Андрей Воронин - Закон против тебя

Звонки были длинными, а это означало, что кто-то пытался дозвониться по межгороду. «Тетка Алена, – подумал Бакланов, испытывая трусливое желание спрятать голову под подушку и не брать трубку. – И что, спрашивается, я должен ей сказать? А не брать трубку – свинство. Подлость это, вот что. Она и так на одном валидоле живет, не хватало ей еще из-за меня волноваться…»

Скрипнув зубами и в последний раз оглянувшись на фотографию, Бакланов прошлепал босыми ногами по теплому замусоренному полу, вышел в прихожую и снял телефонную трубку, поднеся ее к уху так осторожно, словно та была разъяренной змеей, готовой вцепиться в него ядовитыми зубами.

– Да? – осторожно сказал он в микрофон, подавляя тяжелый вздох. Кроме тетки Алены, звонить было некому, и он понятия не имел, что скажет матери своей двоюродной сестры, исчезнувшей две недели назад где-то между Козьмодемьянском и Йошкар-Олой.

Раздавшийся в трубке голос был мужским, и Бакланов успел предположить самое худшее, решив, что тетка Алена все-таки не пережила треволнений, но тут до него дошло, что голос говорит что-то несуразное.

– Баклан, Баклан, я Береза, – повторил голос, показавшийся Михаилу смутно знакомым. – Как слышишь меня? Прием!

Ответ выскочил из Бакланова прежде, чем он успел сообразить, с кем имеет дело.

– Береза, я Баклан, – автоматически проговорил он. – Слышу тебя нормально… Андрюха, это ты, что ли? Ты откуда?

– От верблюда, – довольным голосом ответил Андрей Подберезский, с которым Бакланов в свое время съел не один пуд соли. – Ты что, спишь там или с бабами развлекаешься?

– Всего понемножку, – с улыбкой сказал Бакланов и полез в карман за сигаретами. Кармана на месте не оказалось, и он вспомнил, что до сих пор не успел одеться. – Ты соскучился или по делу?

– Соскучился, – сказал Подберезский и немедленно добавил:

– И по делу тоже. Я тут собрался ненадолго в ваши края, вот и решил узнать, как у тебя с ночлегом.

– Коз-з-зел, – с чувством сказал Бакланов. – Приедешь – холку намну. С каких это пор ты начал узнавать, как у меня с ночлегом? Может, тебе официальное приглашение послать? Совсем озверели в своей Москве, с режимом своим паспортным…

– Ну ладно, ладно, – смутился Подберезский. – Ну, не ори. Виноват, исправлюсь… Только нам ведь давно не по двадцать лет. Несолидно как-то без предупреждения вламываться к женатому человеку. Что жена-то скажет?

– Какая жена? – очень спокойным, как ему показалось, голосом спросил Бакланов. – Нет никакой жены, так что можешь не волноваться: площадка свободна.

– Ага, – после продолжительной паузы сказал Подберезский. – Понятненько… Ну а вообще как?

– А вообще по-разному, – ответил Бакланов. – Бывает так, а бывает этак. По-разному бывает. Сам-то ты что поделываешь?

– Бизнесменим помаленьку, – как-то смущенно ответил Подберезский, как будто признаваясь в мелком грехе наподобие кражи конфет из буфета, – Вот расширяться затеял в вашу сторону. Ты не в курсе, что это за фирма у вас такая: «УМ и Компания»?

– «Ум»? – удивленно переспросил Бакланов.

– Да не «ум», – хохотнув, поправил его Подберезский, – а «У-Эм». Сокращение такое.

– А, – сказал Бакланов и задумался. Ему казалось, что он встречал где-то в городе вывеску с похожим названием, но что это за фирма и чем занимается, припомнить не мог. – Вроде есть такая. Но ничего определенного я тебе сказать не могу. Я, знаешь, по другой части.

– Это по какой же?

– Да так… Арендовал гараж и чиню машины таким, как ты.., бизнесменам.

Говоря это, Михаил сдержал невольный вздох. Его гараж стоял запертым уже вторую неделю. Начиная думать об этом, он понимал, как тает его клиентура, уходя к конкурентам. Поиски требовали времени и денег, а деньги тоже таяли, не принося никакой отдачи.

– М-да, – сказал Подберезский. – Знаешь, это все-таки получше, чем вкалывать на дядю.

– Не спорю, – коротко ответил Бакланов, не желая вдаваться в подробности. Он был рад звонку Подберезского и его предстоящему визиту, но уже начинал ломать голову над тем, как не втянуть бывшего сослуживца в водоворот событий, связанных с исчезновением Зойки.

Если Подберезский узнает о его проблемах, он непременно начнет предлагать помощь, отказаться от которой будет очень тяжело, а не отказаться – непорядочно. В конце концов, – подумал Бакланов, – у каждого из нас собственные трудности, и нечего взваливать свой груз на чужие плечи. Надо перевести разговор на другую тему, понял он, и с наигранным оживлением спросил:

– Ну а с Иванычем ты видишься?

Подберезский немного помедлил с ответом, уловив, видимо, в его оживлении что-то неестественное.

– Видимся, – ответил он наконец. – Чуть ли не каждый день… Вчера, например, вместе в кутузку загремели.

– В кутузку?! – изумился Бакланов, на какое-то время забыв о своих неприятностях.

– Ага. – По голосу Подберезского чувствовалось, что он снова пребывает в отличном настроении. – Представляешь, зашли мы в одно уютное местечко.

Есть тут такое, где кормят хорошо и недорого, мы туда часто заглядываем, когда пожрать охота, а готовить лень… Ну, как водится, покатили пару графинчиков… сидим, понимаешь, культурно отдыхаем, музычку слушаем, на девушек поглядываем… И тут подплывает к нашему столику одно видение среднего рода – губки бантиком, помада, пудра, тени, кружева, брючки атласные в обтяжечку, а под брючками, брат ты мой, такой агрегат, что мне, не поверишь, завидно стало…

Вот оно нам и говорит: вы, говорит, все вдвоем да вдвоем, а мне, видите ли, так одиноко, так не примете ли в свою теплую компанию? Нежности, говорит, хочется… Я вижу, что у Иваныча усы дыбом встают, и говорю этому явлению: извини, дружок, тут какая-то ошибка… Как же, говорит, ошибка, когда сам хозяин заведения мне определенно сказал, что вы.., ну, того, в общем. Тут встает Иваныч, явление это катится под соседний столик, и идет наш батяня прямиком к хозяину. А по дороге: официанты – раз, вышибала – два, добровольцы из публики – три… О мебели и швейцаре я уже не говорю. Потом менты подъехали, и пошло у нас такое веселье…

– Вот уроды! – с нежностью сказал Бакланов. – Стены-то хоть целы?

– Стены целы, а вот Иваныча из ментовки долго отпускать не хотели. Он, знаешь ли, отобрал у одного сержанта дубинку…

– Эх, – сказал Бакланов, – живут же люди!

Культурно отдыхают, не то что мы, провинциалы. Он что же, до сих пор не угомонился?

– Кто, Комбат? Скажи спасибо, что он тебя сейчас не слышит… Так о чем это я?

– Ты собирался в гости, – напомнил Бакланов.

– Точно! Жди. Или мне все-таки заказать гостиницу?

– Убью, – пообещал Михаил. – Когда тебя встречать?

– Встречать меня не надо, доберусь сам. Не хочу я на поезде трястись. Поеду на машине.