Андрей Воронин - За свои слова ответишь

А у самого в голове билась одна мысль:

«Куда же запропастился мальчишка? Как-то очень быстро я привязался к этому Сережке, словно бы он мой сын родной».

Мужчину в короткой кожаной куртке орехового цвета и темных очках на Курском вокзале знала каждая собака.

Да и как его не знать, ведь он водил дружбу как с милицией, так и со всеми остальными. И кличка у него была запоминающаяся.

Кто и когда присвоил ему эту кличку – дело темное и забытое. А звали его за глаза Кощеем, то ли из-за узкого лица, редких зубов и выпученных глаз, то ли из-за жестокости, с которой Кощей расправлялся со всеми, кто посягал на его власть и деньги.

А денег за последние годы Кощей сумел заработать немало. Правда, промысел его был грязен и преступен, в общем, как и все, что он делал в своей жизни. Вот уже несколько лет Кощей появлялся на Курском вокзале на дорогой иномарке с двумя или тремя охранниками. Сам за рулем почти никогда не сидел, а располагался на заднем сиденье за темными тонированными стеклами, из-за которых он видел все, а вот его не видел никто. За свою недолгую жизнь Кощей успел трижды отсидеть в тюрьме, да еще стал наркоманом. Друзей у Кощея не было, старых растерял, нажил лишь партнеров по бизнесу да нужных знакомых.

Вот именно новых нужных знакомых у него появилось великое множество – бывшие уголовники, авторитеты воровского мира, проститутки всех мастей, сутенеры, торгующие живым товаром, воры, бандиты, нечистые на руку сотрудники правоохранительных органов.

Кощей расхаживал по Курскому вокзалу так, как может ходить лишь хозяин, которому все подчиняются и от которого все зависят. Если ему кто-то не нравился из бомжей или проституток, то стоило Кощею пошевелить тонким пальцем с огромным золотым перстнем-печаткой, и человек тотчас исчезал, естественно, не по своей воле.

К неугодному подходили и, глядя в глаза, говорили:

– Хозяин сказал, чтобы твоего духа здесь не было!

И, как правило, редко кто не исполнял распоряжений самого Кощея. А если такой смельчак и находился, то через день-два или через неделю его находили где-нибудь в заброшенном вентиляционном колодце с проломленным черепом, со следами пыток на теле, или под рельсами поезда, где-нибудь метрах в трехстах или в полукилометре от вокзала. Да, Кощей был жесток, безжалостен, нагл и, наверное, поэтому смог сколотить довольно-таки приличное состояние, мог позволить себе баловаться не какими-то там синтетическими наркотиками, а самым настоящим кокаином, который он носил в изящной серебряной коробочке.

Основным бизнесом Кощея был контроль над вокзалом и над прилегающей территорией. Все, кто работал на вокзале, кто крутился и кормился возле поездов, исправно платили Кощею дань. Кто-то долларами, кто-то рублями, а кто-то и товаром. Даже с проституток, самых затрапезных и заброшенных, самых опустившихся, Кощей исправно взимал дань. А за неповиновение жестоко карал.

Иногда к нему обращались довольно солидные клиенты, и просьбы их подчас были довольно странные, если не сказать ужасные. Вдруг какому-нибудь высокопоставленному чиновнику или просто богатому мерзавцу хотелось развлечься, например, с мальчиками. Надоели ему проститутки, торгующие своим телом за деньги. Вдруг кому-то взбредет в голову, что ему нужен мальчик, да не какой-нибудь шестнадцати– или восемнадцатилетний, а подросток, лет двенадцати или тринадцати. Вот этот мерзавец и звонит по телефону одному из диспетчеров, кто подчиняется непосредственно Кощею, представляется и излагает свою просьбу, говорит, куда и во сколько должны доставить живой товар. Тут же справляется о цене и обещает рассчитаться на месте.

Иногда, если это, конечно, кто-то из близких знакомых, разговор о деньгах уже не ведется, происходят какие-то странные взаимозачеты. Ведь и Кощей, и его люди тоже не святые, питаются не амброй и не нектаром, а, как правило, должны кому-то крупные суммы. Вот и происходят взаимозачеты.

Так случилось и на этот раз. Кощей ехал по городу, сотовый телефон в машине ожил, загорелась лампочка, и один из телохранителей, взяв трубку, включил связь.

– Да-да.

+++

– … – Григория Михайловича? Пожалуйста, сейчас даю.

– Кто? – взглядом спросил Кощей, приподнимая на лоб очки с темными стеклами.

– Султан беспокоит.

– Во, черт подери, – скривился Кощей и прижал трубку к уху. – Ну что, кореш, здорово, – сказал он и тут же поморщился, словно от зубной боли.

А Султан с Кощеем разговаривал нагловато, что-что, а это он мог себе позволить. Как-никак Кощей и его люди очень часто и подолгу засиживались в его ночном ресторане и задолжали ему довольно крупную сумму.

– Тут у меня, Гриша, один приятель…

– Я понимаю, что у тебя приятель, – бросил в трубку Кощей и, щелкнув пальцами, дал знак, что хочет закурить.

Тут же один из телохранителей вытащил из портсигара длинную сигарету бледно-коричневого цвета и подал хозяину. Кощей сунул сигарету в рот, пожевал ее фильтр широкими редкими зубами, перекинул из одного угла губ в другой и процедил в трубку:

– Ну, так что твой приятель, Султан, хочет? Если денег, то ты же знаешь, их у меня нет, а если и есть, то просто так их я не отдаю. И если он хочет получить от меня хорошую солнечную погоду, то ее я предоставить не смогу.

– Нет, что ты, Гриша, – сказал Султан, – просьба у него банальная. Они уже с дружками два дня у меня в ресторане засиживаются до утра и проститутки им, судя по всему, обрыдли. Им взбрело в голову развлечься с мальчиками. Только просьба к тебе, подбери каких-нибудь получше, не чумазых и грязных, с черными ногтями, а посимпатичнее и помоложе.

– Есть и такие экземпляры, – сказал Кощей и, моргнув, дал знать, что пора зажечь его сигарету.

Щелкнула зажигалка, язычок пламени затеплился на кончике сигареты, превращая ее в серый пепел с ярко-красным тлеющим ободком. Кощей выпустил дым через ноздри, затем сделал ими странное движение, словно к чему-то принюхивался. Ноздри затрепетали, и его нос показался охраннику, щелкнувшему зажигалкой, еще длиннее и еще более похожим на клюв орла или другой какой-то хищной птицы.

– Ну ладно… А чего ты именно ко мне обращаешься?

– Да я думаю, – пробормотал в трубку Султан, – что ты сам этим займешься.

– А кто пассажиры? – спросил Кощей, уже понимая, что пассажиры – люди непростые. Пассажирами они с Султаном называли посетителей ночного ресторана – потребителей мальчиков и проституток.

– Ладно, об этом не по телефону. При встрече расскажу.

– Так ты, значит, долг списываешь, я правильно тебя понял?

– Нет, не весь, – принялся торговаться Султан, – а половину.

– А половина – это сколько? Ты мне голову не дури, Султан, цифру назови.