Максим Бузин - Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков

Попытка разбудить его приятеля, ни разу не пошевелившегося за это время, также закончилась полной неудачей. Оберст-лейтенант никак не реагировал на слова и продолжал громко храпеть.

Раздраженный лейтенант принялся довольно грубо тормошить танкиста за плечо, сопровождая свои действия весьма недвусмысленными выражениями. Но спящий только сильнее прижал к груди драгоценную бутылку и даже не открыл глаза!

Осознав, что добиться чего бы то ни было от двух невменяемых офицеров в данный момент абсолютно невозможно, лейтенант снял фуражку, вытер свой вспотевший, несмотря на прохладную ночь, лоб и задумался.

Минувшим днем он краем уха слышал, что на передовую переброшены новые дивизии Вермахта. Вполне может так случиться, что эти пьяницы служат в одной из прибывших частей. И, судя по званиям, на высоких командных должностях! Поэтому оставлять их ночевать возле ворот нельзя. Если с ними что-нибудь случится, то спросят с него! Будить командира батальона тоже не хотелось. Тот накануне вернулся из штаба дивизии злой как собака, заперся у себя и приказал беспокоить только в крайнем случае.

Лейтенант еще раз окинул презрительным взглядом два безвольных тела, покоящихся на мотоцикле, и принял решение. Подозвав к себе солдат, он сказал:

– Слушай мою команду! Весьма вероятно, что эти двое на мотоцикле – высокопоставленные офицеры, которые сбились с дороги и заблудились! – Лейтенант подавил подступавший к горлу смех и продолжил: – Поэтому бросить их одних в невменяемом состоянии вне расположения батальона мы не можем. А поскольку эти «господа» сами передвигаться не в состоянии, то мы их закатим на территорию вместе с мотоциклом и оставим до утра! А там уже разберемся, что к чему! Всем понятно? Тогда поехали!

И лейтенант подал подчиненным пример, первым взявшись руками за руль. Вскоре благодаря слаженным действиям подразделения охраны мотоцикл вместе с седоками успешно «припарковали» в темном узком проходе между кирпичным зданием аэроклуба, ныне выполнявшим роль казармы, и неказистой деревянной постройкой, на покосившейся двери которой висел ржавый амбарный замок чудовищных размеров.

Правда, в процессе данного перемещения оберст-лейтенант, очевидно потревоженный легкой тряской, зашевелился и, не открывая глаз, заплетающимся языком пробормотал несколько фраз, из коих явствовало, что танки готовы к бою, а он сам является близким родственником некоего генерала Дамфельда из Берлина. Что только подкрепило мнение лейтенанта о принадлежности незваных ночных визитеров и правильности принятого им решения. Впрочем, танкист быстро умолк и снова раскатисто захрапел.

Убедившись, что «гости» стойко перенесли «передислокацию» и продолжают крепко спать, лейтенант облегченно вздохнул и направился по служебным делам. В конце концов, на него возложены обязанности по охране расположения батальона, и заниматься вдребезги пьяными гуляками он не нанимался!

Он обошел вернувшихся на свои места часовых, напоминая о необходимости не терять бдительности, а затем скрылся в бывшем здании радиокружка, использовавшемся немцами в качестве караульного помещения. Сев на удобный стул, лейтенант достал из ящика стола объемистую тетрадь и принялся аккуратным почерком скрупулезно заносить в нее всю информацию, относившуюся к недавнему ночному «инциденту».

Прошло полтора часа. Часовые, немало развлеченные вышеописанными событиями, сменились и отправились спать в казарму. Лейтенант, склонив голову на грудь, тоже задремал, сидя на стуле. В общем, все, кто имел возможность отдыхать, ею воспользовались.

Караульные новой смены стояли на своих постах, с опаской глядели в темноту и напряженно вслушивались в густую тишину, периодически нарушаемую странными тревожными звуками, которыми всегда насыщена любая ночь.

Не удивительно, что про мотоцикл и его «заблудившийся экипаж» на некоторое время все забыли. И совершенно напрасно!

Навалившийся грудью на руль майор, еще полчаса назад не подававший никаких признаков жизненной активности, медленно повернул безвольно опущенную голову и совершенно трезвым внимательным взглядом огляделся по сторонам.

– Макс, – тихо позвал он, обращаясь к незаметно переставшему храпеть офицеру-танкисту. – Пора!

– Понял, командир! – прошептал тот в ответ и быстро выбрался из коляски, все еще сжимая в руке свою бутыль. – Я пошел!

Произнеся эти слова, он нетвердой походкой двинулся по направлению к входу в казарму, иногда прикладывая к губам бутылку. В желтом электрическом свете фонарей все его движения и жесты были отчетливо видны. Но, поскольку горлышко стеклянного сосуда было скрыто в обхватывавшей его ладони, то никто не смог бы разглядеть под крепко сжатыми пальцами плотно вставленной пробки.

Проследив взглядом за своим товарищем, Андрей Седов мягко соскользнул с мотоцикла на землю, сделал несколько быстрых шагов вдоль кирпичной стены и растворился в темноте, оказавшись на заднем дворе. Здесь, как и предвидел лейтенант Терентьев, находилось то, что им было нужно!

На широкой лужайке, заросшей высокой жесткой травой, находился воздушный шар, от корзины которого к земле шли тросы, удерживающие его на месте. Оболочка изрядно сморщилась, в нескольких местах на ней образовались складки. Видимо, наполнявший ее водород частично стравился в атмосферу.

– Есть! – непроизвольно сжав зубы, прошептал Седов и взглянул на часы.

Стрелки его ручного хронометра показывали ровно три часа ночи. Именно в это время парашютисты вместе с Отто фон Кампом должны были скрытно подобраться с южной стороны к деревянному забору, ограждавшему по периметру территорию аэроклуба.

Он подбежал к гондоле, забрался внутрь и, следуя инструкциям, полученным днем от лейтенанта Терентьева, стал отвинчивать вентиль на установленном в углу баллоне. Послышался отчетливый свистящий звук выходящего под давлением газа. Спустя буквально пять минут пол гондолы дрогнул под ногами разведчика – подъемная сила водорода оторвала корзину от земли.

Андрей быстро спрыгнул на землю и побежал к забору, чтобы подать товарищам условный сигнал. Увидев появившуюся над верхним срезом досок голову лейтенанта Терентьева, майор энергично махнул ему рукой, давая понять, что все идет по плану, но нужно торопиться.

Терентьев понял жестикуляцию Седова, наклонил голову вниз и что-то сказал невидимому собеседнику с внешней стороны забора. После чего подтянулся на руках, перекинул через доски правую ногу и ловко спрыгнул вниз. Оказавшись внутри огражденной территории, лейтенант отбежал на несколько шагов в сторону и присел, держа автомат наизготовку, готовый в любой момент прикрыть огнем своих товарищей.