Александр Афанасьев - Воздушные головорезы

Итак, тогда шейх сказал: «О, Аллах! Если не Шахада, то хотя бы ранение!» Прошло шесть минут, семь, четыре часа, он находился под бомбардировкой, подобной дождю.

Шейх Тамим сказал: «После этого дня я понял, что нет смерти. Нет смерти, кроме как в определенный Господом миров момент. И риск не приближает этого срока, а безопасность не удаляет смерть».

Это то, что он прочел в фетве шейха Ислама ибн Теймийи. Он не прочел это ни в «аль-Маджму ан-Навави», ни в «Хашия» ибн Абидина, ни в книгах ибн аль-Каййима, а прочел это у того, чьи вены сжигались, чья душа растиралась убийцами.

Клянусь Аллахом, братья! Самым тяжелым для нас была истинжа, потому что тяжело подумать, что ты можешь быть убитым во время истинжа, что ты сможешь пойти и выполнить это, оставшись в живых, это было грузом для нас.

«Если Мои рабы спросят тебя обо Мне, то ведь Я близок и отвечаю на зов молящегося, когда он взывает ко Мне. Пусть же они отвечают Мне и веруют в Меня – быть может, они последуют верным путем».

Мы, муджахеды «Исламского государства», утверждая, что нет Бога, кроме Аллаха, пришли в Русню, в самое ее сердце и не уйдем отсюда, пока наши требования не будут выполнены.

А наши требования таковы.

Во-первых, мы требуем от правительства Русни, чтобы оно свернуло все операции против муджахедов в Сирии, Ираке и других землях, принадлежащих мусульманам. Мы не уйдем до тех пор, пока кафиры не покинут наши земли и не перестанут убивать нас.

Во-вторых, мы требуем, чтобы правительство Русни перестало убивать и преследовать мусульман в своей стране. Сказано: «Они вымещали им только за то, что они уверовали в Аллаха, могущественного и достохвального, Которому нет сотоварища». Мы требуем, чтобы русисты выпустили из тюрем наших братьев и позволили им воссоединиться со своими семьями и всей уммой. Список политзаключенных будет передан позже.

Как только эти требования будут выполнены, мы оставим Русню и уйдем, чтобы прийти, если кафиры нарушат договор и нападут на нас снова.

Мы обращаемся также к женам и матерям Русни. Выходите на улицы и требуйте от своего безбожного и лживого правительства уйти с мусульманских земель, прекратить войну, которая не нужна вам, вернуть ваших мужей и сыновей домой. Удерживайте своих сыновей и мужей от войны с нами, ибо они не смогут нас победить и погубят свои души в войне с нами. Если они убьют нас, нам – Шахада и Рай. Если мы убьем их, им – ад и вечное мучение.

Аллах свидетель нашим словам. Мы не хотели войны с нами, это вы пришли на земли правоверных и сеете там смерть. Мы всего лишь отвечаем правосудием на ваши бесчестные злодеяния.

А также мы просим у Аллаха, чтоб Он помог муджахедам в голоде и в холоде! Помог им, где бы они ни сражались, укрепил их стопы на этом пути и даровал им Шахаду или победу!

Просим Аллаха улучшить участь наших ученых, которые на свободе и которые находятся в тюрьмах!

Просим у Аллаха, чтоб помог угнетенным мусульманам и улучшил их положение!

Просим у Аллаха, чтоб помог нам присоединиться к муджахедам и получить Шахаду на Его пути!

Мир и благословение Аллаха Мухаммаду, имаму всех муджахидинов, его семье и всем, кто последовал за ним вплоть до Судного дня.

Все, что благое здесь, это от Аллаха, а все плохое – от меня и от шайтана.

Просите у Аллаха помощи муджахедам, и сами жертвуйте всем на этом пути. Воистину, помощь Аллаха близка.

О, Аллах, покажи нам истину истиной и помоги нам последовать за ней.

О, Аллах, покажи нам ложь ложью и сохрани нас от нее!

Аллахумма амин!

Я – Мурад аль-Дагистани из Москвы, находящийся среди своих братьев и не желающий ничего иного, кроме того как принять Шахаду и оказаться на небесах. И братья, которые со мной, также не желают иного».

По знаку амира оператор направил камеру на группу боевиков, около двадцати человек, которые стояли тесным строем, открыто держа оружие.

– Такбир! – воскликнул амир.

– Аллаху акбар! – отозвались моджахеды, и каждый из них поднял указательный палец, утверждая, что Аллах один и нет у него сотоварища.

– Такбир!

– Аллаху акбар!

– Такбир!

– Аллаху акбар!

Амир сделал знак, и оператор выключил камеру.

– Хорошо снято?

– Хорошо.

К ним подошел некий Абу Хафиз, русскоязычный сириец. Он учился в Волгограде в танковом, затем предал присягу, перешел на сторону Свободной сирийской армии, попал в лагерь подготовки ЦРУ США, расположенный в Иордании.

Он поклонился и сказал:

– Двенадцать кафиров отобраны, эфенди.

– Принесите их Аллаху. Только убивайте не здесь и не на камеру.

– Товарищи офицеры!

Секретарь Совета безопасности России, генерал госбезопасности – спецзвания ГБ были восстановлены год назад, на тех же условиях, как и при Сталине, – стремительно вошел в зал и дал знак, понятный каждому чиновному человеку. Мол, садитесь. Его знали как ближайшего советника и бывшего сослуживца президента России. Он успел побывать начальником Главного управления охраны, руководил Управлением активной разведки. Этот человек не понаслышке знал об операциях антитеррора.

Надо сказать, что Управление активной разведки ФСКН – засекреченная спецслужба, одна из запасных на случай серьезной компрометации СВР. Она ведет разведывательные и подрывные операции в Азии, направленные на сокращение поставок наркотиков в Россию и транзита их через территорию страны.

Это они занесли в Афганистан вредителя, губящего поля опиумного мака. В 2009 году весь урожай погиб. В это же время началось резкое усиление войны против контингента НАТО.

Генерал сел за стол, на председательское место, повернулся к большому экрану. На нем в режиме реального времени показывалось то, что происходило в аэропорту. Видео с места захвата заложников перемежалось пропагандистскими роликами бандитов и короткими записями выступлений авторитетных арабских и североафриканских шейхов, призывающих к джихаду. Трансляция шла непрерывно.

– Что это значит? – спросил секретарь Совета безопасности. – Где это все творится?

– Товарищ генерал, трансляция идет в прямом эфире, из аэропорта Домодедово.

– То есть как в прямом эфире? Это что, по телеканалам дают?

– «Аль-Джазира» включила большой ролик в свою сетку вещания, но в России ее сигнал подвергается глушению. Передачи этого канала можно найти только в Интернете. Предотвратить децентрализованное вещание мы не в состоянии.

– Да что это такое? – всерьез разозлился генерал. – Как это понимать? У них там что, телестудия? Где они ее взяли?

– Товарищ генерал, это значит, что боевики разместили в здании веб-камеры и спутниковую аппаратуру. Часть аэропорта фактически превращена в одну большую студию. Картинка с камер идет в Интернет, на общий доступ. Все наши и их действия могут наблюдать миллионы людей в любой точке планеты. Перед нами первый захват заложников в прямом эфире, террористическое реалити-шоу, товарищ генерал.