Александр Полюхов - Афганский исход. КГБ против Масуда

— Парень не из разведки? Ему позвонил кто и почему?

— Не знаю.

— Не хочешь знать. Такие вещи согласовываются МИДом и спецслужбами, поручаются доверенным. Парню доверили, тебе доверили. И не только шведы, но также ЦРУ и сам Масуд.

— Вероятно, какое-то согласование было. Лично я не сотрудничал со спецслужбами.

— Неужели? А отчет по поездке писал? Куда его направил?

— Составил и послал в МИД. Куда документ попал потом, не представляю.

— Догадайся, напряги воображение. С сотрудниками спецслужб доводилось встречаться и работать? Имена не всплывают в памяти?

— К чему ты клонишь?

— Мир не так прост и однозначен. Не существует черно-белой картины. Я контактировал и взаимодействовал с людьми из разных ведомств. Из МИДа, КГБ, ЦК КПСС, ЦРУ, СЭПО и так далее. Бывает полезно или нет, приятно или нет. Вот ты и я — партнеры. У тебя есть цель, и у меня. Вместе мы можем их достичь, не нанося вред ни друг другу, ни нашим странам. Кто я? Кто ты? Какая разница?

— То есть ты не работаешь на разведку?

— В отношениях с тобой нет. Надеюсь, что ты тоже.

— Нет, само собой. Но ты делаешь что-то в разведывательных целях?

— Разумеется. Ничего такого, что повредит миссии. Ты согласен поступать также?

— Согласен. Мне важно оказать гуманитарную помощь.

— И помочь склонить Масуда к перемирию — это твой билет в Панджшер.

— Понимаю.

— Отныне ты «шпион» — сотрудничаешь с Москвой. А я сотрудничаю со Стокгольмом. Два агента на задании. Миссия настолько деликатная, что ее смогут выполнить только порядочные мужчины. Ритву оставим за кадром.

— Да, не будем ее втягивать. Молода и неопытна. Это ее первое подобное путешествие.

Беседа в самолете проходила под мерный шум двигателей. Ритва, пожаловавшись на ночную бессонницу, улеглась на свободном ряду в хвосте ТУ-154. Алехин давно ждал, что Стурстен задаст неизбежный вопрос. И оперсправку на Масуда передал шведу умышленно, чтобы разбудить любопытство. Обычно разведчик избегал затрагивать тему шпионажа, однако на сей раз сам вывел Уве на нее. Нужен был понимающий помощник, отчасти осознающий ситуацию. Времени на «мягкую» подготовку партнера не оставалось, приходилось ковать на ходу. К тому же существовал шанс, что Ритва рано или поздно поведает Уве, какова основная профессия Матвея. Последнему терять уже нечего: прямой контакт с СЭПО не позволял более мечтать о зашифровке принадлежности к советской разведке. Григ предполагал, что «Пакет» завершит его заграничную карьеру. Слишком много следов и обид за спиной. Зародившуюся дружбу со шведом ждут суровые испытания. Григ выполнял задание, и личные сложности не остановят его.

После разговора Уве пришел к выводу: чистое дело приходится делать грязными руками. Чего стоят сомнительные контакты из прошлого. Вспомнил, как его допрашивали о встрече с Масудом: не один раз и даже в присутствии молчаливого англосакса. На сей раз никто не удосужился провести инструктаж перед поездкой. «Не верится, что Масуд и Алехин не интересуют, — удивился он. — Наверное, после миссии предстоят отчеты и собеседования. К прочим сложностям еще и Ритва заметно переменилась: вместо прежней нежности и энтузиазма появились раздражение и скрытность»?

Редакционная «волга» ждала в Шереметьево. Пассажиры рейса уже вышли, а гости из Швеции не появлялись. Стоявший в сторонке Чудов разглядывал павшую листву, пытаясь вспомнить из Мандельштама про лист, что «помчался по дороге, как золотая мышь искать свою нору». Внезапно очнувшись, кинулся внутрь бетонной коробки. «Кто старший смены», — заорал на проходящего пограничника. Тот провел в служебное помещение, где начальник паспортного контроля заверил: «Мы пропустили ваших. Может, таможенники задержали?» «Веди», — рявкнул Игорь.

— Зачем вам так много лекарств? — толстый инспектор лениво расспрашивал Свена Свенссона.

— Мы летим в Афганистан, там разные болезни, — раздражаясь, объяснял разведчик, использовавший шведский паспорт, чтобы при проверке в Панджшере люди Масуда увидели советскую визу и штамп о въезде в СССР.

— Не положено. Контрабанда.

Стурстен волновалась, Нурми ухмылялась. К таможеннику подошел коллега и что-то шепнул. Тот подобрел и заулыбался.

— Так вы едете в Афганистан! Что же сразу не сказали. Добро пожаловать в Москву.

В машине Алехин повернулся к Уве и Ритве.

— Back to the USSR. Рабочая неделя завершается, поэтому, не заезжая в гостиницу, сразу двинем на встречи. Захватим главного редактора и отправимся в ЦК КПСС. Потом ужин. Завтра Ритва путешествует по «джунглям» Москвы с провожатым, который знает каждый уголок. Уве ждет экскурсия по городу. Я утрясаю организационные и технические детали.

— Мне гид не требуется, — заявила Ритва.

— Как хочешь. Советую хотя бы встретиться с гидом и объяснить, что тебе интересно. Он в твоем распоряжении, но навязываться не будет.

Виталий Ильич источал гостеприимство, предложил чай и коньяк, и, услышав вежливый отказ, позвонил в ЦК по АТС-2. Правительственная связь функционировала безупречно, и голос заведующего международным отделом громко и уверенно пригласил приехать тотчас. Также уверенно, на памяти Алехина, партаппаратчик сообщал на пресс-конференции за два дня до смерти больного генсека Андропова, что тот чувствует себя хорошо и вот-вот вернется на работу в Кремль. В кабинете с портретами членов Политбюро завотделом подробно рассказал о советской помощи Афганистану.

— Ковроткацкая фабрика и завод по производству удобрений в Мазари-Шарифе, университет и комбинат панельного домостроения в Кабуле. Не говоря уже о дорогах, мостах и аэродромах. Вы знаете, московские метростроевцы еще в 1964 году пробили самый длинный тоннель — 2,7 км — на перевале Саланг. С ним Афганистан стал единым, без него север и юг страны соединяли лишь караванные тропы.

— Саму дорогу от Кабула до советской границе соорудили строители из ФРГ, — блеснула подготовкой Нурми.

— Вы правы. Нам и ныне желательно участие Европы в установлении мира и благополучия в Афганистане. Надеюсь, миссия «Шведской помощи» станет первой ласточкой. Женевские соглашения предполагают международную помощь. К сожалению, пока Запад лишь осуждает Москву и не содействует афганскому урегулированию.

— «ШП» продолжит гуманитарные поставки, если эта поездка пройдет успешно, — вставил Стурстен. — И после вывода советских войск.

— А куда выводят дивизии и полки? — не удержалась Ритва. — В Европе опасаются, что в Ленинградский и Прибалтийский военные округа.

— Что вы! Многие части расформируют и только некоторые вернут в прежние гарнизоны, главным образом в среднеазиатских республиках.

Оперработник помалкивал, кивая головой в знак согласия с завотделом ЦК. Чувствуя порой дезинформацию, он понимал, что беседа подготовлена не только главным редактором, но и спецслужбами. «Наверняка Адмирал передает конкретную дезу для МУСТ и НАТО, — прикидывал разведчик. — Не зря Нурми позволили вклинилась в операцию «Пакет». Не уедет без «подарка» — русская традиция не позволяет».