь быстрее избавить его от мучений.

Наступив второй ногой на прядь волос на затылке зомби, предотвращая тем самым свободное движение головы, он чуть наклонился и с силой ткнул лезвием ножа в висок девочки. Ее челюсти еще несколько раз дернулись, словно не желая сдаваться, а затем тело окончательно обмякло.

Усталость и шок от произошедшего сделали свое дело. Отойдя чуть подальше от мертвого тела ребенка, Кипиш приземлился на пол и, упершись спиной в какой‑то ящик, блаженно вытянул ноги и свесил руки. Апатия накатила с невероятной мощью. Единственное, чего сейчас хотелось солдафону, так это пить, но даже если бы перед ним в данную секунду появился стакан чистой прохладной воды, он бы к нему не притронулся. Желания шевелиться не было совсем. Страх и чувство самосохранения откатили куда‑то подальше, и теперь Кипиша совершенно не волновало, что в любую минуту откуда‑то из темноты может выскочить еще одна подобная тварь или даже монстр побольше, например, тот, который его сюда притащил.

Сколько времени солдафон так просидел, он не знал. Может, пять минут, а может, и целый час. В какой‑то момент он поймал себя на мысли, что улыбается во весь рот, вспоминая своих друзей. Интересно, как они там? Смогли ли оторваться от орды зомби Грешник с Монахом?! Наверное, смогли. Этим ребятам не впервой было попадать в подобные передряги, и каждый раз им удавалось избежать гибели. Опыта в выживании у них хоть отбавляй, особенно у Монаха. Этот старый хрыч, несмотря на свой возраст, был куда умнее, хитрее и проворнее всех вместе взятых членов команды. В конце концов, это он научил их выживать и сражаться. Это он научил Кипиша стрелять, драться, стратегически думать и тактически действовать. Нет, ни Грешник, ни сам Монах просто не могли погибнуть. Другое дело новенький — Фарт, как его назвал Грешник. Смог ли выжить он? Конечно, Фарт — парень не промах, но он явно не был готов к такому повороту событий, как, впрочем, и остальные, вот только у него нет никакого опыта, и даже если он каким‑то чудом смог удрать из города, то шансов выжить все равно оставалось очень мало. Этот мир таил опасность на каждом шагу. Зомби — это лишь маленькая капля, куда страшнее встретить недружелюбного человека. Так что надеяться Фарту стоило лишь на свою удачу, впрочем, которой у него не занимать.

— Эх, мне бы чуточку везухи… — буркнул Кипиш и, вспомнив, что где‑то в кармане завалялись сигареты, улыбнулся и потянулся к разгрузке.

Глубоко затянувшись, солдафон запрокинул голову назад и несколько секунд держал дым в себе, а затем, медленно наслаждаясь моментом, выдохнул.

— Курение убивает… ну — ну… — прочитав надпись на пачке, Кипиш осветил труп девочки. — Думаю, что тебя явно не это убило…. Тут по ходу весь Минздрав такой же, как ты… не курящий…, а все предупреждает, предупреждает…. А вот хрен вам!.. — Он затянулся еще раз и, отбросив в сторону сигарету, медленно начал подниматься. — Лучше сдохну я от рака, чем вы мне порвете …. Тьфу ты!.. — сплюнул солдафон, придумав дурацкую рифму, и, усмехнувшись, шагнул вглубь помещения. — Если и подыхать, то…, то не сейчас!

Передышка, которую устроил себе Кипиш, оказалась не напрасной. Конечно, физической силы она ему не прибавила, но зато, поразмышляв немного о друзьях, собрав при этом все мысли в кучу, он почувствовал некий толчок, желание двигаться дальше, несмотря ни на что. Теперь его не пугали ни простые зомби, ни мутанты. Почему‑то именно сейчас весь ужас окружавшей его темноты как‑то разом превратился во что‑то совершенно обычное. Лишь в голове завелся какой‑то невидимый проводник, отдававший команды: "Освети вон те ящики!", "Поверни сейчас налево!", "Загляни за угол!". И Кипиш, подчиняясь самому себе, медленно продвигался вперед.

Уже минут через пять солдафон очутился у подножья широченного, плавно возвышающегося пандуса. Осторожно поднявшись наверх, он оказался в просторном помещении. Освещая уже изрядно подсевшим фонарем пространство, Кипиш вдруг отчетливо осознал, где он сейчас находится. Это сооружение служило одним из хранилищ местной торговой базы. Его догадку подтверждали несколько павильончиков, рядом с которыми расположились стопки пластиковых ящиков, в которых когда‑то хранились фрукты и овощи, полуспущенные мешки, видимо, со сгнившим картофелем, обвисшие сетки с луком и морковью, мешки с мукой и сахаром, коробки с конфетами и прочим лакомством. По центру возвышалось несколько колонн, поддерживающих бетонные плиты, служивших крышей. Кипиш уже бывал здесь. Около полугода назад они с Нео забирались сюда в поисках припасов. Но, обнаружив, что продукты испорчены, набрали лишь несколько упаковок задубевшего печенья, по горстке конфет — леденцов и захватили ящик водки. Вниз, откуда сейчас он выбрался, тогда ребята спускаться не решились. В тот день в округе бродило множество зомби, и подолгу находиться в закрытом пространстве не хотелось, поэтому вскоре они покинули территорию торговой базы. Посещение этого хранилища в прошлый раз оказалось куда проще. Ребята были хорошо вооружены, полны сил, а про огромных монстров даже не слышали. К тому же хорошая солнечная погода облегчала видимость. Сейчас же все было ровно наоборот: Кипиш сильно изранен, в руках лишь армейский нож и фонарь, который вот — вот прекратит исполнять свое прямое назначение, а из узеньких оконцев под потолком кое‑как пробивался сумеречный свет. Но был и положительный момент. Солдафон, вспомнив расположение построек товарной базы, стал прикидывать пути отхода. Он уже знал примерно, в какой стороне осталась их машина, а в какой магазин, у которого мутант разлучил их с Фартом. Оставалось дело за малым — убраться отсюда.