Андрей Воронин - Игра без козырей

– Не нравятся мне эти мужики, – прошептала Маргарита, – хотя и говорят они правильные вещи. Мужская дружба – она странная.

– Да, – подтвердил Сиверов, – мужская дружба странная. Насчет женской ничего сказать не могу, потому как подозреваю, что ее не существует вовсе.

Маргарита засмеялась:

– Вы все-таки удивительный человек. До сих пор не знаю, как вас зовут.

– Это обязательно знать?

– В мыслях я почему-то называла вас Игорем. Глеб Сиверов пожал плечами:

– Имя хорошее, у меня есть много друзей с такими именами.

– Но вы не Игорь.

– Имя ничего не значит, оно – всего лишь знак. Запоминаются лицо, жесты… Душа – вот что главное.

– А мне кажется, – улыбнулась девушка, – что имя Маргарита полностью соответствует моим жизненным принципам.

– Вам слышится в нем что-то королевское?

– Тут вы ошиблись, когда вы произносите «Маргарита», я сразу же вспоминаю цветок с таким же названием, неброский, неприхотливый…

– И в то же время не полевой, – добавил Сиверов.

– Именно.

Глеб заметил, как Маргарита брезгливо поморщилась, и слегка скосил глаза. За банкетным столом гости уже вовсю развлекались. Полковник, стоя во весь рост, держал на согнутом локте изящный хрустальный бокал, до краев наполненный водкой. Он умудрялся балансировать, не расплескивая ее. Гости хлопали. Больше всех старались нанятые за деньги девицы.

– Не мешайте, разолью, – Полковник предельно сосредоточился и, вытянув губы трубочкой, пытался поймать ими край хрупкого бокала.

– Полковник, стекло не откуси.

– Не говори под руку, Коготь, – бросил глава наркоторговцев и поймал губами бокал. Он медленно выпил водку без остатка, резко убрал локоть и поймал пустой бокал свободной рукой.

– Ура! Пьем за Полковника! – закричал Станчик.

Посетители недоуменно переглядывались, не понимая, почему никто из обслуги не призовет компанию к ответу, почему им позволено так вести себя в ресторане.

– Кто они такие?

– Афганские ветераны, – без тени сомнения произнес Глеб Сиверов, – вновь сошлись вместе, и им кажется, что время повернулось вспять. Но молодость их прошла, теперь их объединяет не боевое братство, а деньги.

– К тому же не очень честно нажитые, – вставила Маргарита.

– Об этом лучше не говорить громко, – шепотом посоветовал Глеб.

– Почему?

– Они так не считают. А теперь извини, Рита, нам придется примкнуть к не очень хорошей компании. Тебе мама не запрещает?

– Что?

– Посещать плохие компании.

– Если с хорошим человеком, говорит она, то можно.

– Я хороший?

– До сегодняшнего дня я думала, что да.

– Думай так и дальше, – Глеб подхватил рюмку водки, пружинистой походкой приблизился к банкетному столу.

Его заметили не сразу. Станчик запрокинул голову и уставился на Сиверова, даже не утруждая себя тем, чтобы обернуться. Глеб спокойно смотрел на Полковника.

?Наконец и тот заметил чужой взгляд, медленно повернул стального цвета глаза. Оживление, разговоры за столом постепенно стихли. Полковник пристально разглядывал незнакомого ему мужчину, рискнувшего приблизиться к его праздничному столу с рюмкой в руке. Никто из подчиненных Полковника, знавших о его нраве, не рискнул бы так смотреть на него. Никто не выдерживал его тяжелого взгляда.

Полковник медленно снял руку с ноги девушки и положил ладонь на стол. Его взгляд словно говорил: ты слишком много о себе думаешь, еще пара секунд – и ты не выдержишь, моргнешь, отведешь глаза в сторону. Я сильнее тебя во всем; если нужно, прикажу – и тебя вышвырнут из ресторана, захочу – разберусь с тобой один на один, а захочу – не стану обращать на тебя внимания. Полковник был сильным мужчиной, сильным телом, сильным духом, а подобные люди брошенный вызов всегда принимают.

Первый отвел глаза Сиверов. Правда, Полковника это не ввело в заблуждение, он понимал, что незнакомец способен смотреть не моргая еще очень долго и поддался ему умышленно.

– Если пришел, – глухо произнес Полковник, – значит, хочешь что-то сказать. Говори.

– Мужики, – сдержанно произнес Сиверов, – я не привык, когда в ресторане одни посетители мешают другим, когда из-за криков и смеха я не слышу музыки.

Подручные Полковника напряглись. Все указывало на то, что незнакомец нарывается на скандал.

Сиверов сделал небольшую паузу.

– Да, я не привык к этому. Я не могу спокойно поговорить со своей девушкой. Но вам, мужики, я это прощаю, потому что вижу, вы такие же, как я, вы тоже участвовали, – Сиверов не уточнял, в чем участвовали и когда. – Я тоже нюхал порох на одной земле с вами.

– Афганец, – с уважением произнес Полковник.

– Я братьев по оружию издалека чую, – улыбнулся Сиверов. – Неважно, справедливой была война или нет, неважно, получили мы за нее что-нибудь или наши награды носят другие, то были самые страшные годы и самые счастливые. Не так важно, кто из нас и кем стал теперь – все это мишура. Главное, мы знаем друг другу цену в той, прошлой жизни. За это я и хочу выпить.

Полковник, пока Сиверов говорил, побагровел, но ссориться не стал, слова Глеба запали ему в душу. Каждый негодяй в глубине души понимает, что живет не правильно, и, если у него сентиментальное настроение, может с этим молча согласиться.

– Чувствую, – сказал Полковник, – ты от души говоришь. Садись, – он указал рукой на пустой стул.

– Я не один пришел, с девушкой.

– И ее зови.

Было достаточно одного жеста – и официант бросился менять тарелки перед Сиверовым и Маргаритой, устроившимися на свободных местах.

– Не стесняйтесь, все, что есть на столе, в вашем распоряжении.

– Какого черта мы сюда перебрались? – шептала Маргарита на ухо Глебу.

– Тебе не нравится?

– Мне здесь некомфортно, они абсолютно чужие люди.

– Так надо, – тихо проговорил Глеб, и девушка успокоилась.

Через десять минут Сиверов уже запросто болтал с людьми Полковника, узнал, что тот является истинным владельцем ресторана, что у него скоро юбилей, который Полковник решил скромно отпраздновать в кругу бывших сослуживцев.

– Многие нас, афганцев, не любят, – говорил Сиверов мужику с бычьей шеей, сидевшему по правую руку от него, – не могу понять, почему?

– Завидуют тому, что мы сильные, – предположил мужик, поигрывая столовым ножом так, словно в руках держал финку со стоками для крови.

– Небылицы про нас рассказывают, будто если служил в Афгане офицером, значит, скорифанился с местными и наркотики в Союз переправлял.

При слове «наркотики» мужик, успевший изрядно выпить, криво усмехнулся:

– Всякое говорят.

– Не знаю, может, это и правда. Сам я наркотики не покупал, не продавал и употреблять не собираюсь. Лучше уж беленькой полечиться, – Глеб налил водку в рюмку.