Владимир Черкасов - Наезд на актеров

— Серега, клюнуло на аэродроме Чкаловской. Наш человек засветил фото твоего Духа кое-кому там в обслуге. Припомнили, что летом оттуда Дух этот как раз в Грузию вылетал.

— О, не подводит еще меня гироскоп, как я тут одному лейтенантику доказывал! Так что? Докладываю по начальству: пусть в этом направлении будет совместная разработка МВД и ФСБ.

— Еще тебе подробности. Дошуршались наши люди и до кое-чего в документах по коммерческим рейсам. Вскоре готовится уплыть с Чкаловской автопартия на Тбилиси. По ней уже начали поступать бумаги. Выкладывают представители той автофирмы акты техосмотра каждой тачки, и получается, что машины для самостоятельной транспортировки непригодны.

— Понятно, — сказал Кострецов. — Если это автопартия Духа, то дальнейшая схема может быть следующая. На машины с перебитыми заводскими номерами надо заиметь настоящие документы. Акты техосмотра тогда туфтовые. Когда перебросят тачки в Грузию, там к актам приложат такие же справки-счета, удостоверяющие, что каждая машина куплена в Москве какими-нибудь тбилисскими грузинами. По этим бумаженциям свои люди из грузинской автоинспекции выдадут доподлинные документы и номера на перекинутые тачки. Отмоют автоугоны.

— Но пока все нормально задокументировано.

— Все и будет внешне тип-топ, если свои люди у авиаавтоугонщиков и на Чкаловской, и на принимающем аэродроме в Тбилиси. В Грузии-то куда рейс с автопартией приземлится?

— На аэродром российской военной базы.

— Ну вот. Под Москвой и под Тбилиси военные хапуги, очевидно, завязаны. А им в помощь еще доблестные грузинские гаишники. Все зарабатывают с этих дел хорошо.

— Сергей, если твоя версия верна, что нужно, чтобы тут засечь этих комнатных орлов? Не возиться же с каждой тачкой, устанавливая, перебиты номера, нет. Такая автопартия может быть разбавлена и нормальными машинами.

— А у меня на этот случай имеется подробнейший списочек, — торжественно сообщил Кострецов. — В нем — все угнанные от театров тачки, с мельчайшими приметами. Уж в описании такого хозяева, талантливый артистический народ, постарались. Во-первых, модели, года выпуска машин совпадут. А потом, как ты машину ни перекрашивай, ни холь, а родные заметки там припечатаны. Я тебе списочек отксерю и сейчас же перешлю, он с массой деталей-примет. Будь здоров, иду докладывать начальству о наших с тобой делах — будущих, конечно.

— Давай, давай. Замути наш контакт задним числом, чтобы ваши на наших вышли и утвердили мое с тобой сотрудничество. А то почему-то некрепко дружат наши начальники, — усмешливо заключил Хромин.

Капитан пошел к подполковнику Миронову.

После летнего раскрытия Кострецовым банды в недрах МВД Миронов очередной раз проникся большим уважением к нему, лучшему оперу ОВД. Но потом опять насела текучка, Кость по своей манере не отписывался вовремя, зажимал от следаков свои оперданные, если видел, что дуроломно ведут дело. В общем, вел себя обычно, подчеркнуто-независимо, за что и болтался до сих пор в звании капитана. Миронова он снова стал раздражать.

Кострецов давно махнул рукой на свое возможное повышение в должности и звании, но, когда выпадал интересный розыск, как было в театральном расследовании, он применял свою сметку, изощренность в приемах и к коллегам, чтобы они ему не мешали, а то б и помогли. С этим капитан и зашел к Миронову. Четко, по-уставному отрапортовал от дверей о прибытии.

— Садись, — небрежно бросил седой волк уголовки Миронов. — Товарищ подполковник, у меня по расследованию краж в театрах есть данные, что замешанная в этом банда автоугонщиков Грини Духа связана по сбыту машин с военным аэродромом у станции Чкаловская, — начал мутить Кострецов, чтобы не попало им с Хроминым за самодеятельный служебный контакт.

— Какие данные? — уточнил Миронов. — Пока только оперативные, — валил на эту бескрайне таинственную область своего ремесла капитан. — Стукачи сообщили, что Гриня собирается перебросить автопартию, в которой украденные от театров машины, в Грузию с Чкаловской площадки на коммерческих рейсах военно-транспортных самолетов. — Ну, это заграничные дела. Ими больше занимается «контора», — по-старому жаргонно назвал ФСБ подполковник.

— А почему б на ФСБ не выйти? Иначе нам Духа не зацепить, а он или его люди при угоне «роллса» человека убили.

Миронов усмехнулся.

— Выйдем на «контору», доложимся по твоему Духу, а она, как всегда, сливки снимет, если прижмет его автопартию.

— Чтобы этого не произошло, я вам и докладываю. ФСБ может случайно автопартию Грини зацепить, хотя б и уже в Грузии. Тогда точно себе лавры навесит.

Подполковник сморщился и поинтересовался:

— С чего это они ее зацепят? Они там по Абхазии до сих пор не могут разобраться. Да мало ли они в последнее время на Кавказе проспали?! И чтоб какие-то тачки вычислили?!

Кострецов озабоченно произнес:

— А мне что делать? Дух после убийства ушел в тину, улик никаких, заливал он. — Мне без такой помощи его не прихватить. И ниточка по шайке Феди Трубы оборвалась с его кончиной. А театральные шумят, у них вся московская пресса подвязана, и телевизионщики тоже. Понесут нас с газет и экранов. — Что ж ты, великий опер, в тупик стал? — ехидно осведомился Миронов. — Бывает, уныло ответил Кострецов. — Много всегда на себя, Сергей, берешь, — сказал подполковник, смягченный покорным видом капитана. — А без помощи опытных людей не обойтись.

Он имел в виду больше, конечно, не ФСБ, а себя.

— Ваша правда, — самоотверженно шел Миронову навстречу Кость. — Не хочу, чтобы убийца Дух на чужих машинах по воле разъезжал.

— Ладно, — кивнул подполковник, — доложу наверх. Пусть там решают.

Вышел от него Кострецов с легким сердцем: его заявки вполне должно было хватить на начало совместной с ФСБ разработки аэродрома у Чкаловской. Капитан с чувством резюмировал про себя: «Хороший портной неделю шьет, а в час все справляет».

Отлично работала у Маэстро своя «ФСБ». Его люди на Чкаловской немедленно доложили ему, что тут кто-то всерьез заинтересовался документацией на готовящуюся к переброске автопартию Духа.

Агенты Маэстро не могли установить, что действовала всамделишная ФСБ, но пахану было достаточно и этой наколки, чтобы заняться подготовкой быстрого и высококвалифицированного устранения Грини, как только он попробует провернуть свой первый и последний воздушный автомост на Грузию.

У Маэстро был личный киллер, фанатично преданный пахану. Этого молодого человека звали Вадим, но выглядел он таким беспомощным, едва ли не подростком, что все, кроме Маэстро, небрежно кликали его Вадик. Никто и подумать не мог, что у Вадика руки по локоть в крови.