Андрей Воронин - Смерти вопреки

Банда попробовал рукой воду, которая все это время стекала на голову и грудь все еще не приходившего в сознание Мусы, и решил, что тот уже достаточно остыл после парилки – можно сделать воду более холодной, а потом, немного погодя, и совсем ледяной. Бондарович отвел струю ладонью и заглянул Корду в глаза, приподняв его отяжелевшие веки.

«Да, основательно он накурился».

Банда хотел не только привести Мусу в чувство, но и протрезвить его, то есть сделать его все-таки способным к разговору. Побеседовать с Мусой ему было просто необходимо, каким бы образом это ни произошло, пусть даже и с применением радикальных средств. Одуревший от анаши собеседник Банду совершенно не устраивал. Не стоило и надеяться узнать от него что-нибудь толковое.

Вскоре усилия Банды дали свои результаты: сначала Муса начал отфыркиваться, потом глубоко завышал и наконец открыл глаза.

– Ну вот и слава Богу, – улыбнулся ему Банда, – ожил значит.

– Ожил, – ответил Муса и сел, стараясь уклониться от все еще обдававших его струй ледяной воды. – А что, разве я умирал?

– Да, почти что так и было, – спокойно кивнул Александр. – Можно даже сказать – на том свете побывал и все-таки вернулся обратно.

Посидев немного с выражением глубочайшей задумчивости на лице, Муса глубоко вздохнул, повернулся, посмотрел на Александра и спросил:

– Ты кто?

– Твой спаситель, – недолго думая, ответил Банда. – Можешь звать меня так.

Он протянул руку и помог Мусе, который еще не полностью пришел в себя, подняться на ноги.

Впрочем, ноги у Корда сразу же подогнулись и он тяжело опустился на мраморную скамью.

– А было от чего спасать? – с сомнением спросил он, глядя на Банду снизу вверх.

– Не помнишь?

Муса неопределенно мотнул головой – наверняка он еще толком не пришел в себя. Затем он пристально посмотрел Банде в глаза, как будто мог прочитать в них всю правду, о которой тот пытался умолчать.

– Было от чего спасать, – не отводя глаз, ответил Банда, – прямо из ящика тебя вытащил.

– Покажи, – сказал Муса. Он оказался гораздо менее словоохотливым, чем полагал Банда. – Я хочу посмотреть, как это было.

– Пошли.

Муса уже тверже держался на ногах, но по дороге то и дело останавливался и прикладывал ладонь ко лбу, спрашивать же о ссадине пока не спешил.

– Твои ребята?

Александр и Муса остановились возле охранников. Ни один из них в себя еще не пришел. Корд передернул плечами, будто ему стало холодно, присел, отбросил простыню с лица парня, лежавшего под стеной.

– Мои, – пробормотал он.

– Кто их мог вырубить?

– Значит, нашелся такой человек, – ответил Муса, заходя в парилку первым.

– Ты вот здесь лежал, на верхней полке, в самой жаре.

– Здесь? – с недоверием переспросил Муса.

– Здесь, – повторил Банда, – лежал, как бревно, и уже не дергался.

– Кто меня еще видел? – внимательно посмотрел на него Муса. – Был здесь еще кто-нибудь, кроме тебя?

– Скорее всего – нет, – покачал головой Банда, – больше никто не видел.

Муса провел руками по лицу, наморщил лоб:

– Кажется, вспомнил, – он глянул на Банду с подозрением. – Дверь открылась…

– Не знаю, – жестко ответил Бондарович, – твои ребята под стеной уже лежали, а дверь была закрыта. Я когда зашел, то подумал, что ты уже загнулся.

Взвалил тебя на плечи – и под холодную воду.

– Один? – опять удивился Муса, как видно, вспомнив, что здесь в одиночку обычно не ходят. – А почему ты был один? Что тут одному делать?

– Тебя искал, – решил пойти ва-банк Александр, – мне с тобой поговорить нужно.

– Со мной? – переспросил Муса. – А зачем? И вообще, кто ты такой? Я тебя здесь раньше вроде бы не видел. Тебя кто пустил?

Банда сделал вид, будто не слышал вопроса, усмехнулся и ответил:

– И я тебя раньше не видел.

Муса помрачнел.

– Ты мне не хами! – медленно сказал он. – Говори, чего надо.

– Здесь не скажу, – покачал головой Банда:

– А где? – зло спросил Муса.

– Где хочешь, только не здесь.

– Где угодно, значит?

– Да.

– А здесь не хочешь?

Бондарович бросил взгляд на охранников:

– Их бы в больницу отвезти.

– Ими займутся Сами заслужили. Вместо них тот мудак, что меня хотел на тот свет отправить, лежать должен был.

Александр по взгляду Мусы понял: тот боится, боится двух вещей: во-первых, того, что кто-нибудь узнает о покушении на его жизнь, а во-вторых, убийцы, находящегося где-то рядом. Но почему-то Корд не делал попыток поднять охрану на ноги и попробовать словить этого «мудака». И Бондарович решил сыграть на его страхе.

– Вдруг тебя опять кто-нибудь прикончить захочет, – покачал головой Банда, – и меня за компанию. Нет. Давай-ка сваливать отсюда, Муса. А если не хочешь, так я один сваливаю. Можешь оставаться.

Александр направился было к выходу, но Корд тут же схватил его за простыню, – Погоди, – гораздо более миролюбивым голосом сказал он, – не торопись. Сейчас вместе поедем. Дай только отдышаться.

– Вот это другой разговор, – кивнул Бондарович и остановился.

Муса обошел его, заглянул в зал с бассейнами и негромко произнес, точнее, даже не произнес, а просто пробормотал себе под нос:

– Жорик, Костик. А ну-ка, мальчики, вы где?

Давайте сюда.

Банде показалось, что в стоящем вокруг шуме этот тихий призыв останется без ответа, но ошибся: ровно через пять секунд перед ними как из-под земли выросли два качка и сразу же уставились на Александра прозрачными, ничего не выражающими глазами.

– Вот что, мальчики, – сказал Муса, – ты, Жорик, тащи сюда мои шмотки, а ты, Костик, займись ребятами, приведи их в чувство. Отправь в больницу, если надо. Бегом!.. И сами давайте одевайтесь – чтобы через пять минут были готовы… Все ясно?

– Ясно!

Жорик моментально исчез, а Костик принялся поднимать охранникам веки, щупать пульс. Наконец он выпрямился и посмотрел на Мусу.

– Живы? – без эмоций поинтересовался его хозяин.

– Живы.

Банда промолчал – он всегда точно рассчитывал силу удара. Если хотел убить, то мог сделать это с первого захода. Если противника предстояло просто «выключить» на время, то и это не представляло для него трудности.

«Теперь мне нужно расположить Корда к себе, – подумал Банда, – хотя, честно говоря, предпочел бы просто размазать его по стене. А еще лучше – по потолку…»

Ровно через пять минут Банда, Корд и двое телохранителей Корда были одеты и потихоньку вышли из сауны. Несмотря на свою комплекцию, Муса умел действовать очень быстро и уверенно. К тому же он явно не страдал манией величия и, несмотря на свое высокое положение, не стал устраивать в сауне разборки и выяснять, кому пришло в голову посягнуть на его драгоценнейшую жизнь. Он покинул сауну без лишнего шума, и лишь Марина обратила внимание на его уход. Ее глаза остекленели, когда она увидела Корда, прикладывавшего ко лбу полотенце с завернутым в него льдом. Несколько ледяных кубиков просыпалось на кафельный пол.