Андрей Воронин - Кровавый путь

Кореец выехал в арку, сверток лежал рядом на сиденье. Он нервно посматривал в зеркальце, пытаясь отгадать, которая из машин, следит за ним, затем, не доехав ста метров до перекрестка, резко развернулся и поехал в обратную сторону.

Во дворе машины с тонированными стеклами уже не было, лишь серел прямоугольник сухого асфальта на том месте, где она стояла. Не притормаживая, Кореец выехал на улицу, его узкие глаза сделались еще уже. Он вел машину одной рукой, другой взял пакет и торопясь, зубами разорвал его. Теперь на сиденье лежали несколько машинописных страниц, пожелтевших, сделанных на печатной машинке два компакт-диска, запаянные в пластик, и черный футлярчик, похожий на те, в которых хранят драгоценности. Короткоостриженным ногтем он подцепил металлический крючок и открыл крышку. Внутри футлярчика, обернутые в вату лежали две десятикубиковые ампулы с желтоватой прозрачной жидкостью. Кореец усмехнулся:

«Хрупкий товар».

Он остановил машину на обочине. Неподалеку возвышался восемнадцатиэтажный дом, напротив него, на другой стороне шоссе – корпуса ТЭЦ.

Белый непрозрачный дым валил из низких труб, ветер гнал его прямо на окна многоэтажного дома.

Кореец положил бумаги в пакет, компакты опустил в левый карман куртки, ампулы, освободив их от ваты, в правый. Ощущая в пальцах гладкую поверхность стеклянных цилиндриков, он шагал по раскисшей глине к замороженной стройке.

Среди старых следов автомобильных протекторов резко выделялся один совсем свежий от легкового автомобиля. След вел к недостроенному боксу.

На паре кирпичей, уложенных прямо в грязь, стоял высокий бритоголовый мужчина; завидев Корейца, он помахал ему рукой.

– Принес?

– Естественно. А ты?

Бритоголовый оценивал обстановку, ему многое не понравилось. Хотя бы то, что Кореец остановился шагах в десяти, не рискуя приблизиться, что держал руки в карманах куртки; но свое неудовольствие выказывал пока только взглядом.

– И я принес, – бритоголовый указал на штабель кирпичей, на котором лежал газетный сверток.

Кореец, не сводя глаз с собеседника, попятился, надорвал газету – в ней лежали деньги.

– Как и договаривались. А теперь клади свой товар и уходи. Только покажи сперва.

Кореец уже успел заметить двоих мужчин в кожанках, перебежавших между рядами боксов и спрятавшихся за стеной, отрезав таким образом ему путь к отступлению. Он вынул разорванный пакет, небрежно бросил его на штабель и молниеносно завладел деньгами; затем, не дав бритоголовому опомниться, выхватил из кармана ампулу, и, зажав ее между пальцев, высоко поднял над головой.

– Или они сейчас уберутся, или я раздавлю стекло.

– Зря ты так, – поморщился бритоголовый, – никого там нет.

– Мне виднее, – и тут нервы у Корейца не выдержали, – сука, убрать меня решил, – заверещал он надтреснутым голосом.

– Спокойно, – бритоголовый не терял самообладания, – дойди до машины, положи все, что взял, кроме денег, на землю и уезжай, лады…

– Теперь я решаю, учти, ампулу в любой момент раздавлю, не знаю что там за дрянь, но Учитель тебе не простит, если с ней что-нибудь случится.

– Пропустите его.

Зажав деньги под мышкой, Кореец медленно отступал, когда он поравнялся с мужчинами в кожанках, те осторожно покинули укрытие и вопросительно посмотрели на своего предводителя – бритоголовый отрицательно покачал головой. Рука с ампулой подрагивала, хрупкое стекло скользило в потных пальцах. Бритоголовый ступил в грязь, пошел следом за Корейцем.

– Не дури. Все испортишь.

Не выдержав напряжения. Кореец бросился бежать…

Выбрасывая из-под колес фонтаны раскисшей глины его машина сорвалась с места, ни ампулы, ни денег на землю он не положил.

– За ним, – взревел бритоголовый.

Две машины неслись по шоссе.

– Козел, почуял-таки, – шептал бритоголовый.

Впереди замаячил пост ГАИ, обе машины сбавили скорость, подчиняясь знаку, но стоило им миновать пост, как вновь началась гонка.

– Не обгоняй, держись сзади, – шептал бритоголовый, доставая рацию. – Витек, перехвати-ка его у леса, – последние слова он произнес уже в микрофон, – но сам из машины пока ни ногой, оставь его нам.

Кореец, опасавшийся преследователей, не сразу разглядел машину, которая шла впереди него, и только когда та резко затормозив, развернулась поперек шоссе, он вспомнил и тонированные стекла и блестящий радиатор, появившегося в его дворе автомобиля. Кореец не успел сдать назад, оказавшись зажатым между двумя автомобилями.

– Попался, – без тени эмоций проговорил бритоголовый, останавливаясь возле дверцы, и знаком давая понять, что стекло следует опустить.

Кореец, резко дернув ручку, одновременно ударил изнутри в дверцу ногой, та, взвизгнув петлями, сбила бритоголового с ног. Всего пару секунд царило замешательство. Но этого времени Корейцу хватило, чтобы выскочить из машины и, скатившись с откоса, побежать к лесу. Он продолжал сжимать в пальцах хрупкую ампулу.

– Догнать, – распорядился бритоголовый, – за ампулы и диски головой отвечаете.

Не успел он договорить, прозвучали два выстрела. Кореец на ходу сунул левой рукой еще дымящийся пистолет за пояс и скрылся в лесу. Он даже не пытался спрятаться, бежал, надеясь на чудо. Ему самому не раз приходилось участвовать в ликвидации людей чем-то не угодивших Учителю, а потому знал, за неисполнение распоряжения виновные сами поплатятся жизнями. Свое спасение он видел только в ампулах и дисках, только они пока хранили его от прицельных выстрелов, и это маленькое преимущество он пытался использовать на все сто процентов.

Мелькали деревья, ветки хлестали по лицу, не раз, споткнувшись, он падал, тут же вскакивал и бежал дальше.

Один из преследователей уже было настиг беглеца, но тот присел и, даже не оборачиваясь, ударил его ногой в горло. Хрип изувеченного наполнил редкий лес.

– Обходите его, обходите!

Впереди простиралось болотце, поблескивали лужи. Бежать стало тяжелей, ноги вязли в раскисшей после зимы земле. Кореец поскользнулся на гнилом бревне и рухнул, ампула, сверкнув в лучах неяркого весеннего солнца, упала в коричневую, настоянную на лесной траве воду. Кореец сунул руку в лужу, пытаясь схватить стеклянный цилиндрик. В этот момент на него и навалились преследователи.

– У меня в руках ампула, – кричал Кореец, – сейчас раздавлю.

Он понимал, что никто не успел заметить куда подевалась ампула, и блефовал, не вынимая руку из воды.

– Осторожнее с ним, – проговорил бритоголовый всматриваясь в коричневую воду.

– Если не отпустите сейчас же – раздавлю!

Раз, два…

– Держать его!

И тут на лице бритоголового появилась ухмылка, он разглядел в неспокойной из-за борьбы воде тоненькое горлышко ампулы, которая покачивалась, словно поплавок в полуметре от руки Корейца. Осторожно нагнувшись, он подхватил ее на ладонь и посмотрел на свет: