Андрей Воронин - Пророк

«Стихи и музыка, без сомнения, собственного приготовления», – подумал Холмогоров, вглядываясь в невысокую девчушку, застывшую на самом краю сцены с микрофоном в руках. Она вкрадчиво шептала слова песни в близко поднесенный к губам микрофон. Песня была вполне созвучна времени и официальной идеологии – немного истории, немного современности и боль за родную землю, с которой неизвестные «они» сотворили что-то страшное.

На первую песню никто танцевать не вышел, девчушка зря тратила силы. Так уж ведется: пока в зале не найдется смельчак, другие, пусть даже и хотят танцевать, на площадку перед сценой не выйдут. А площадка манила, и, лишь только зазвучала вторая песня, самый молодой из ракетчиков поднялся и осмотрелся. Взгляд молодого лейтенанта остановился на столике, занятом мужчиной и двумя девушками. Они, не обращая внимания на публику и музыку, о чем-то оживленно беседовали. На столе лежал ключ от гостиничного номера. Девушки были одеты с легким вызовом, наверняка они приехали из другого города.

Не очень твердой походкой лейтенант приблизился к столику и, чтобы не потерять равновесие, оперся о спинку кресла рукой. Мужчина, занятый разговором, даже не заметил его появления за своей спиной, а вот девушки игриво заулыбались. Худая брюнетка расстегнула сумочку и защебетала:

– Мы сегодня в универмаг ходили, нашли неплохое белье. Как тебе оно? – и брюнетка, зажав кончиками пальцев черные кружевные трусики, продемонстрировала их мужчине, но так, чтобы их видел весь ресторан.

Мужчина немного оторопел, но, поскольку был столичным жителем, марку держал:

– Вполне. Но, по-моему, они тебе маловаты.

– Нет, что ты, в самый раз! – брюнетка пыталась всучить мужчине кружевные трусики.

Поскольку все это делалось нарочито демонстративно, народ в зале переключил внимание с певицы на любительницу демонстрировать белье. Убедившись, что задуманное пока удается, брюнетка перевела взгляд на лейтенанта, а тот абсолютно безумными глазами пожирал редкое черное кружево ни разу не надеванных женских трусиков.

– Вам что, молодой человек, тоже интересно?

Так я могу и вам показать, – она поднесла трусики к лицу военного.

– Зачем ты его смущаешь? – из мужской солидарности вступился приятель брюнетки.

– Нечего на меня так смотреть. Он что, женского белья не видел? К тому же оно ни разу не надеванное, только что купленное…

– Спрячь, – посоветовал приятель.

– Вы будете смотреть белье или нет? – не дождавшись ответа, она сжала трусики в кулаке, и они вновь исчезли в сумке. – Вам еще что-нибудь надо? – поинтересовалась брюнетка у лейтенанта.

Когда трусики исчезли с его глаз, лейтенант наконец пришел в себя и довольно внятно произнес фразу, которую нес к столику.

– Какую-нибудь девушку пригласить на танец можно? – спросил он у мужчины, глядя на брюнетку.

– Каких-нибудь девушек здесь нет, – ответила шатенка, нежно обняв брюнетку за плечи. – Какие-нибудь девушки вон там сидят, – и она указала на столик с тремя проститутками.

Хмельной лейтенант чувствовал себя так, словно его измазали дерьмом, да еще на глазах у публики.

– Это все, что вы хотели нам сказать, или припасли еще что-нибудь? – брюнетка улыбнулась.

– Ему определенно не дают покоя твои трусики, – отозвалась подруга.

Мужчина явно не хотел развития конфликта. Он пришел отдохнуть, а его втягивают в разборку.

– Лейтенант, – сказал он, – мы только сегодня приехали, устали, пришли поужинать. Они не танцуют, поверь мне.

– Танцуют, – упрямо сказал лейтенант.

– Если бы танцевали, то делали бы это со мной.

Капитан Пятаков забеспокоился. Ему не хотелось скандала. Он поспешил на помощь сослуживцу:

– Девочки, не обижайтесь. Выпил человек немного, решил потанцевать. Вы не танцуете, и ладно, он спросил, вы ответили.

– Я ответил, – уточнил мужчина, – что они не танцуют, но не потому, что лейтенант им неприятен, а потому, что устали.

– Если вы не против, – предложил капитан Пятаков, – присоединяйтесь к нашему столику, вам будут рады. У меня день рождения, юбилей.

– Скучно, – вздохнула шатенка.

– Я не люблю мужчин, которые носят форму, – зло добавила брюнетка.

– Это почему же?

– Раз человек надел форму, значит, он согласен, чтобы им командовали, а мужчина…

– Настоящий мужчина, – уточнила шатенка.

– Да-да, именно, настоящий мужчина должен подчинять себе, а не подчиняться сам, – Пошли, – мягко проговорил капитан Пятаков, пытаясь увлечь за собой лейтенанта. – Пошли, мы им не нравимся.

– И они мне не нравятся.

– Оставь людей в покое.

– Да, вы только подчиняться умеете, – зло говорила брюнетка, – нет у вас желания жить свободно. Вот чеченцы – свободный народ, поэтому вас и бьют.

– Ты что, сука, сказала!? – прокуренный ресторанный воздух содрогнулся от истошного крика сержанта Сапожникова.

Брюнетка испуганно обернулась, но исправить что-либо было уже невозможно: сказанное слово назад не воротишь.

– Сука! – рвался сержант Сапожников, которого пытался удержать Куницын.

– Оставь, она баба, – не поднимая глаз, проговорил майор.

– Или она сейчас извинится, или я не знаю, что… – сержант Сапожников все-таки сумел вырваться и подбежал к столику. Его руки тряслись, глаза налились кровью. – А ну, повтори, сука!

Брюнетка прижала руки к груди и затихла как мышка, предоставив мужчинам возможность уладить конфликт.

– Она же не знала, что вы там воевали, – сказал ее спутник, – сболтнула сдуру.

– Наши ребята кровь за вас там сейчас проливают, – надрывался Сапожников, – а ты здесь, сука, со всеми подряд!

– Я никого за себя кровь проливать не просила, и сукой себя называть не позволю, – тихо промолвила брюнетка и еще сильнее вжала голову в плечи.

– Мужик, – сказал ее приятель, – извини, если что не так, мы не хотели, она нечаянно сказала.

– Еще не хватало, чтобы специально! – тут же отозвался сержант.

Холмогоров отложил приборы. Он сидел ровно, словно прилежный ученик за партой.

– Девушка, извинитесь перед бойцом, и он вас простит, – миролюбиво предложил Пятаков, – люди в форме отходчивы.

– А ты, урод тыловой, чего с ней разговариваешь? – сержант спецназа схватил за грудки капитана Пятакова. – Вы тут, падлы, отсиживаетесь, а нам кровь проливать? – и сержант с размаху заехал ракетчику кулаком в нос.

Девушки завизжали. Капли крови брызнули на белоснежную скатерть и тарелки. Мужчина, сидевший с ними, вскочил из-за стола и попытался урезонить сержанта. Но тот, наученный драться, сходу, не дожидаясь нападения, ударил штатского кулаком в грудь, а затем локтем заехал ему в голову. Ракетчики навалились на сержанта, но в спецназе слабых не держат. Сапожников, которого весь вечер разбирало желание набить морду гостям с Кавказа, отводил душу на своих. На помощь ему подоспел сержант Куницын. Ракетчики в долгу не остались.