Андрей Воронин - Убрать слепого

Он привычной легкой поступью двигался по коридору, отыскивая знакомые ориентиры и считая шаги, когда до ушей его донеслись отдаленные звуки. Сомнений тут быть не могло: под землей кто-то остервенело строчил из автомата. На какое-то мгновение автомат замолчал, а потом тишина подземелья взорвалась настоящей какофонией, сопровождающей обычно массированный автоматный огонь.

– Ах, Сорокин, ах, головоногий! – выругался Забродов.

Он не сомневался, что автоматчики посланы Сорокиным. Генерал Федотов слишком доверял Забродову, чтобы подстраховывать его с такой тяжеловесной неловкостью. Скорее всего, подумалось Иллариону, у Сорокина просто не выдержали нервы.

Проводник не вернулся, и он решил, что Слепой шлепнул и меня тоже.., и мог бы, между прочим, так что понять Сорокина можно. Но до чего же он это не вовремя!..

Илларион бросился туда, где, то ослабевая, то вспыхивая с новой силой, грохотал шквал автоматного огня. Стреляли, конечно же, в Сиверова, и, судя по тому, что огонь не прекращался, никак не могли попасть. Зато он – Илларион был в этом совершенно уверен, – не промазал ни разу. Наивная попытка Забродова обойтись без кровопролития рухнула в самом начале, не приведя ни к чему, кроме новых человеческих жертв. «Не стоило и пытаться, – подумал он. – Будь в этом деле только он и я, все бы обошлось. Но, конечно, господин полковник не мог не подстраховаться парочкой штурмовых отрядов…»

Когда грохот автоматов сделался оглушительным, он выключил фонарик – ему вовсе не улыбалось схлопотать пулю только потому, что он боялся споткнуться, Обогнув очередной угол, он увидел коридор, в котором шел бой – впереди обозначился прямоугольный проем, косо расчерченный пересекающимися траекториями трассирующих пуль. Он добрался до места пересечения коридоров и немного подождал.

Вскоре огонь окончательно стих, и наступила тишина, в которой тихо звякнула откатившаяся гильза.

Потом раздались приглушенные голоса, вспыхнул луч карманного фонаря. Илларион осторожно выглянул в коридор и содрогнулся: совсем недалеко стояла жалкая кучка вооруженных людей, человек восемь, не больше, а вокруг сломанными манекенами валялись трупы. На глаз их казалось куда больше, чем живых.

Илларион повернулся кругом и пошел назад. Показываться на глаза омоновцам сейчас значило с большой вероятностью наскочить на автоматную очередь – парни возбуждены и начнут стрелять раньше, чем сообразят, что делают. Кроме того, Иллариону сейчас совершенно не хотелось участвовать в подсчете потерь и перевязывании ран – у него были дела поважнее. Нужно было срочно отыскать Слепого. Что он станет делать, встретившись с Сиверовым, Илларион не знал, но полагал, что найти того необходимо, пока он не натворил новых бед. Демарш Сорокина мог дорого обойтись, так же, как и его, Забродова, книжный гуманизм… Он уже дорого обошелся, но мог обойтись еще дороже.

«Легко сказать – найти Слепого, – подумал Забродов. – Где его теперь прикажете искать? Не подался же он обратно в свою нору. Впрочем, я, кажется, знаю, где он может быть. В том состоянии, в котором он сейчас находится, ему одна дорога.»

Торопясь проверить свое предположение, Илларион ушел достаточно далеко от места перестрелки, прежде чем заметил, что идет не туда. Это стало очевидным, когда луч фонаря осветил край обрыва, под которым с шумом струилась вода. От воды поднимался смертоубойный запах канализации. Подойдя к краю обрыва и посветив фонариком вниз, Забродов убедился, что запах в трубе полностью соответствует тому, что струилось по ее дну. Прикинув на глаз глубину потока, Илларион решил, что там примерно по колено и решительно двинулся в обратном направлении. Конечно, можно было попытаться вместе со сточными водами впасть в какой-нибудь пригородный водоем, но он предпочитал поискать другой путь.

Впрочем, блуждание под землей отняло у него не более часа – он без труда вернулся к месту перестрелки, где уже никого не было, даже трупов, а оттуда легко нашел дорогу, по которой они шли с диггером Мишей. Брать с собой тело диггера он не стал, подозревая, что сразу после выхода из катакомб у него появится масса других дел. Вскоре он уже отодвинул в сторону дощатый щит и проник в подвал старого дома, на первом этаже которого размещалась пельменная. Задвинув за собой тяжелый занозистый щит, Илларион поспешил навстречу дневному свету.

Впрочем, никакого света, кроме электрического, на улице уже не было – пока он слонялся по старым канализационным трубам, совсем стемнело, на улицах зажглись фонари, и опять пошел снег. Протиснувшись сквозь узкую вонючую щель между двумя домами, Забродов увидел свой «лендровер», на крыше и капоте которого выросли настоящие сугробы. Прямо перед «лендровером», слишком плотно прижавшись к его переднему бамперу своим тускло блестящим багажником, стоял потрепанный зеленый «шевроле». Покосившись в ту сторону, Илларион заметил, что за рулем зеленой машины кто-то сидит. Разглядеть этого человека более подробно мешала темнота и высокий подголовник сиденья, но Забродов предполагал, что это именно тот, кто ему нужен. Стараясь двигаться непринужденно, он подошел к «лендроверу» и отпер дверцу. Человек за рулем «шевроле» не шевелился – не то выбирал момент, не то вообще был здесь не при чем. Илларион открыл дверцу, и тогда Слепой выскочил из кабины и выстрелил. Пуля ударила Забродова в плечо, и левая рука мгновенно онемела, налившись свинцовой тяжестью и медленно пульсирующей болью. Илларион выстрелил в ответ, с некоторым удивлением обнаружив, что лежит на боку в ледяной снежной каше, и увидел, что промазал. Позади завыла сирена, спугнув Слепого, и его второй выстрел только слегка оцарапал асфальтовую шкуру улицы.

«Шевроле» рванул с места. Илларион зашвырнул в кабину револьвер и запрыгнул на водительское сиденье. Милицейский «форд» попытался перекрыть ему дорогу, но Илларион сдвинул его в сторону сильно выдающимся вперед бампером своего «лендровера», поморщившись, когда заскрежетало сминаемое железо, и до отказа вдавил педаль акселератора в пол. Двигатель «лендровера» взревел, машина с силой оттолкнула скользкую дорогу всеми четырьмя колесами и устремилась за маячащими впереди габаритными огнями зеленой «люмины».

Слепой летел по прямой, как пуля, проскакивая перекрестки на красный свет и распугивая встречные автомобили воем клаксона. «Лендровер» несколько уступал «шевроле» в скорости, но через некоторое время Забродов заметил, что Слепой вовсе не стремится от него оторваться – Глеб явно выманивал его за город, на оперативный простор, чтобы там без помех закончить начатую в подземелье беседу. Илларион был не против такого варианта, вот только сильно болела простреленная рука, да милицейский «форд», не отставая, висел на хвосте.