Сергей Самаров - Возраст гнева

Наметил план, от какого автомагазина к какому надо будет ехать. К моей радости, датчик холостого хода для «Джимни» нашелся в первом же магазине, который я посетил. Я позвонил автоэлектрику, тот назначил мне время через три дня. Раньше не получалось — специалист он был востребованный и очень загруженный.

Убить время не удалось. Возвращаться в детективно-правовое агентство или в кабинет капитана Сани не хотелось. Она сейчас занята работой, к которой я отношения не имею, и мешать ей не стоит. Поразмыслив, я решил поехать к дому, где был убит Равиль Эмильевич, и там, в машине, дождаться назначенного часа.

Я заехал во двор, нашел место для парковки рядом с точно таким же, как у меня, «Джимни». У него даже цвет был такой же, только резина более рельефная и, что называется, «внедорожная». Я с интересом стал рассматривать соседа.

Ждать оставалось чуть больше часа. Я стремился быть пунктуальным, как описала меня капитан Саня, и не хотел раньше времени мешать Аглинур Раджиховне думать о ее теперешнем семейном счастье.

Я продолжал рассматривать соседний «Джимни», когда подъехал еще один «внедорожник» — громадный «Шевроле Тахое». Из машины вышли четверо. Еще один остался сидеть за рулем. Трое вышедших были представителями кавказских республик. Четвертый, мелкий и суетливый, постоянно давал им какие-то указания. Мне он показался знакомым, но узнать его я не смог. Я вообще бы не обратил на них внимания, но мой наметанный глаз определил, что двое из троих кавказцев вооружены. Даже под застегнутыми пиджаками было заметно, что их левое плечо перетянуто тугим ремнем, на котором крепится какой-то груз, скорее всего, пистолет.

Я хорошо знал, что снаряженный пистолет Макарова весит чуть больше восьмисот граммов, а, например, пистолет Стечкина — кило двести. «ПМ» плечо сильно не оттягивает. А «стечкин», в дополнение к солидному весу, имеет еще и большой объем и потому в обычном положении слегка мешает двигаться руке. Кто привык носить подмышечную кобуру с пистолетом, тот держит руку естественно. Кто не привык, поднимает плечо и слегка отставляет левую руку в сторону.

У этих парней явно не было привычки к подмышечной кобуре. Из этого следовал вывод — они не имели никакого отношения к государственным силовым структурам. Как бывший офицер спецназа ГРУ и как частный детектив, я не мог не отметить этот факт.

Мелкий человечек сунул в раскрытую ладонь одному из парней что-то маленькое, металлическое. Он сделал это так быстро, что я не успел заметить, что это было. Парень зажал «подарок» в кулаке.

Инструктаж закончился. Все четверо посмотрели на часы. Кавказцы двинулись в сторону дома. Мелкий стремительно запрыгнул в «Шевроле». Двигатель взревел, и тяжелая машина рванулась с места.

Я стал наблюдать за оставшейся троицей. Кавказцы прошли по бетонной дорожке, миновали детскую площадку и направились… к «моему» подъезду.

«Подарком» мелкого человечка оказались ключи. Один из парней приложил «таблетку» к кодовому замку — раздалась знакомая трель, — кавказцы переглянулись, открыли дверь и один за другим вошли в подъезд.

И тут «выстрелила» моя память. Несколько характерных движений мелкого плюс его суетливость — это был Ширмухтар Уракбаевич Тулпаров. И уехал он, потому что спешил на встречу с капитаном Саней. А во дворе высадил и направил к себе домой убийц женщины, которая только сегодня официально стала его женой.

Все эти мысли промелькнули в моей голове за доли секунды. Я выскочил из машины, на ходу нажимая на кнопку автомобильной сигнализации.

Бандиты уже вошли в подъезд. На четвертый этаж они, скорее всего, будут подниматься по лестнице. В окна подъезда они меня не увидят, потому что окна находятся на уровне колен. Тулпаров торопил их не случайно: он знает, что через час к его жене должен прийти я. И наверняка дал убийцам указание закончить работу до этого времени.

Телефонный номер Аглинур я слышал только один раз вчера, когда капитан Саня записывала его на перекидной календарь. Я стал набирать нужную комбинацию цифр. Память меня не подвела.

— Слушаю, — пропищала в трубку Аглинур Раджиховна.

— Аглинур Раджиховна, это уголовный розыск. У вас дверь квартиры изнутри закрывается?

— Нет. Только замки стоят. Два…

— К вам поднимаются убийцы. Забаррикадируйтесь, чем сможете. — Я был уже на крыльце. — И подъездную дверь откройте. Я вам помогу…

Я едва успел взяться за дверную ручку, как раздался характерный писк, и щелкнул замок — сработал домофон.

— Что делать? — взвизгнула она в трубку.

— Шкаф, тумбочку, вешалку — все сдвигайте к двери. Быстрее!

— Уже дверь открывают. Ключом.

— Держите дверь. Вы женщина сильная…

Я бежал по лестнице, перескакивая через три ступени, слышал шум и крики наверху. В руке у меня был пистолет.

Рассчитывая, что мой голос отвлечет убийц или хотя бы задержит их на несколько секунд, я заорал на весь подъезд:

— Стоять, суки! Полиция!

При этом я отлично понимал, что вызываю огонь на себя. Один против троих где-нибудь в лесу, среди деревьев — это была бы схватка с моим преимуществом за счет спецподготовки и тренированности. Поединок же в тесном подъезде напоминает перестрелку в телефонной будке.

Оставалась надежда на свою выучку и слабые стороны противника. Я изо всех сил старался не дать им возможность проникнуть в квартиру, пытался поднять шум, от которого бандиты должны были отступить — Тулпаров наверняка требовал от них действовать осторожно и тихо.

Мне оставалось преодолеть два лестничных марша, когда я услышал встречный топот. Кто-то спускался с верхнего этажа. Я вскинул руку с пистолетом и в этот же момент увидел наведенный на меня ствол Стечкина. Пришлось шарахнуться в сторону.

Бандит второпях поставил предохранитель на автоматический режим стрельбы. А пистолет Стечкина при автоматическом огне сильно отбрасывает влево от стрелка, как раз в ту сторону, в которую я мог сместиться, спасаясь от первых выстрелов. Пули ударили в стену за моей спиной и отрикошетили в бетонный пол. Похоже, бандит решил выпустить сразу всю обойму. Обычно так действуют с перепугу или от недостатка опыта.

Я выстрелил в ответ. Грузное тело кавказца, свесившегося через перила для стрельбы в меня, на этих же перилах и повисло. Его пистолет упал мне под ноги. Я подхватил трофей, мысленно прикидывая, что в нем осталось меньше половины обоймы. Но для скоротечного боя этого должно было хватить [20] Обойма пистолета Стечкина имеет двадцать патронов. . Тем более что я умел стрелять с двух рук.

Наверху раздалась еще одна пистолетная очередь. Но стреляли, похоже, не в меня — пули били в металл. Видимо, в дверь, которую держала напуганная женщина. В экстремальной ситуации у любого человека силы могут утроиться. И она держала, дрожа от страха.