Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

— У тещи, на улице Куусинена. Есть вопрос-просьба.

— Слушаю.

— Кто будет обеспечивать прикрытие в Афгане?

— «Каскад». Проработали маршрут, подобрали точки входа-выхода. Наша резидентура «Карпаты» задействована. Естественно, цели «Пакета» неизвестны даже их командирам.

— Возможно, у меня будет кандидатура из «каскадовцев».

— Лезешь не свою сферу!

— Хотел бы довериться человеку, которого выберу лично.

— Наглеешь на глазах!

— Вы же меня потому и выбрали. Без наглости ничего не удалось бы. Вежливых в конторе полным-полно. Вон, ваш помощник очень обходительный, ему бы язык укоротить, а то вопросы задает. Настоящих оперативников не хватает. Прошу выделить мне в помощь товарища Чудова. Пригодится, когда шведы приедут в Москву.

— Макашвили — штабной кадр, в поле от него толка нет. Так, шуршит бумагами. Чудова используй только в Москве. В суть не посвящай.

— Так я ее и сам не знаю. Вы же, как и шведы, держите меня за подкидного дурака.

— Завтра узнаешь, сон потеряешь. Я уж месяц бессоницей мучаюсь.

— Сейчас принесу шведское снотворное. «Аквавит» называется.

— Точно наглец! Руководителю в рабочее время выпить предлагаешь.

— Про рабочее время я ничего не говорил. Мне же еще отписываться, Виктор Семенович.

После двух часов писанины Алехин отдал начальнику подробное изложение событий последних недель и предложения по плану операции. Адмирал велел не регистрировать документ, что насторожило оперработника. Ему хотелось иметь «бумажный след» на всякий случай. Ведь рапорт без номера мог при осложнениях исчезнуть. Как знал Матвей, устные объяснения не помогут оправдаться, если дело пойдет наперекосяк. Увы, с начальством не поспоришь. Следовало сделать выводы и принять иные меры предосторожности.

Закончив с отчетом, разведчик спрятал в карман любимый «баллограф» — несколько лет назад купил два таких — для себя и отца. Как считалось, эта шариковая ручка могла оставить на бумаге след длиной в 10 км без дозаправки. Поэтому стержень был толстый, из металла. Свой «баллограф» Матвей потерял. Когда папа умер, вторая ручка вернулась к Матвею. Стальной корпус украшала гравировка отцовского имени Alexander — «Защитник».

Затем разведчик вызвал Чудова: «Едем к Серому. Расскажешь про него по пути». Как не удивительно, спецназовец оказался коренным москвичом, который после школы сам выбрал пограничное училище. По окончании попал в «Каскад». Две ходки, по году каждая, в Афган. Положительные оперативные результаты. Награды. Командир группы. Побывал в сложнейших переделках. Не оставил врагу ни одного подчиненного — живого, раненного или погибшего.

Район Орехово-Борисово не считался респектабельным. Откровенно не впечатлял, особенно после Стокгольма. Многоэтажка типовая и обшарпанная, хотя новая. Подъезд и лифт с запашком. Квартира-«двушка» общей площадью 34 кв. м. Кто видел, тот знает. Остальным не объяснишь, почему люди в столице ютятся в жалких условиях. И такое жилье доставалось далеко не всем москвичам. Им завидовали в провинции. Там жили еще хуже.

Дверь открыла молодая женщина. Увидев Чудова, обрадовалась. Взглянув на Алехина, опустила глаза и тихо заголосила.

— Не пущу. Он только вернулся. У него еще 37 суток отпуска.

— Не надо, Марина, — на причитания вышел муж и стал успокаивать супругу. — Это же Игорь с коллегой.

Несмотря на загар Серый выглядел не ярко. Среднего роста, худощавый, но не худой мужчина с редеющими короткими волосами. Глаза смотрели флегматично, тело двигалось экономно и, казалось, перетекало из одной позы в другую. Кожа туго натянута на каркас из костей и почти таких же твердых мышц. Ни грана жира, ни намека на рыхловатость. Даже хрящи носа и ушных раковин будто вырезаны из жесткого пластика. На первый взгляд, невыразительный мужчина, выгоревший под солнцем. На второй — внимательный и опытный — совершенный боец. Способный убить не нажатием кнопки за тысячу километров от цели, а прямо здесь и сейчас, голыми руками или тем, что попадется. Предстояло выяснить, как у него с мозгами. Для «Пакета» требовался толковый помощник. Да, политики указывали против кого и когда использовать вооруженную мощь, да, генералы приказывали кому и где, но только «полевые игроки» решали, как и что. Контролируемое использование насилия — признак силы. И прежде всего — силы разума.

— Добрый вечер, я — Матвей Александрович. Мы зашли на чай. Вот конфеты и торт. Ой, какая у вас милая дочурка. Как зовут?

— Машенька.

Попытка Алехина растопить лед провалилась. Женщина чувствовала опасность. Муж приехал с войны целый и здоровый. Остальное ее не волновало. До появления властного мужчины с мягкими манерами. Обаятельная улыбка не смогла скрыть исходящей от него непонятной, но явной угрозы для семьи.

Усевшись на крохотной кухне, обставленной пластиково-картонной мебелью польского производства, офицеры выпили привезенный из Швеции виски Chivas Regal и закусили тем, что еще можно купить в опустошенных универсамах Москвы. Скоро разговор перешел в конкретную плоскость.

— Серый, у Матвея Александровича важное задание, и он попросил познакомить с другом, недавно вернувшимся с той стороны.

— Очень приятно, Матвей Александрович.

— Приятного мало, Дмитрий. Точнее, нет вовсе. Задам пару вопросов?

— Пожалуйста. Кроме секретной информации, естественно.

— Кому нужны секреты? Моя голова ими до верха набита. Целыми папками. Присмотрись, увидишь, как углы выпирают. Начнем с главного: как понимаешь задачи спецназа КГБ?

— Основной функцией подразделений спецназа является проникновение в тыл противника с целью…

— Не надо зачитывать наставление с курсов «Вымпел», я на них повышал квалификацию. По-человечески можешь сказать?

— Тихо прийти, нагадить и тихо уйти.

— А стрельба и прочее?

— Стреляем, когда есть приказ. Если приказа нет, а стрельба началась, значит, хреново пошла операция.

— Каких бойцов предпочитаешь?

— Спецназовцы бывают двух типов: осторожные и мертвые. Мне нравятся первые. Кстати, спасибо, что не спрашиваете, сколько душманов я убил. К сожалению, в Союзе самый обычный вопрос.

— Мне без разницы сколько, хоть бы и не одного. Важно другое: задания выполнял, вернулся живой, в группе минимальные потери. Моя задача: спокойно приехать и спокойно уехать из Афгана, а в промежутке остаться живым с твоей помощью. Подходит философия?

— Что, и гадить не станете?

— Остряк! Ты нужен в Баграме через пять дней. Что скажешь?

— Я — солдат. Готов выполнить приказ Родины.

— Брось солдафонство. Нужен специалист, способный осмысленно обеспечить безопасность операции. Подробности обсуждать рано. От исхода зависит, сколько наших оттуда вернутся живыми. Ничего не обещаю, сам не знаю, как фишка ляжет.