Александр Тамоников - Сирийский эшафот

— Будет о сельском хозяйстве, — поморщился полковник. — Что там написано об его армейской карьере?

— Вернулся на службу с началом гражданской войны, подписав контракт и получив звание полкового диспетчера, — продолжил рассказ комбат. — Вначале был назначен заместителем командира взвода в бригаду, дислоцированную в Алеппо. Спустя несколько месяцев принимал участие в защите северного пригорода Дамаска. В процессе тех боев стал командиром взвода и получил первое офицерское звание — прапорщик. Год назад был переведен в нашу бригаду на должность командира роты, но служил не в моем батальоне, а в первом, поэтому ничего о том периоде его службы сказать не могу. Нам направо…

— Ясно, что потом?

— Потом за какую-то успешную операцию на севере страны он получил второе офицерское звание и, уже будучи лейтенантом, был переведен в мой батальон на должность заместителя начальника штаба.

— С обязанностями справляется?

— Вполне. У тебя же не было к нему нареканий? — глянул комбат на начальника штаба.

— Поначалу пришлось обучать. Штабной грамоты ему явно не хватало — даже не умел толком читать карты и неважно справлялся со сбором оперативной информации. Потом дело пошло, и он стал неплохим помощником. С обязанностями разобрался, приказы и поручения исполнял в срок.

— Женат?

— Нет, но за ним таскается какая-то женщина.

— Что значит, «таскается»?

— Мой батальон за последние полгода сменил три места дислокации, — пояснил майор Бадар. — Так вот каждый раз на новом месте в его доме появлялась одна и та же женщина лет двадцати пяти. Я как-то спросил, кем она ему доводится. Он пояснил, что она из его села и скоро станет законной супругой. Раз такое дело, я не стал возражать — пусть живут вместе…

Заместитель начальника штаба обосновался в одном из брошенных домов, коих в селении Таиф было предостаточно. Снаряд или авиационный боеприпас угодил аккурат между домом и сараем. Последний напрочь снесло взрывной волной, а дом устоял, лишившись, правда, одной из стен.

Шесть человек подошли к воротам и, прежде чем войти во двор, приготовили оружие. Офицеры достали пистолеты, сержант и рядовые сняли с плеч автоматы.

— Значит, так, — предупредил полковник, — главное, не дать ему опомниться. Заходим и без лишних слов производим арест. Потом допрос с обыском. Готовы?

— Так точно.

— Пошли…

Проникновение в дом получилось стремительным — входную дверь снесло давнишним взрывом, и вместо нее в проеме белела полоска старой материи.

Центральная комната пустовала. А в единственной дальней спальне на обустроенной на полу постели лежали двое: лейтенант Тубур и молодая женщина необычайной красоты.

— Ну, кого там еще принесло? — недовольно повернулся к дверному проему лейтенант.

Увидев вошедших офицеров, он изменился в лице и слез с женщины. Та стыдливо прикрыла грудь простыней.

— Встать! — скомандовал заместитель начальника военной разведки.

Растерянный Тубур дотянулся до лежавшей рядом одежды, надел форменные брюки, встал.

— Руки! — шагнул к нему сержант.

Тот вытянул руки, и на запястьях тотчас щелкнул замок наручников.

Увидев эту сцену, женщина резко откинула подушку и схватила лежавший под ней пистолет. Но воспользоваться им не успела — начальник штаба вовремя заметил маневр и произвел выстрел. Взвизгнув, женщина выронила оружие и схватилась за простреленное предплечье.

— Кто такая? — строго спросил полковник.

— Это моя невеста, — ответил за нее лейтенант Тубур. — Мы с ней из одного селения.

— Почему она здесь?

— Устав не запрещает офицерам проживать с близкими родственниками.

— Невеста не является родственницей — ни дальней, ни, тем более, близкой.

Полковник Хасани вплотную подошел к лейтенанту, зло посмотрел на него из-под густых бровей и обратился к подчиненным:

— Раненой оказать помощь. Обоих в штаб — на допрос.

Женщине наскоро перевязали руку, позволили одеться. После чего двое рядовых под командой начальника штаба повели арестованных в штаб.

Оставшиеся — полковник Хасани, майор Бадар и сержант — приступили к обыску…

Поначалу поиски ничего не дали. В двух сохранившихся после обстрела комнатах был наведен относительный порядок, влюбленная парочка использовала уцелевшую мебель: стол, пару табуретов, платяной шкаф, тумбочку. Среди всего этого отыскалась пара сотовых телефонов, подключенных к оператору «SyriaTel»; мужской бритвенный станок и немного женской косметики, военная и гражданская одежда, обувь… В спальне под выбитым окном стояла походная сумка лейтенанта, в которой лежали его личные вещи: чистое белье, небольшой фотоальбом с семейными снимками, аудиоплеер с наушниками, зарядным устройством и парой запасных аккумуляторов, солнцезащитные очки и еще какая-то малозначимая мелочь.

По мере того как обыск подходил к завершению, настроение двух офицеров портилось. Еще бы! Если не удастся найти ни одной зацепки, ни одной компрометирующей вещицы, то перед лейтенантом и его невестой придется долго извиняться. Это ведь не шутка — завалиться к нему в дом, арестовать, прострелить женщине руку, увести обоих на допрос… Да, она схватилась за лежащий под подушкой пистолет и могла выстрелить, но при желании этот агрессивный поступок легко объяснялся. Девушка не знала в лицо командира батальона и никогда не видела полковника Маргима Хасани, поэтому могла принять их за переодетых бандитов «Исламского государства».

Да, похоже, извинений не избежать. К тому же предстоит заново ломать голову в поисках предателя, слившего информацию о разведывательном рейде в Фадзин.

Впрочем, расстраивались офицеры недолго. Перерыв все закутки, где могли быть спрятаны улики, майор Бадар вернулся в спальню и откинул в сторону матрас. Это было единственное место, которое полковник с майором осмотрели лишь бегло и без должного внимания.

Тут-то перед взором комбата и предстал люк в деревянном полу.

— Господин полковник, поглядите, что я нашел, — позвал он Хасани.

Тот появился в дверном проеме и присвистнул от удивления:

— Как же я сам не догадался о подвале?!

Вместе они откинули тяжелую крышку, майор посветил вниз фонарем и воскликнул:

— Ого! Да тут неделю прожить можно, не показываясь наверху!

— Ты прав, майор. Ну что, спустимся и осмотрим?

— Давайте.

Оставив наверху сержанта, офицеры по очереди спустились вниз по узкой деревянной лесенке и приступили к осмотру странной находки…

Фактически под полом находилась еще одна полноценная комната, примерно на треть меньше спальни. В углу стоял топчан со сложенным одеялом из верблюжьей шерсти. В ногах у топчана был стол, над столом висели две широкие полки с банками, коробками и пакетами. В другом углу поблескивали две канистры с питьевой водой и закрытое крышкой ведро для туалета. Под потолком висела электрическая лампочка для общего освещения, на столе для работы имелась вторая — настольная. Обе лампы запитывались от танкового аккумулятора, стоящего под столом. На торчащем из стены крючке висела керосиновая лампа.