Андрей Воронин - Филин

– Господи, ничего не помню, – бормотал Горбатенко.

Нестеров уже начинал злиться.

"Урод, козел, круглый идиот, болван! – вертелись в голове слова. – Можно сказать, из-за тебя, скотина, я с женой поругался, целую ночь не мог ее вызвонить.

Все из-за тебя. Ладно, дай Бог, чтобы овчинка стоила выделки".

– Иди, отдохни пару часов; а потом в город поедем.

– Да, да, – пошатываясь, Горбатенко побрел в спальню.

Максим Корытин не был настолько глуп, чтобы не сообразить, что вчера вечером ему улыбнулась удача.

Нестеров появился в его квартире в полдень.

– Вот кассета. Все сделаешь при мне. Сделаешь бытовую копию, меня оттуда уберешь.

– Я вас и не снимал, – сказал Корытин. – Сейчас просмотрим.

Корытин подключил камеру к телевизору, и они вместе с Нестеровым просмотрели всю запись. Только в трех местах Нестеров попал в кадр.

– Эти места уберешь.

– Понял, не вопрос. Будет сделано.

Нестеров хорошо разбирался в политике, финансовых документах, считал, что и в людях разбирается отлично. А вот в технике он был, в общем-то, ноль.

Через час Максим Корытин подал ему бытовую кассету и маленькую кассету для видеокамеры.

– Очень хорошо, – пряча кассету в кейс, сказал Нестеров. – Вот тебе пятьсот баксов и совет: держи язык за зубами. Ты ничего не снимал, ничего не знаешь.

– Виктор Николаевич, за кого вы меня держите!

Мне и не такое приходилось снимать, и, как видите, жив. А почему жив? Да потому, что молчать умею.

Корытин – могила, из меня никто ничего клещами не вытянет, – Корытин не отводил взгляд от денег, лежащих на видеомагнитофоне.

– Будешь нужен – я тебя найду.

Охранник ждал Нестерова на площадке. Он проводил хозяина к джипу.

Корытин выглянул в окно.

«Нашел дурака! – он подошел к аппаратуре, нажал клавишу. На его ладони оказался сверкающий лазерный диск с копией отснятого материала. – Может, Корытин глуп, но не глупее тебя, Нестеров. Свои пятьсот баксов ты можешь в задницу засунуть, я и не такие деньги в руках держал. Были времена. Этот диск дорогого стоит, за него год жить буду. Ты же, Нестеров, мне за него и заплатишь».

Но радость Максима Корытина была недолгой.

В дверь позвонили резко, настойчиво. Корытин схватил деньги, сунул их в карман, диск спрятал в журнал на книжном стеллаже и заспешил к двери, думая, что это вернулся Нестеров. Режиссер открыл дверь сразу, не задумываясь.

Перед ним стоял высокий мужчина, брови сведены к переносице, глаза буравили Корытина.

– Что вам надо? – выпалил режиссер.

– Вы Корытин Максим Максимович?

– А вы кто?

Мужчина вошел в квартиру. На площадке остался второй, маленький, крепкий. Корытин заметил лишь спину второго. Незнакомец сунул руку во внутренний карман серого пиджака, а затем ткнул в лицо режиссеру удостоверение полковника ФСБ с фотографией и всеми печатями. Корытин от испуга даже не успел прочесть фамилию и имя.

– Что вам надо?

– Успокойтесь, Максим Максимович, я пока пришел без ордера. Я хочу забрать видеоматериалы.

– Какие?

– Вы не знаете какие? Что ж, тогда нам придется проехать.

– Куда проехать?

– Вы не догадываетесь? В камеру придется проехать, в Лефортово поедем.

– За что?

– Не понимаете, не догадываетесь? – полковник положил руку на плечо режиссера и почувствовал, что тот начинает дрожать. – Посадим вас в камеру.

Для начала не в одиночку, одиночная камера – это привилегия политиков, депутатов, генералов. А вы, Максим Максимович, человек маленький, так что, гражданин Корытин, готовьтесь к тяготам и лишениям тюремной жизни.

– Я не хочу в тюрьму!

– Кто ж в тюрьму хочет? Мне пригласить лейтенанта с наручниками или пока не надо? За вами и за Нестеровым мы давно следим.

– Чего вы от меня хотите? – дрожащим голосом промолвил режиссер.

– Мы за вами давно наблюдаем. И вы, и Нестеров у нас под колпаком. Вы что думаете, в ФСБ люди просто так деньги получают? Ошибаетесь, гражданин Корытин, сильно ошибаетесь. Где видеоматериалы? – дернув режиссера так сильно, что тот едва устоял на ногах, крикнул в лицо Корытину Серебров.

– Здесь! Я все отдам! – Корытин двигался по квартире, словно загипнотизированный.

Полковник ФСБ шел рядом, держа руку на плече, и напоминал знаменитого Вольфа Мессинга, отыскивающего предмет в переполненном зале. Рядом со стеллажом Корытин остановился, ноги у него подкашивались, язык заплетался, глаза слезились. Больше всего на свете Корытин боялся тюрьмы и матерых уголовников.

– Вот диск, – он сунул руку в журнал и подал сверкающий диск.

Полковник взял его.

– Я вам верю, гражданин Корытин, даже смотреть не стану. И запомните: ваш телефон прослушивается, за вами ведется наблюдение. Не вздумайте звонить Нестерову, не вздумайте его предупреждать.

Мы можем посадить вас по четырем статьям. В совокупности это получится восемь лет строгого режима: вторжение в частную жизнь, изготовление порнопродукции, изготовление, распространение компромата…

Только очень хороший адвокат может уменьшить срок, думаю, на год. Естественно, плюс конфискация имущества, это уж как пить дать.

– Не надо, я на все согласен! – бормотал Корытин. – Я никому ничего не скажу, я с вами, товарищ полковник, буду сотрудничать!

– Серьезный разговор, – Серебров сунул руку за пазуху. Корытин вздрогнул и отшатнулся, полагая, что сейчас в руках полковника появится пистолет.

Но Серебров извлек из внутреннего кармана пиджака портсигар. – Надеюсь, вы меня поняли, гражданин Корытин?

– Конечно, не сомневайтесь, товарищ полковник!

– На вашем месте я бы уехал из Москвы на месяц, а потом мы вас найдем. Вы меня поняли?

Вместо ответа режиссер угодливо закивал.

Когда дверь за непрошеным гостем захлопнулась и черная «Волга» с антеннами спецсвязи отъехала от подъезда, режиссер принялся спешно и нервно запихивать в дорожную сумку вещи.

"Надо уносить ноги, – шептал он, – как можно быстрее, как можно дальше. Будь ты проклят, Нестеров, урод! Подставил меня… Это все из-за Нестерова.

Вот теперь ты попляшешь, они на тебе отыграются.

Они и не таких крутых за решетку сажают, и тебя упрячут, упекут мерзавца, упекут надолго. Хотя нет, денег у тебя много, откупишься. А за меня кто заступится, кто мне адвоката наймет? Хороший полковник попался…"

Серебров сидел на заднем сиденье и громко хохотал. Богатырев вел машину.

– Чего, Сергей, заходишься?

– Я думаю, что, если бы я еще чуть-чуть надавил на режиссера Корытина, он бы в штаны наделал, – Жаль, я не видел. Люблю смотреть, как ты людей пугаешь.

– Я его особо не пугал, я с ним поговорил как должностное лицо, как представитель государства, он и раскололся.

– Что он тебе сказал?