Андрей Воронин - Бросок Аркана

– А впрочем…

– Поможете?

– Николай, вы же знаете, что хочу я этого или нет, но помочь вам мне придется, – хитро взглянул на журналиста Тихонравов.

– В каком смысле?

– Да за вас, наверное сам министр теперь хлопочет. Чего вы ни попросите – во всем вам зеленая улица. По крайней мере в нашем военном ведомстве.

– Да, мы написали письмо…

– Его учли, спустили нам указания, а мы приняли их к исполнению. Так что не волнуйтесь – полетите вы с нашими людьми. Вопрос решен.

– Спасибо вам.

– Не за что. Снимайте, конечно, что хотите.

Секретов не имеем. Пусть народ узнает, насколько нелегка и опасна эта работа, – с пафосом воскликнул генерал, но тут же, с хитрецой взглянув на журналиста, осторожно спросил:

– Надеюсь, вы будете со Мной связываться как только у вас возникнут какие-то вопросы или недоразумения?

Самойленко понял: генералу очень хотелось бы хоть как-то проконтролировать, что именно станет попадать в видоискатель журналиста, но постарался сделать вид, будто не понял намека Тихонравова:

– Конечно же. Спасибо вам еще раз.

– Оставьте у моего адъютанта свои координаты.

Мы вызовем вас на ближайший же рейс. Кстати, по моему, он будет буквально через два дня. Так что, Николай, долго вам ждать не придется. Пакуйте вещи.

– Замечательно.

– А что, может, мне и самому с вами слетать? – вдруг мечтательно произнес генерал. – Я бы вам лично показал да рассказал, что у нас происходит и как…

Генералу внезапно пришла в голову действительно интересная мысль – самому на месте разобраться во всем, что происходит в их бизнесе.

Однако он тут же отогнал эту мысль от себя подальше – Муса Багирович мог бы не понять его исчезновения из Москвы именно сейчас, в столь напряженный момент. Сначала следовало решить все вопросы здесь, в столице.

– А это возможно? – без особого энтузиазма откликнулся Самойленко. Ему не хотелось иметь в сопровождающих самого начальника управления – можно было уверенно предсказать, что сбор информации, пригодной для его репортажа, окажется в этом случае нулевым. Отснятые сюжеты пригодятся лишь для какой-нибудь убогой ура-армейской программы типа бывшей "Служу Советскому Союзу!"

– Нет, что вы, конечно, невозможно! – замахал руками Тихонравов. – Это я так, мечтаю. Кто же меня отпустит?

– Тогда я пошел, Борис Степанович? Мы договорились? – встал со своего места Самойленко, и генерал, как показалось журналисту, облегченно вздохнул.

– Конечно. Все будет в порядке. Не забудьте оставить телефончик адъютанту.

– До свидания.

– Счастливого пути.

"Он не так прост, как кажется, – отметил про себя Тихонравов, когда за журналистом закрылась дверь. – Может накопать чего не следует… Да черт с ним, пусть копает".

Генерал и впрямь испытал почти физическое облегчение, когда Самойленко ушел.

Разговор с репортером доставлял ему жуткие муки – он не мог сосредоточиться ни на одной фразе. Все его мысли в это время занимала предстоящая вечером встреча с проклятым Мусой Багировичем.

Вот это была настоящая проблема…

– Э-э, чего так не весел, дорогой Борис Степанович! – весело вскричал Багиров, как только увидел Тихонравова на пороге своей комнаты для аудиенций. – Чего ты, генерал, свой нос повесил?

Неожиданный каламбур чеченца очень не понравился Тихонравову, но он, конечно же, постарался не показывать своего недовольства.

– Да так… – неопределенно протянул генерал, махнув рукой и усаживаясь на предложенный ему стул за стол, уставленный самыми разнообразными закусками и напитками. Он не мог избавиться от ощущения, что наигранная веселость и игривость, с которой встретил его чечен, заключает в себе угрозу.

– Что, жена? Дети? Внуки? Кто или что тебя огорчает? Кто тебе, Борис Степанович, проблемы создает? Может, тебе помочь чем-то нужно?

Тихонравов вздрогнул и съежился.

Нельзя было, наверное, придумать ничего худшего, чем ситуация, в которой Муса Багирович заговаривает о семье своего "клиента". Конечно, это могло было быть и проявлением обыкновенной кавказской вежливости, но могло быть и намеком на самые жестокие, самые страшные и болезненные точки давления на человека. Генерал воспринял сейчас упоминание о своей семье именно как такой намек.

– А что мои дети и жена? Какие они могут мне доставлять проблемы? – нервно возразил он. – С ними все в порядке.

– Конечно, никаких проблем, я так и думал. Это же твои родственники. Самые близкие. Вот мне мои братья, в отличие от всяких прочих людей, никогда проблем не доставляют, одну только радость.

– Я рад за вас, – генерал теперь уже точно убедился, что про семью Багиров заговорил не случайно.

– За меня, Борис Степанович, радоваться я сам буду. Потому как радоваться нечему. В отличие от братьев, которые меня не обижают и не подставляют, меня очень огорчают некоторые мои товарищи по бизнесу. Очень огорчают. Вот ты, например.

– Я? Чем же?

Муса пристально посмотрел на генерала, и Тихонравов не выдержал этого взгляда, отвел глаза.

– Да не волнуйся, генерал, ты же был здесь уже. Ты знаешь: все, что происходит в этой комнате, – тайна. Обо всем, что здесь говорится или делается, помнят и знают только я и мои гости.

Да, об этом Тихонравов знал. Они сидели, в задней комнате невзрачного пригородного ресторанчика на Волоколамском шоссе. Это была самая тривиальная забегаловка, каких разбросано на дорогах вокруг Москвы не одна сотня. И она ничем не отличалась бы от всех себе подобных, если бы не являлась "резиденцией" Мусы Багировича.

Ресторанчик в нужный момент мог закрыться для посетителей хоть на целый день – "по техническим причинам", например, или "на переучет".

Именно здесь "гуляли" ребята из группировки Мусы. Именно здесь происходили их разборки с несговорчивыми "клиентами". Именно здесь, в специально оборудованной по последнему слову дизайна и техники задней комнате, под охраной братвы принимал своих гостей сам Муса Багирович. "Точка" была совершенно чистой в смысле наличия подслушивающей аппаратуры милиции или ФСБ. Здесь Муса Багирович и его гости всегда могли разговаривать смело, спокойно и откровенно, запросто называя вещи своими именами.

– Да, Муса Багирович, я знаю, – сказал генерал. – Просто никак не могу привыкнуть – как же вы здесь все здорово оборудовали! У меня, начальника управления военного ведомства, кабинет ни в какое сравнение не идет с вашим офисом.

– Во-первых, это не офис, а место для неспешной трапезы с друзьями. Мы ведь друзья, правда?..

Тихонравов торопливо закивал.

– Офис мой в другом месте. Ну а во-вторых, – рассмеялся Муса, – у тебя никогда, генерал, не будет такого кабинета, как у меня. И знаешь почему?