Андрей Воронин - Комбат

– Вам что, девочки нужны? – хитро улыбнулся водитель такси.

– Нет, командир, девочки нам не нужны. Во всяком случае, сегодня.

– А то если что, могу привезти.

– Не нужны, не нужны, – комбат развеселился и громко захохотал. Захохотал и Андрей Подберезский.

Водитель чуть смутился, затем тоже раскованно рассмеялся.

– Вижу, вам не до них сейчас.

– Почему же не до них? Хорошая баба никогда не мешает, особенно после боя.

– Это точно, по себе знаю, – сказал водитель на замечание комбата, но предлагать свои услуги посредника больше не рискнул.

Минут через двадцать такси остановилось у подъезда дома, где находилась квартира Андрея Подберезского. И мужчины в порванных куртках, в ссадинах и синяках, но с довольными, веселыми улыбками на лицах поднялись на третий этаж и вошли в квартиру, где все еще стоял, словно специально к их приходу, накрытый стол.

– Ну что, Андрюха, позвоним ребятам?

– А может женщинам, а, комбат?

– Нет, женщин сейчас не надо.

– Как знаешь. Тогда звоню нашим, может, кого и застанем. Если, конечно, они узнают, что приехал комбат, тут же прилетят, приползут, прибегут. Все бросят!

– Даже женщин?

– Бросят, батяня комбат.

– Даже драки?

– Я бы бросил.

– Не преувеличивай, Андрюха.

– Нет, Иваныч, ты не знаешь, как тебя ребята любят, как отца родного.

– Ладно тебе меня нахваливать, не женить ведь собрался, давай лучше выпьем.

– Погоди, комбат, я вначале позвоню.

Комбат подошел к фотографии, принялся внимательно рассматривать снимок. Улыбался, встречаясь взглядом с теми, кто был изображен на снимке.

– Вот Вася, вот Николай, вот Игорь, вот Жора, вот Сашка, вот и я сам, а вот Подберезский. А это Борис, он погиб через неделю после того, как была сделана эта фотография. Да, через неделю…

Андрей сидел в слишком мягком для него кресле и громко кричал в трубку:

– Коля! Коля, мать твою, приезжай ко мне, быстрее! Батяня у меня!

– …

– Да! Да! Ты что! Могу дать трубку.

– …

– Вот, давай, все бросай!

– …

– Алло, Игоря, пожалуйста!

– …

– Что значит занят? Скажите, что звонит сержант Подберезский, пусть возьмет трубку.

– Что значит совещание? Плевать! Пусть возьмет трубку! Алло, ты меня слышишь, гад ты зеленый? Тут у меня дома комбат! Давай, все бросай!

– …

– Какое на хрен совещание! Гони всех к черту! Тут мы с ним… Сейчас еще ребята подъедут. В общем, давай!

– …

– Да, конечно, привези водки. Можешь ящик.

Рублев подошел к своему бывшему сержанту, который так лихо спекулировал его именем, и теперь мог слышать голоса тех, кто говорил с Андрюхой. Из трубки послышался радостный смех человека стосковавшеюся по нормальной жизни – без оглядки на конкурентов:

– Могу хоть десять.

– Давай, вези, ждем. Не веришь? Да вот комбат стоит, на тебя смотрит.

– Как на меня? – раздалось в трубке.

– На твою фотографию смотрит. Давай, быстрее! Да позвони Петру, пусть тоже едет. Жорику я сам позвоню. И быстрее.

Комбат понял, что ни остановить Подберезского, ни образумить его он уже не сможет, машина запущена. Можно вырвать телефон из розетки, но уже и без Андрюхи по Москве трезвонят телефоны. Можно еще убежать. Но, ведь, найдут же, сволочи. Не зря же он их учил…

– …

– Матвей? Я не знаю его телефона. Знаешь, так звони. А я позвоню Коле.

– …

– Да, Свиридову! Алло! Алло!

Андрей вновь стал набирать номер.

– Свиридова Николая, срочно!

– Как кто звонит – Подберезский!

– …

– А, да? Сейчас. Свирид, здорово Береза говорит.

– …

– Какая на хрен Береза? Ты что, забыл своего геройского сержанта? Давай ко мне!

– …

– Ты что, забыл где я живу? На Малой Грузинской 7-22. Давай быстрее.

– …

– Что случилось? Случился большой праздник: комбат приехал.

– …

– Конечно живой. Здоров, как черт, приедешь – увидишь. Можешь побороться с ним на руках, но думаю, он тебя, жирный бизнесмен, завалит двумя пальцами.

– …

– Не веришь? Приезжай, сам испробуешь его силу. Сейчас, комбат, будут. Все будут, – положив трубку, сказал Подберезский.

Его лицо просветлело, толстые губы расплылись в улыбке, и он вернулся в мыслях к недавнему триумфу.

– Ну, комбат, мы им ввалили. Больше, надеюсь, не сунутся.

– А ребята?

– Сейчас приедут.

Это было удивительно. Здоровенный мужчина говорил, как ребенок, называл своих друзей пацанами, словно те были подростками и играли в одной дворовой команде.

– Это хорошо. Только знаешь, Андрюха, я хочу умыться, а то, твои гады, всю фотографию мне поцарапали.

– Какую фотографию? А-а, – Андрей хлопнул в ладони, – да-да, комбат, помню это твое выражение. Конечно, иди, можешь даже принять ванну.

– Нет, ванну принимать не буду, я сегодня уже принял душ.

– Хорошо, умывайся, а я тут еще кое-чего на стол еще соберу. Да и ребята подвезут.

Минут через двадцать раздался первый настойчивый звонок.

– Сиди, комбат, я сам открою, – Андрей заспешил к двери.

На пороге появилось двое здоровенных парней с кучей свертков в руках. Они сразу же бросили свертки прямо в коридоре на руки Андрею и двинулись, даже не снимая пальто, в гостиную, где раскинувшись в кресле сидел с сигаретой в зубах Борис Иванович Рублев.

– Комбат, Батяня! – закричали мужчины и кинулись обнимать комбата.

На их лицах сияли такие искренние и наивные улыбки, что комбат, видавший виды, тысячи раз рисковавший жизнью, готов был за это мгновение отдать полжизни. Это были лица настоящих друзей, проверенных в деле, это было то, что всю жизнь согревало душу комбата, что делало его неуязвимым для пуль и для неискренних слов. Мужчины жали друг другу руки, ощупывали один другого.

– Батяня, Батяня… – шептали ввалившиеся в квартиру, пахнущие свежим воздухом и дорогим одеколоном молодые респектабельные бизнесмены. – Ты живой! Живой!

Они дотрагивались до комбата так, словно все еще не могли поверить в то, что перед ними, действительно, целый и невредимый их комбат, их идеал мужчины. Он словно пришел из волшебного мира, который уже исчез, растворился в сумасшедшем сегодняшнем времени. Вернее, время попыталось растворить всех их в себе. И каждый из них сомневался – удалось ли? Но вот он сидит здесь – комбат, а значит, их время еще не прошло. И попробуй пойми, что есть игра: сегодняшние сумасшедшие по прежним меркам деньги или вчерашняя бесшабашная смелость, за которую никто даже не обещал им золотых гор?

– Я не могу в это поверить, – шептал Коля Крылов, – не могу. Думал, честно говоря, что никогда больше, товарищ майор, вас не увижу.

– Да какой, Коля, я тебе сейчас товарищ майор!

– Нет, комбат, вы для меня всегда командир и начальник. Вы из меня человека сделали, благодаря вам я в этой жизни чего-то стою.