Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

Попадались исключения. Одно маячило у стойки со стаканом пива. Аугусто — беженец из Чили — денег у него не водилось, толстые безобразные очки могли напугать при случайной встрече в темном месте. По-шведски изъясняться толком не научился, хотя считал себя журналистом. На какое издание работал, никто не знал. Но женщин парень охмурял! Каждый его приход на прием в пресс-центре вызывал у коллег-мужчин массовый приступ зависти. Сегодня чилийца угощала рыжеволосая пассия, аккредитованная в МИД Швеции как посол Португалии. Далекий от дипломатии Аугусто скучал в ожидании финала вечера. В постели у него получалось здорово. И как женщины заранее угадывали его талант?

Заказанный столик еще не накрыли, и Уве с Ритвой толкались у бара. Девушка пришла чуть позже и сразу узнала председателя «ШП» по журнальному фото. В жизни он выглядел менее напыщенным и более мужественным. Рост за 180 см, светлые начавшие редеть волосы, крепкое телосложение. Держался уверенно, без наглости. Смеялся весело, чуть запрокидывал голову, будто горло смехом полоскал. Аккуратные руки без часов, с ухоженными ногтями — Нурми ненавидела грязноватые огрызки, типичные для иных мачо. Одежда неброская, хорошего качества. Отличные ботинки — визитная карточка аристократа.

— Хей, Ритва! — подошел к ней Стурстен.

— Как ты догадался, кто я?

— Такие глаза только у финских девушек. С саамским прищуром.

— Я родилась в Швеции. Мама — шведка. Папа — финн.

— Так финский говор у тебя от папы. Он — оленевод? Большое стадо держит, — Уве гнул несмешную линию.

— Нет у меня финского акцента, на севере Швеции так говорят. Работаю на финские газеты. Бывая в Хельсинки, чуть подцепила финскости. С оленями общаться не доводилось.

— Неудачно пошутил, извини. Не умею забалтывать девушек на голодный желудок. Пойдем, наш стол, наконец, готов.

Шведу сразу глянулась Нурми: самодостаточная и энергичная натура, без закидонов насчет равенства полов — не в смысле прав или статуса, а в плане, будто женщины такие же как мужчины. Уве никогда не спорил на данную тему, предпочитая обходить острые углы. Тем не менее, имел личное мнение о роли и месте прекрасного, но не слабого пола. Ему и следовал как в отношениях с подругами, так и на работе. Отчасти «консерватизм» тормозил его рост в организации социал-демократической молодежи, но мужчина, при скандинавской привычке идти на компромиссы, берег свои принципы, хотя не декларировал публично.

Личный контакт между полами в Швеции не состоится без «маленького разговора». Если беседа идет правильно, то контакт имеет хороший шанс быстро стать глубоким. Очень быстро и очень глубоким. Незазорно переспать на первом свидании. Зачем терять время, коли настроение и партнер диктуют быстрый темп? Удачное впечатление — вперед, порой без тормозов, неудачное — извини, прощай, без обид.

Если слова не цепляют партнеров, толка не будет. Только у животных выделяемые феромоны четко влияют на поведение. У людей сексуальное влечение одной биохимией не вызовешь. Не обойтись без второй сигнальной системы — речи, способной передавать мысли и образы. Homo sapiens ее приспособили для флирта. Аугусто, видимо, относился к редкому виду Homo romanticus: о чем говорить, когда говорить не о чем, пора в койку. Стурстен, напротив, соблюдал этикет от альфы до омеги.

Журналистке нравился легкий тон, в котором проходило сближение. Проблема в том, что нравился слишком, как и сам Уве. Она разделяла мужчин на три группы: «нет», «может быть», «да». На «нет» время не тратила. «Может быть», обычно, оказывались пустышками. С «да» обстояло серьезнее. Стурстен определенно попал в эту категорию. Девушке не хотелось сложностей. И всё же, против воли она с удовольствием брала его слова и клала их себе в уши. К тому же у него приятные губы — по их движениям легко определить характер и искренность собеседника. Первый был твердым, но без жесткости. Вторая — природной, без наигранности.

— Расскажи о себе.

— Мама — учительница. Папа работает на семейство Валленбергов [5] Крупная финансово-промышленная группа — прим. автора. . В школе учился хорошо. Уппсальский университет. Армия. Работал в Шведском агентстве содействия международному развитию. Потом в «ШП».

— Что в армии делал? Бегал, приладив ветки на каску, и стрелял из автомата?

— Мало стрелял, много таскал. В батальоне аэродромного обслуживания вешал бомбы и ракеты на самолеты. На учениях они садятся на закрытые для трафика участки шоссе, а там, в лесу, резервные бункеры с топливом и вооружением. К нападению Советов готовились. К счастью, оно так и не состоялось. Ныне у Москвы сил не хватит.

— И я служила в армии. Радиоперехватом занималась. В университете учила русский, понимаю хорошо, а говорю не очень. Практики мало. Хотя главное не то, что могу сказать, а что могу услышать. Журналист — посредник между тем, кто интересен, и тем, кому интересно. Если пишущая братия вставляет много отсебятины, получается пафосная ерунда. Как в космосе одни тела излучают свет, например, звезды, а другие светятся отраженным светом, как луны и астероиды. Вот, журналист должен отражать свет, а не изображать из себя солнце.

— Похоже, много размышляешь на такие темы. Большинство твоих собратьев по перу не задумываются о высоком, им бы новость погорячее, неважно хорошую или плохую. Ладно, а почему ты в журналистику подалась?

— Хотелось чем-нибудь творческим заниматься. Позже поняла, как много рутины и мало креатива. Идешь на пресс-конференцию, надеешься услышать актуальное и важное. А почти всегда слышишь «бла-бла-бла». Из пальца высасывать не умею, неизбитых сюжетов мало, социальные вопросы редакция считает нечитабельными. Мечтаю о репортажах, поездках, встречах с ньюсмейкерами. В шведском болоте журналисты тупеют. В горячих точках побывать бы, посмотреть мир. Западная масс-медиа зациклена на жизни «золотого миллиарда» людей, проблемы остальных 5 миллиардов ее волнуют мало и редко. Только если там что-то ужасное: война, эпидемия или голод.

— Мне доводилось бывать в третьем мире. Страх и ужас. Насилие и смерть. Нищета и болезни. Во многих местах ни еды, ни воды. Про медицину и образование говорить не приходится. Мы привозим туда гуманитарку, а местные царьки ее разворовывают, тащат на рынок продавать. Будет возможность, поезжай, и поймешь, как ничтожны события в сытой Европе. По крайней мере, те новости, которыми нас кормит ТВ. Газеты лучше освещают мировые процессы, хотя тенденциозности и в них хватает. Если соберешься, то лучше ехать за счет редакции или спонсоров. Такие путешествия дороги и сложны в организации.

— Мне как фрилансеру платят мало, хотя обещают взять на контракт. Может, холдинг раскошелится, пошлет куда-нибудь. Лишних денег у редакции нет. Правда, тетя мне небольшое наследство оставила — акции, облигации. Хватает на жизнь без излишеств.