Андрей Воронин - За свои слова ответишь

Виталик Конопацкий стоял под фонарным столбом, прикрываясь от моросящего дождя женским зонтиком. Грязнов помог Шнайдеру выбраться из машины, и тот, опершись на его руку, пошел к Конопацкому.

– Вот наш новый сотрудник, – представил он Виталия немцу, – а это ваш работодатель. У него представительство в Москве, будете работать на немецкую фирму, вам повезло.

Виталик с недоверием смотрел на болезненного с виду немца, по взгляду которого нетрудно было понять: его интересует сейчас только собственное самочувствие, а никак не бизнес.

Шнайдер смерил Конопацкого взглядом от макушки до подошв растоптанных кроссовок.

– Я плохо говорю по-русски, – с сильным акцентом произнес он, – но, кажется, вы подходящая кандидатура – занять вакансию.

Грязнов подмигнул Виталию, мол, все идет отлично, мало кому так везет в этой жизни, как тебе.

– Завтра же выходите на работу, – глухо произнес Шнайдер и, высвободив руку, двинулся к машине.

– А я даже не знаю, чем заниматься буду, – зашептал Конопацкий.

– Не бойся, тебя научат. Дело несложное, с ним и дурак справится. Тысяча баксов на улице не валяются.

– Но это хоть законно?

– Не совсем, – усмехнулся Грязнов, – но бояться нечего, крыша у нас надежная. В крайнем случае, если поймают, отделаешься высылкой из Москвы. Это же не торговля наркотиками, немцы в таких делах осторожные. Да, Виталий, никому пока не говори о том, что устроился на работу.

Дело-то такое, скользкое, сам понимаешь…

– Понимаю, – кивнул Конопацкий, хотя ровным счетом ничего не понял, – я не трепло какое-нибудь.

– Ну и хорошо.., ну и отлично. Завтра собери все свои документы и жди меня на этом самом месте, в офис поедем.

Слово «офис» произвело свое магическое действие, оно прозвучало солидно, сразу придав договору какую-то видимость законности.

– А одеваться как?

– У тебя костюм с галстуком есть?

– Нет, – честно признался Виталий.

– И не обязательно. Спецодежду немец тебе выпишет, главное, документы все с собой возьми. Черт его знает, что там может понадобиться, немцы – народ привередливый.

До завтра, – Грязнов хлопнул Конопацкого по плечу и заспешил к машине, в которой его поджидал Шнайдер. – Ну как? – поинтересовался Валерий, заводя двигатель.

Немец смотрел в стекло на Конопацкого, стоящего под дождем, со сложенным зонтиком в руке.

– Мне кажется, он подойдет. Я согласен.

– По всему видно, что дурак, – рассуждал Грязнов, – но нам же не мозг пересаживать, а почку, – и засмеялся, но тут же осекся, потому что встретился взглядом со Шнайдером, тот явно не намерен был шутить на тему операции.

Виталик Конопацкий помахал рукой вслед удаляющейся машине и заспешил домой собрать документы, пока не вернулась Наталья.

«Вот повезло!» – думал он, складывая в полиэтиленовый мешок паспорт, водительские права и тонкую записную книжку.

Несколько раз переложил пакет, затем обвязал его скотчем. Делал он это обстоятельно, как любой провинциал, попавший в большой город.

«Лучше их спрятать, а то найдет Наталья, станет допытываться, какого черта я документы собираю.»

Он открыл стеллаж и, вынув несколько книг, спрятал документы возле задней стенки. Но томики в сверкающих глянцевых обложках не хотели становиться на место, три корешка выпирали из общего ряда.

«Глазастая баба, усечет», – подумал Конопацкий и забегал по квартире со свертком в руках.

Куда он ни пристраивал документы, повсюду, по его убеждению, их ждала одна и та же участь – Наталья найдет.

И наконец Конопацкого осенило: он побежал на кухню и, с усилием раздвинув мешки с сахаром, всунул документы между ними.

«Вот тут-то уж точно не найдет! Этот сахар до второго пришествия стоять будет.»

Спрятав документы, Виталик понял, что может расслабиться. Завалился на диван и стал смотреть телевизор.

Наталья вернулась как раз к началу программы «Время».

– Ну что, целый день дома сидел? – поинтересовалась она, внося в комнату большую сумку, доверху набитую барахлом.

– А что еще делать?

– Ужин хотя бы приготовил.

– Сейчас сделаю, – и без всяких пререканий Конопацкий отправился на кухню чистить картошку.

Такая сговорчивость показалась Наталье подозрительной. Она наскоро провела на кухне ревизию, но все оказалось в порядке: хлеб куплен, минералка тоже, мясо разморожено. Женщина хмыкнула.

– Все в порядке? – поинтересовался Конопацкий.

– В порядке. Странный ты сегодня, Виталик, какой-то…

Он пожал плечами.

– Такой же, как всегда.

– Отойди, я сама картошку почищу.

– Почему?

– Не мужское это дело.

Конопацкий для вида поломался, но затем уступил место возле раковины. Если Наталья чего-то решила, то никогда уже не отступала, он это знал.

Ужинали в комнате, глядя телевизор. Наталья выпила немного коньяку.

– Ты бы тоже выпил, – посоветовала она.

– Нет, я решил, что месяц вообще ни глотка пить не буду.

– Выпей, Виталик.

– Зачем вам это?

– Ты, когда трезвый, кончаешь немного быстрее меня, я же вижу, как ты стараешься сдержаться. А как выпьешь – все нормально.

– Я быстрее? – засмеялся Виталик и посмотрел на женщину, та дышала глубоко, возбужденно. – Сейчас посмотрим, – и он, взяв Наталью за плечи, повалил на неразложенный диван.

Та, естественно, не сопротивлялась. Они даже не раздевались полностью, Виталик чувствовал, что сегодня он в ударе. Конопацкий ощутил, что выходит из-под влияния женщины, вновь становится полноценным самостоятельным мужчиной. Он чувствовал, что теперь ему подвластно все, даже задержать оргазм.

Виталик Конопацкий с утра напросился проводить Наталью до остановки, где ее должен был подобрать автобус, следовавший на вещевой рынок. Он хотел убедиться, что женщина уехала. Наталья, расслабленная сексом, потеряла бдительность и не правильно истолковала яркий блеск в глазах Виталика.

– До вечера, – она ласково потрепала его по щеке и забралась в автобус, половина которого была заставлена сумками с одеждой.

«Ну вот и сплавил ее!»

Конопацкий бегом вернулся домой и быстро переоделся.

Два часа, остававшихся до встречи, он просидел, держа в потных руках сверток с документами. Наконец он понял, что последние пятнадцать минут ему сидеть невмоготу и лучше пройтись по улице.

Он вновь оказался под фонарным столбом и вышагивал под ним – двадцать метров в одну сторону и двадцать в другую. Ему казалось, время течет невыносимо медленно, думалось, прошло уже минут пять, но стоило ему посмотреть на часы, как он убеждался, что миновало минуты три, не больше.

Он уже просмотрел глаза, пытаясь разглядеть машину, на которой вчера приезжал Грязнов.

– Привет, – услышал он знакомый голос за спиной.