Сергей Самаров - Возраст гнева

Искусственно улыбаться у меня больше не было сил. И хотя губы еще продолжали изображать подобие улыбки, глаза посерьезнели. Алексей эту перемену заметил. Он сделал шаг назад и оказался прижатым к металлическим воротам. Вдобавок я припер его рукой. Алексей был парень сильный, но глупый. И потому, вместо того чтобы захватить мою руку, он попытался толкнуть меня корпусом. Но из меня плохой партнер по борьбе сумо.

Я толкаться не стал, а только передвинул руку к ключице. Мой указательный палец без проблем нашел углубление, отстоящее на толщину пяти пальцев от центральной оконечности ключицы. Там, скрытый этой самой ключицей, находился нервный узел. Я резко надавил, направляя палец вниз в сторону груди, и гигант Алексей тут же рухнул на колени.

Его глаза округлились от боли, но он не издал ни звука. Во-первых, он считал себя слишком важным, чтобы закричать, во-вторых, ему было просто стыдно показывать свою боль, звать на помощь, когда против него выступает человек вдвое меньше его. Это тоже говорило о непрофессионализме охранника. Позови он на помощь, он тем самым смог бы предотвратить нежелательное развитие событий. Но он не позвал. Тем самым подставил и себя, и своих коллег-охранников.

Алексей стоял на коленях, а я продолжал давить, добиваясь, чтобы он полностью опустился на землю и прислонился плечами к воротам. В полулежащем положении он совсем бы не смог сопротивляться. В конце концов, боль заставила его подчиниться.

Я, честно говоря, себя таким испытаниям не подвергал. Просто несколько раз из интереса давил себе на болевую точку. Поэтому представляю ощущения охранника. Не слишком они приятные. Но дальше должно было быть еще хуже. Я не случайно заставил его сесть. Это позволило мне встать коленом на его гениталии. Вот теперь он застонал по-настоящему. Этой боли я тоже не испытывал, но пару раз на тренировочных занятиях по рукопашному бою мне доставались удары по защитному бандажу. Бандаж, конечно, спасал. И тем не менее это было очень неприятно. У охранника бандажа не было…

— С-сука… С-сука… — тонким голосом пищал он. Мое колено слегка пошевелилось, палец нажал за ключицу сильнее. Алексей заткнулся. И правильно. Я, честно говоря, не очень люблю, когда меня оскорбляют. Иногда даже обижаюсь.

— Кто устанавливал взрывное устройство? — спросил я.

Охранник, похоже, прикусил язык, он только промычал что-то похожее на ругательство. Я не услышал ответа и снова пошевелил коленом и вогнал глубже палец под ключицу.

— Мерван с Гошей… — выдохнул Алексей.

— Где они? — Я надавил сильнее, чтобы заставить охранника отвечать быстрее.

У меня в кармане «подал голос» смартфон. Пока я не отвечу на звонок, он будет вести видеозапись. Надо было ответить, но и запись прерывать нельзя, ведь я пока не получил ответ на свой вопрос. Я пошевелил коленом, охранник позеленел:

— Уехали… Не дождались. Послали меня посмотреть, как все будет. А потом уехали.

— С Гаджиевым?

— Гоша — с имамом.

— Кто он такой?

— Начальник охраны.

— Откуда взялся? Из ментов или из ФСБ?

— Просто офицер. Кажется, из «краповых» беретов.

— Фамилия Гоши?

— Ласкин.

— Давно под его началом ходишь?

— Я здесь давно. С самого начала, как мечеть построили. А Гоша нами уже два месяца командует. Новые порядки устраивает. Все меняет. С имамом «вась-вась»… — Алексей тараторил, стремясь выдать побольше информации и избежать лишней боли.

— Значит, Ласкин здесь новичок? Откуда он прибыл?

— Говорят, из Дагестана. Вместе с Мерваном приехал. И еще шестерых парней привезли.

— Где они сейчас?

— Ночью дежурили. Сейчас отдыхают.

— Мусульмане?

— Два азера, четыре дагестанца.

— А Мерван? На чем он уехал?

— На «Фольксвагене». Убери колено!

Колено я ослабил, но сильнее вдавил палец.

— Кто такой Мерван? Я его видел?

— Тебя к имаму провожал.

Я убрал руку. Охранник шумно выдохнул и принялся растирать себе горло, словно я только что давил на него петлей «пилы Джигли» [11] «Пила Джигли» — медицинская пила для условий полевой медицины, представляет собой несколько сплетенных тонких струн с алмазным напылением. Позволяет в полевых условиях за пять секунд перепилить ногу в бедре, где у человека самая толстая кость. В спецназе «пила Джигли» используется в качестве удавки. Широкое применение «пила Джигли» получила среди туристов. Такой пилой можно очень быстро перепилить ствол дерева и даже распилить его на поленья для костра. Изобретена еще в девятнадцатом веке итальянским хирургом-гинекологом Леонардо Джильи специально как операционный инструмент и потому иногда называется «пилой Джильи».. . Он испуганно смотрел на меня, ожидая развития событий.

Я вытащил трубку. Посмотрел на определитель. Звонила капитан Саня.

— Слушаю, капитан, что у тебя? — второпях я впервые назвал ее на «ты».

— Машины ФСБ выехали. Жди. — Она тоже перешла на «ты». — Там и саперная бригада, и группа захвата во главе с майором Репьевым. Он сам мне только что звонил, спрашивал, что с тобой случилось. Интересовался, можно ли тебе звонить. Я не рекомендовала. Но сама не выдержала. Что так долго не отвечал?

— С охранником общался. Запись прерывать не хотел. Все. Я продолжаю прерванную беседу, пока он жив…

Охранник мои слова слушал внимательно. И последнюю фразу, естественно, не пропустил. Он не понял, шучу я или нет, а потому напугался еще больше. Лицо его из зеленого стало синим. Я подумал, что он вот-вот протянет ноги — сердце от испуга остановится, — и не стал больше применять ни палец, ни колено. Пожалел, наверное. Посчитал, что будет довольно словесной пытки. И не ошибся.

— Сколько охранников здесь осталось?

— Еще трое.

— Что, вся смена охраны?

— Еще двое есть. Их Гоша куда-то отправил.

— Где оставшиеся?

— В будке сидят.

— Где будка?

— За гаражом… Сбоку пристроена. Вход внутрь через гаражную дверь. — Алексей по-прежнему выдавал информацию скороговоркой, желая побыстрее от меня избавиться.

— Видеонаблюдение есть?

— Нет. Гоша говорил, что надо установить. Имам считал — дорого.

Теперь с ним было приятно разговаривать. А я лишний раз убедился, что человеческое колено обладает даром пробуждать красноречие. Даже если это колено и не протезное.

В это время с дороги послышалась полицейская сирена. Я оглянулся и увидел два микроавтобуса «Газель». Они остановились неподалеку от моего «Джимни». Из одного выпрыгнул и тут же зряче «пошарил» по сторонам стволом автомата начальник РОСО майор Репьев. Меня он увидел сразу, дал команду своим бойцам и бегом направился ко мне. Трое спецназовцев устремились за ним.

Со стороны, наверное, казалось, что я оказываю помощь упавшему в обморок охраннику. Отчасти это было правдой — я только что убрал колено. Такой помощи здоровяку хватило, чтобы почувствовать себя почти счастливым, о чем говорили его оживившиеся глаза.