Андрей Воронин - Лабиринт для Слепого

– Мы твои друзья…

– Дружки, – добавил небритый, заходя Тамаре за Спину.

– Нет, нет, уходите, что вам надо?! Кто вас пустил?!

– Ты же сама нас пригласила, – с куражом в голосе сказал худощавый, разглядывая грудь Тамары под сползшей махровой простыней.

– А ты ничего… С тобой можно было бы, позабавиться.

– Вы воры, да? Но здесь ничего нет, здесь мастерская.

– Нет, мы не воры, – сказал сухощавый.

– А кто вы? Кто?!

– Скоро узнаешь, – визгливо хихикнул широкоплечий за ее спиной.

Тамара обернулась, испуганно запахнула простыню.

– Ладно, ладно, не закрывайся.

– Что вы хотите? Что вам надо? – уже чуть осмелев и несколько громче, чем прежде, воскликнула Тамара.

– Сейчас узнаешь.

Колотова хотела вскочить с кресла, но мужчина поднял руку со сжатым кулаком, обтянутым тонкой кожаной перчаткой с прорезями, как у автогонщика:

– Не дергайся!

Тамара замерла в кресле.

– Ну как жизнь? Самочувствие хорошее? Ты отдохнула?

– Уходите, немедленно уходите! Я позову соседей!

Я буду кричать!

– Только пискни, красотка, – произнес за ее спиной широкоплечий и наклонился к Тамаре, – только издай хоть один звук, и я оторву тебе голову. Ясно?

– Уходите, уходите, – совсем тихо, с мольбой в голосе прошептала Тамара.

– Конечно, уйдем. Не останемся же мы здесь до утра. Немножко развлечемся и уйдем.

– Я закричу! Не прикасайтесь ко мне!

Ужас охватил женщину. Она часто заморгала, лицо стало бледным, словно присыпанным мукой.

– Не бойся, не бойся. Это совсем не больно.

– Что вы от меня хотите?!

Сухощавый кивнул, и короткая кожаная удавка обвилась вокруг шеи Тамары. Колотова судорожно дернулась, но сухощавый схватил ее руки за запястья и прижал к подлокотникам кресла. Еще несколько минут Тамара корчилась, а затем стихла.

Сухощавый поднял голову.

– Вот это стропило. Подойдет.

Они нашли веревку, валявшуюся в дальнем углу, перекинули ее через стропила, ловко завязали узел, сделали петлю. Высокий поднял теплое, податливое тело и сунул голову женщины в петлю.

Сухощавый оттолкнул кресло, оно завалилось набок.

Все выглядело так, как и должно было выглядеть самоубийство…

Тамара висела сантиметрах в сорока от пола, махровая простыня лежала у ее ног.

– А она ничего, красивая, – глядя на грудь и бедра женщины причмокнул небритый. – Я б ее с удовольствием трахнул.

– Ты что, некрофил? – хохотнул сухощавый и внимательно огляделся.

– Уходим.

Оставив включенным свет, они тихо вышли из мастерской.

Высокий у двери приостановился и оглянулся.

– Вес нормально? – спросил сухощавый.

– Вроде бы да.

Они отмычкой же закрыли дверь мастерской и неторопливо спустились вниз. Сели в джип, запустили двигатель, и автомобиль выехал со двора.

Олег Пескаренко сидел на кухне, была включена настольная лампа, из окна открывался вид на ночной город. Только кое-где, в редких окнах горел свет. Олег писал формулы, одну за другой, исписывал страницу за страницей.

В кухню вошла жена.

– Ты почему не спишь? – нежно обняв мужа за плечи, спросила Инна Пескаренко и поцеловала его в щеку.

– Да тут вот одна проблема, – Олег проделал правой рукой замысловатую манипуляцию в воздухе. – И кажется, я ее разрешил.

Он усадил жену к себе на колени.

– Ну что, дети спят?

