Сергей Самаров - Бикфордов час

– Так она не ядовита? – опережая подполковника, спросил Василь.

– Яд нанесен на внутреннюю поверхность. Токсичность появится, когда трубку разложат для разговора. Смертельная доза будет получена при поднесении трубки к лицу.

– И носить ее пока можно… – попросил уточнения турок.

– Просто в кармане. Лучше не заворачивать в носовой платок, в который потом придется чихать или кашлять. По крайней мере двое суток яд не потеряет своих свойств. Через сорок восемь – пятьдесят часов потребуется повторное нанесение яда. Саму упаковку я выдавать не буду. Нужно знать меры безопасности при работе с таким препаратом. Но если будет еще необходимость, пусть пан подполковник обращается.

Подполковник ушел к своим людям, часть которых готовилась к отправке на задание. Полковник думал, что и Амин сейчас пойдет в их общую комнату, бывшую когда-то больничной палатой, и потому остался ждать. Но лейтенант сначала дождался, когда нагреется вода в большом электрическом «титане»-кипятильнике, долго и старательно мыл руки с мылом и только после этого выключил свет и позвал полковника…

Но лечь спать гостям с Ближнего Востока сразу все равно не дали, хотя они и утомились после перелета через Черное море.

Снова пришел украинский подполковник, сильно озабоченный. И о чем-то стал беседовать с Василем. После чего полковник жестом подозвал к себе Амина.

– Слушаю, полковник-эфенди, – лейтенант быстро оказался рядом.

– Как твой холодильник, работает?

– Работает, полковник-эфенди. Что же ему не работать.

– Это хорошо. Вот пан подполковник спрашивает, ты, случайно, не врач?

– Нет. Я только химик.

– Я так и ответил. Тогда у пана подполковника к тебе дело и как к химику есть. Касательно твоего холодильника…

– Я слушаю…

– Ты его сильно впечатлил своей задумкой с ядовитой трубкой. И потому пан полковник считает, что у тебя голова на всякие хитрые вещи хорошо работает.

– Иногда работает, – согласился Амин. – Я всякие хитрости еще с детства придумывал на ходу. И почти всегда получалось. В школе, кто хотел гадости учителям подстроить, сразу ко мне обращались. Из разных классов. Я придумывал, и всегда проходило…

– Прокатывало без проколов?

– Никаких проблем не возникало. Я, наверное, везучий, как и мои придумки. Так что пана подполковника интересует?

– Холодильник для тебя они в одном доме забрали… Люди со стороны сказали, что там лучший холодильник в поселке. Его сын старикам-родителям подарил. А сын – офицер российского спецназа. Значит, враг украинской стороне и нам тоже. Получилась своего рода реквизиция. У врага забрать, думается, никогда не грех.

– Наверное… – вяло согласился лейтенант, не сильно желающий вникать в местные разборки. – Но могли бы часть продуктов и нам оставить. Или их здесь голодными держат?

– Голодными держат, – подтвердил Василь. – Но дело не в продуктах…

– Я слушаю, – Амин не попросил продолжения, а потребовал его, как может лейтенант потребовать у солдата, но никак не может потребовать от полковника. Но похоже было, как подумал Абу Саид, чем больше Амина ценили, тем выше он задирал голову. Василь, впрочем, не обратил на это внимания и продолжил:

– Когда ты запросил холодильник, наши нацгвардейцы ломали голову, где достать. Они взяли бы «взаймы» в магазине, но здесь нет магазина бытовой техники. Ближайший в райцентре. Это сорок километров. Короче говоря, дело обстояло так. Решили по домам поискать. Есть здесь, как и везде, люди, которые бесплатные советы дают. Дали и им. Подсказали, у кого взять можно. Приехали за холодильником, хозяина дома не оказалось, была только пьяная хозяйка. Она отдавать не хотела, полезла драться, ее слегка побили, оставили лежать на полу, а холодильник увезли. А несколько часов назад два солдата нацгвардии без оружия возвращались из магазина сюда, на базу, как вдруг из кустов выскочил человек с молотком в руке и ударом по голове убил одного из солдат. Второй, получив удар сверху в ухо, которое почти оторвало, не имея возможности сопротивляться без оружия, молотка испугался и просто убежал. В местной полиции, которая здесь почему-то называется милицией, пожимают плечами. Пообещали начать поиск, хотят свидетелей поискать, людей опросить. Но не гарантируют, что найдут, потому что никаких фактов, кроме трупа, не имеют, и осмотр места происшествия в темноте ничего не дал. Из следов – только лужа крови из головы убитого. А убийца даже молоток с собой забрал. Тогда пан подполковник решил провести собственное расследование, опросил нескольких местных жителей. По описанию убежавшего солдата нацгвардии, возможно, определили убийцу. Это предположительно местный пьяница, бывший шахтер, муж той женщины, у которой забрали холодильник, и отец офицера российского спецназа. Некто Иван Наскоков. Наскок – это… – полковник Василь перевел слово на арабский язык, с трудом подобрав эквивалент из пяти слов. – Отсюда и фамилия. Отсюда и способ убийства. Наскочил на жертв из кустов. Пан подполковник позвонил в милицию. Они попытались проверить, навестили дом Наскокова и говорят, что Иван Наскоков валяется дома на полу, пьяный и невменяемый. А соседи сказали, что он еще в светлое время напился и был уже тогда в таком состоянии, что убить никого не мог. Пан полковник не поверил и сам вместе с солдатом, который убежал от убийцы, съездил в тот дом. Солдат сказал, что в момент убийства было темно, тем не менее он был почти уверен, что это убийца. И даже хотел застрелить его спящего. Пан подполковник не разрешил, потому что он вчера поругался в райцентре с начальником районной СБУ [19], и там могли придраться к убийству без следствия и суда. На пана подполковника и без того уголовное дело заведено. Кажется, за мародерство. И новое ему иметь не хочется. Милиция вообще ничего не обещает. Там считают, что Иван Наскоков просто пьяница и убить не мог.

– А я, полковник-эфенди, какое имею к этому отношение? – спросил лейтенант. – У меня заберут холодильник и вернут его пьянице, чтобы он больше никого не убивал?

– Нет, – турок проявил непривычное для взгляда Абу Саида терпение и объяснял дальше, стараясь быть доходчивым и конкретным: – Пан подполковник уверен, что этот пьяница и есть хитрый убийца. Тем более выживший солдат помнит, что от убийцы сильно пахло спиртным. И желает рассчитаться с ним, не дожидаясь результатов следствия, потому что результатов, вероятно, никаких не будет. Пану подполковнику понравился ход твоих мыслей с телефонной трубкой, и он надеется, что ты и сейчас что-то придумаешь. Придумай… Нам всем троим надо оказаться для этих диверсантов чрезвычайно полезными, просто необходимыми. Это большое дело, которое тебя, в общем-то, не касается. Это основной вопрос моего пребывания здесь. Придумай…