Александр Тамоников - Ангелы сирийского неба

Ревин был подавлен.

– Не смогли, товарищ полковник, вытащить командира экипажа.

– Не вини себя, капитан. Вы сделали все, что было в ваших силах. Если бы не ранение майора и не потеря сознания… но что теперь об этом говорить. Отправляй группу на отдых.

– Как штурман?

– В медпункте. В общем, состояние нормальное для летчика, катапультировавшегося из сбитого самолета. Но месяц, если не больше, ему придется провести в госпитале. Отправим капитана в Москву первым же бортом, вместе с твоим парнем.

– Мы должны проститься с ним.

– Не только вы, но и вся база.

Дежурный по штабу сообщил полковнику, что его вызывает Москва.

Грубанов поспешил в штаб, снял трубку засекреченной линии связи и подтянулся, узнав этот голос.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич!

– Здравия желаю, товарищ Верховный главнокомандующий!

– Что у нас по экипажу сбитого бомбардировщика?

– Только что закончили поисково-спасательные мероприятия.

– Результат?

– Штурман эвакуирован, командир пока находится в руках боевиков.

– Как он к ним попал?

– Майор Пестов был ранен, товарищ Верховный главнокомандующий. По нему, спускавшемуся после катапультирования на парашюте, был открыт пулеметный огонь с земли. Характер ранений неизвестен. На момент приземления майор находился в бессознательном состоянии, поэтому не смог отключить маяк, связаться с базой и отойти в безопасное место, как это сделал штурман.

– Боевики открыли огонь по летчику, спускавшемуся на парашюте?

– Так точно.

Верховный сделал паузу.

– Откуда велся огонь? Впрочем, не важно. У вас есть все данные на этот счет. Немедленно свяжитесь с командованием сирийской армии и потребуйте нанести удар из реактивных установок по всему району, где находились боевики. При необходимости поднимите штурмовую авиацию. Никто из этих подонков не должен уйти безнаказанным.

– Извините, но в районе населенные пункты, в них мирные жители, женщины, дети. Боевики же наверняка укрылись среди них.

– Тогда перепашите все вокруг этих населенных пунктов.

– Есть!

– Спасательная операция прошла без потерь? Я не имею в виду майора Пестова.

– К сожалению, нет. Погиб один морской пехотинец.

– Плохо, полковник.

– Так точно.

– Значит, так. В ночь усилить применение авиации. Действовать по расширенному плану, доведенному до вас. Я принял решение подключить к операции дополнительные силы дальней и стратегической авиации, а также военно-морского флота. Число полетов увеличить как минимум вдвое. Для недопущения повторения предательской агрессии к вам сегодня же будут переброшены зенитно-ракетные комплексы «Триумф», «Бук М» и «Панцирь». Плотно закройте небо в районе применения нашей авиации! Приказываю уничтожать любые цели, представляющие угрозу нашей авиации, сирийским войскам и непосредственно базе. Повторяю, любые, независимо от государственной принадлежности. Обеспечьте доставку в Москву и штурмана тела морского пехотинца.

– Есть, товарищ Верховный главнокомандующий!

– Впредь бомбардировщиков должны сопровождать истребители. Особое внимание так называемому «выступу» и боевым вылетам турецких ВВС. Даже малейшее нарушение воздушного пространства Сирии иностранными самолетами без согласования с координационным центром считать актом прямой агрессии со всеми вытекающими из этого последствиями. Теперь по командиру экипажа. Вместе с зенитно-ракетным комплексом на базу прибудет группа спецназа из моего личного резерва. Она будет заниматься поиском и освобождением пилота, захваченного боевиками. Вам совместно с командующим флотилией обеспечить работу группы всем необходимым. Как меня поняли, Виктор Алексеевич?

– Понял, товарищ Верховный главнокомандующий!

– До свидания. – Связь оборвалась.

Полковник вытер пот, выступивший вдруг на лбу.

Вот так, кратко, решительно, конкретно.

Грубанов вызвал заместителей. Согласно приказу Верховного необходимо было переводить базу на режим полномасштабных действий.

Спустя полчаса по району перевала ударили системы залпового огня «Град» сирийской правительственной армии. Следом шесть штурмовиков атаковали отдельные квадраты. Вслед за этим к месту падения самолета была выслана специальная поисковая группа, которая обнаружила поврежденные самописцы.

Беспилотники зафиксировали результаты удара возмездия. «Грады» и «Су-25» уничтожили более ста пятидесяти боевиков, находившихся в разных местах, сожгли шесть единиц бронетехники, двенадцать автомобилей и два танка, замаскированные в капонирах. В указанном районе были разрушены практически все дороги.

Между тем большинство боевиков успело скрыться в населенных пунктах. По ним ни российская авиация, ни сирийская армия ударов не наносили.

В 23.10 Дулаим выехал из Эр-Ракки и вышел на связь с Амиром Хадидом.

– Рад слышать. Ты где? – сказал тот.

– Подъезжаю к Эль-Хале, минут через десять, если ничего не произойдет, буду дома.

– Как русский?

– Живой.

– Сам проверял?

– Да, господин.

– Жду тебя.

Не доезжая Эль-Хали, Дулаим высадил из машины людей Сучака. Он должен был сделать это еще в Эр-Ракке, но совсем упустил из виду. Вспомнил, когда уже было видно родное селение.

Боевики Сучака попробовали возмутиться. У них не было особого желания ночью идти по незнакомой местности в Эр-Ракку, но Дулаима это нисколько не волновало. Он высадил туркоманов на дорогу, указал им направление движения и сообщил, что в три часа ночи они будут в городе.

Дальше он повел машину сам.

У дома его ждал Хадид. Жена открыла ворота, и пикап въехал во двор.

Там находились пять человек. В руках штативы, пузырьки с кровью и какой-то прозрачной жидкостью. На земле стояли носилки.

Хадид обнял Дулаима.

– Отлично, Белал, просто прекрасно. Русский пилот у нас. Теперь мы получим столько денег, сколько не приносил нам даже нефтяной бизнес.

– А это кто? – Дулаим указал на людей, уже осторожно вынимавших пилота из кузова. – Среди них лишь одна восточная женщина.

– Это медицинская бригада. Старший – опытный врач из Германии Гюнтер Миллер, его помощник – украинский специалист Иван Острожко, медсестры – турчанка Рунак, немка Марта и русская Тамара.

– Русская среди медперсонала?

– Тамара довольно давно приехала в Сирию. Она обрела здесь новую семью, приняла ислам, уже год работает в госпитале Эр-Ракки. Пожалуй, эта женщина по-настоящему прониклась идеями ИГИЛ.

– Подставой эта Тамара быть не может?

– А как ты думаешь, может ли быть подставой женщина, хладнокровно, на камеру расстрелявшая семью сирийского активиста, приверженца Асада? Конечно, для внедрения агента спецслужбы могут пойти на все, но не российские. Они так не поступают. Чистоплюи.