Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

Потребовалось защита правительственным организациям, включая Госдепартамент и ЦРУ. Затем последовали госконтракты на проводку транспортных конвоев и даже охрану военных баз. Использование солдат вело к росту официального числа убитых и раненых, что негативно воспринималось общественным мнением в США. Смерть наемников никого не интересовала. Важные и дорогие заказы отдавались проверенным структурам. «БФ» завоевала доверие, а с ним и разрешение использовать автоматическое оружие и спецтехнику. Правительство отдало ей на аутсорсинг жандармские функции. Компания наладила местный аутсорсинг, привлекая боевиков-туземцев. С ней стал сотрудничать и «Лилебрур», руководивший отрядом таджиков на севере страны. Первичный и вторичный аутсорсинг являлись нарушением Конвенции ООН о запрещении наемничества. Но когда Вашингтон волновали подобные детали?

Охранники нередко прибирали к рукам то, что плохо лежит, а также то, что лежит хорошо. В Ираке прибрали ценности из национальных музеев. Передавая взятки вождям племен в Афганистане и Пакистане, «БФ» пропускала сотни миллионов долларов, «отжимая» часть денег. Особенно при выплате «отступного» за мирный проход колонн с топливом. Иногда «отжимался» столь высокий процент, что недовольные моджахеды сжигали целые автобазы. В результате «плата за страх» повышалась для клиентов, а левые доходы посредников росли. Выгодным побочным бизнесом стала торговля оружием. «БФ» снабжала им местных охранников, являвшихся по совместительству боевиками.

Недавно Грейкросс взял на службу Ицхака, демобилизованного из армии обороны Израиля. Парень напросился на прием и рассказал сказку об укрытом в горах «оружии судного дня». Ему о нем поведал приемный дядя Эммануил Кац, погибший в Ашкелоне от ракеты, запущенной «Хамас». Имелись конкретные детали: до эмиграции из СССР на «историческую родину» Кац работал микробиологом в секретном научном центре, а названный им городок Джабаль-ус-Сарадж неизвестен за пределами Афганистана.

Точное содержание «клада» было неясно, но Стив выделил Ицхаку бойцов. Им удалось найти место при помощи полевого командира Али Лилебрура, хорошо знавшего Панджшер и историю боевых действий. Моджахед почему-то думал, что спрятанная машина набита деньгами, и ему пообещали долю, если деньги найдутся. Когда он увидел, что обнаруженный в пещере «Урал» пуст, не считая колб и пробирок, то сильно расстроился. Настолько, что попытался выкрасть грузовик, когда его тащили в лагерь «БФ» под Багланом. Часть его людей погибла, сам он раненный ушел. «Надеюсь, сдохнет в своей норе», — пожелал Грейкросс.

Теперь требовалось решить судьбу лаборатории. Стив стоял перед дилеммой: продать «дерьмо» тому, кто дороже заплатит, или пустить его в ход на месте, в Афганистане. Первый путь опасен, поскольку поиск покупателя на открытом рынке наверняка привлечет внимание спецслужб, того же ЦРУ, например. Можно сразу предложить товар властям США, но окажется ли выгодной сделка? Вот если бы оно было найдено в период безуспешных поисков ОМП в Ираке, то Белый дом не постоял бы за ценой.

Второе направление выглядело перспективным. Под прикрытием эпидемии (а Кац намекал на ее неизбежность) можно вызвать большую смуту в Афганистане и вообще на Среднем Востоке. А ловить рыбу в мутной воде прибыльно для «БФ». Но это означало игру с непредсказуемыми последствиями, чреватую обвинениями в геноциде. Конечно, подозрения пали бы на Москву, однако без санкции Вашингтона опасно действовать столь масштабно. Таким образом, оставалось думать и ждать, спрятав машину в надежном месте. С его выбором Грейкросс не определился, поскольку в Афганистане таких мест нет в принципе. Хотелось вывезти находку, а указанный Макашвили вариант открывал такую возможность.

Мария консультировалась в НИИ перспективных видов оружия. Там предложили нужные технические средства, оперативник отвергла их, выдвинув свою дерзкую идею. Ученые прониклись уважением и взялись за разработку специфической методики. Девушка вернулась на Рублево-Успенское шоссе и, не доезжая до секретной базы, остановилась у ресторана La Colline. В отдельном кабинете сидели Алехин и улыбчивый южанин лет 45, одетый с особым, как тот полагал, шиком. Золотые часы, перстни, цепи. Крокодиловый портфельчик, туфли из кожи страуса, блестящая черная рубашка и богатый костюм.

— Дорогой, одолжи мне твои цацки на неделю. Видит Аллах, очень надо, — подначивал Матвей.

Как Луна, Алехин имел темную сторону, скрытую от людей. Немногие выжили из тех, кому всё же довелось её узреть. Такие непроизвольно бледнели, вспомнив, как серые глаза чекиста вдруг становились воронеными, словно ствол пистолета. Сейчас ветеран выглядел добродушным и снизошел до откровенного стеба, но собеседник никак не мог расслабиться, ибо уже встречал товарища Грига тогда, давно, в диких горах Гиндукуша. И в уютном кабинете внезапно почувствовал холодок. Будто осенний ветерок пробежал по шее, а за окном лето.

— А вот и Мария Дмитриевна, мой директор, — кивнул в сторону вошедшей Шпагиной.

— Добрый вечер, Мария Дмитриевна. Меня зовут Равшан. Я — сопредседатель таджикского землячества в Москве.

— Равшан, если жалеешь свой прикид, то организуй нам теплый прием на твоей родине. Моя авиакомпания планирует совершить рейс грузового вертолета в Мазари-Шариф с дозаправкой в Курган-Тюбе или Кулябе. У меня контракт со шведами на севере Афганистана. А таджикские власти амбивалентно относятся к российским авиаторам. Разлюбили Москву.

— Ваша правда, господин Свенсон, есть проблемы. Недавно осудили на 8 лет тюрьмы за контрабанду экипаж русского самолета, без разрешения приземлившегося в Курган-Тюбе. Потом освободили, но был скандал на высшем уровне. Туда летать рискованно. Сейчас.

— Нужно срочно — контракт жирный. Поэтому действую сугубо неофициально. Помоги, буду сильно обязан.

— Не могу, наш главный в Душанбе вошел в раж. Видимо, хочет создать Москве трудности. Даже деньги тут не очень важны. Политика!

— Не поможешь, у тебя и твоих соотечественников — их только в Москве тысяч триста — трудности начнутся завтра. Извини, ошибся — сегодня вечером. Кремль перекроет кислород и работягам, и тем, кто на них наживается. Ты же рулишь рынком таджикских гастарбайтеров — огромным бизнесом. Так прими верное бизнес-решение. Полет нужен срочно. Поможешь, лично твой авторитет здесь круто вырастет. Да, Мария Андреевна?

— Абсолютно. Равшан, мой отец звал вас Крупный, как я понимаю. Он попросил бы помочь, если бы остался жив.

— Как его звали?

— Серый, — к удивлению Матвея призналась девушка.

— Правда, товарищ Свенссон?

— Правда.