– А что же им еще делать? – улыбнулась Инна. – Ночью дети должны спать.

– Да-да, конечно. Может, попьем чаю?

– Давай, – согласилась Инна.

– И еще, я хочу есть. Я всегда по ночам хочу есть.

– Знаешь, Олег, холодильник забит едой. Бери что хочешь.

– А разве ты мне не приготовишь?

– Конечно, приготовлю.

Инна достала из холодильника масло, ветчину, расставила на столе чашки. Вскоре засвистел, заверещал вскипевший чайник, и сидящие друг против друга супруги рассмеялись.

– Ты так редко бываешь дома.

– А, дела, – отмахнулся Олег, – я бы, конечно, хотел работать в городе, но ты же знаешь, здесь для меня работы не нашлось.

– Слава Богу, что все так хорошо решилось.

– Да, хорошо, – подтвердил Олег, но лицо его стало грустным.

– Что? Что-то нет так? – участливо спросила Инна и пригладила чуть растрепанные со сна волосы.

– Я даже не знаю, как тебе все объяснить…

– А ты расскажи, как есть, вдруг я смогу понять.

– Не знаю, не знаю, боюсь рассказывать.

– Что? У тебя появилась женщина? – напряглась Инна, и ее губы дрогнули.

Олег в ответ даже не усмехнулся.

– Да?! Да?! – настойчиво переспросила Инна, – Да брось ты, дорогая, какая женщина! У меня на них нет времени.

Инна с облегчением вздохнула, она боялась только одного – что Олег может ее бросить, может разлюбить.

И поэтому каждую неделю она тщательно готовилась к приезду мужа, приводила себя в порядок, ходила к дорогой массажистке, делала прическу, хорошо одевалась, готовила всякие вкусные блюда, желая порадовать Олега.

Последние два года они жили очень хорошо. У них была роскошная квартира в хорошем районе, были деньги. Инна могла позволить себе поехать отдохнуть.

Когда у нее кто-нибудь спрашивал, где работает Олег, чем занимается, она отвечала чуть небрежно:

– Работает и работает.

– А где?

Она пожимала плечами:

– Какое-то секретное производство, секретная лаборатория. Я, честно говоря, не знаю.

– А… – понимающе кивали головой собеседники.

– Да-да, я ничего не знаю Он не говорит, а я и не спрашиваю, не лезу к нему в душу с разговорами.

– Правильно делаешь. Вот поэтому так хорошо и живете.

Перед Олегом уже давно стояла тарелка с едой, но он к ней не притрагивался.

– Знаешь, Инна, – опустив голову и сжав кулаки, сказал Олег, – я хочу все бросить. Я хочу уйти с этой работы.

Инна вздрогнула.

– Как уйти? Куда?

– Я еще не знаю. Но хочу уйти.

– Что-то случилось, дорогой? Объясни. Я тебя не понимаю. Тебе же нравилась твоя работа. Да и зарабатываешь ты очень много. Мы ни в чем не нуждаемся, дети ходят в хорошую школу.

– Не в этом дело, – Олег махнул рукой. – Об этом нельзя говорить, но мне нужна твоя поддержка. Я сам не могу решиться.

– Да, говори, я тебя поддержу, пойму. Поверь мне.

Олег напрягся, вновь сжал кулаки. Он бы в смятении. Он не мог решиться и откровенно рассказать Инне о том, где работает и чем занимается. А говорить какими-то намеками он не привык. Или молчать – или уж рассказывать все.

Инна почувствовала смятение мужа, ощутила его нервное напряжение. Она взяла бутылку коньяка, поставила на стол две рюмки, наполнила их и, глядя в глаза мужу, прямо в его погасшие глаза, сказала:

– Выпей и все расскажи. Ведь мы всегда делились с тобой и плохим и хорошим.

Олег взял рюмку, поморщился и одним глотком, как горькое, но необходимое лекарство, проглотил коньяк.