Александр Тамоников - Сирийский эшафот

Командир, правый летчик и борттехник склонились над снимками…

Спустя минут пятнадцать, когда площадь была многократно измерена масштабной линейкой, решение озвучил командир — опытный летчик первого класса:

— Товарищ генерал, считаю, что на площади можно произвести безопасную посадку при условии захода строго с южного или северного сектора.

— Чтобы не мешал минарет? — глянул на него старый авиатор.

— Так точно. Он возвышается на восточной окраине площади и в указанных мной случаях не станет препятствием.

— Согласен, — кивнул генерал. — В таком случае, вопрос к начальнику метеослужбы.

Капитан Белов поднялся и вытянулся в струнку:

— Слушаю, товарищ генерал.

— Какой ветерок ожидаешь к десяти часам в районе Джадина?

Метеоролог вышел к висевшей на доске синоптической карте и заученно оттарабанил предполетный инструктаж по фактической погоде на аэродроме и прогнозируемой по маршруту и району эвакуации. Исходя из его щедрых обещаний, ветерок ожидался слабый, но с выгодного направления.

— Стало быть, посадка на площади — первый и основной вариант, — подытожил Грубанов. — Запасной — район оконечности оврага на южной окраине города.

— Ясно, — кивнул командир «Ми-17».

— Группе наших снайперов известна ваша рабочая частота. Они будут ее прослушивать, а вы не забудьте при подходе предупредить о месте и времени посадки.

— Понял, — кивнул летчик.

— Штурман, твое слово, — глянул генерал на старшего штурмана.

Тот давно топтался у карты и начал свой доклад о воздушной обстановке в тех провинциях, которые предстояло пересечь вертолетному звену.

За ним коротко выступил инженер, которому только что по телефону доложили о полной исправности и готовности техники к вылету.

По завершении предполетных указаний генерал устало вздохнул:

— Ну, с этим покончено. Надеюсь, у ребят все получится, и мы своевременно выдернем их из этого серпентария. Осталась нерешенной одна проблема.

— Какая, Виктор Алексеевич? — шепотом спросил сидящий рядом начальник штаба.

— Суслов, — так же тихо ответил командир базы. — Беспокоит меня исчезновение Михаила. Сильно беспокоит.

— Да, это серьезная проблема, — помрачнел лицом полковник. — Даже не знаю, как подступиться к ее решению…

Завтрак в привычное время в камеры не принесли. Пленники не знали, который час, поэтому продолжали спать в прохладной камере с затхлым запахом плесени и испражнений.

В девять утра щеколда громко лязгнула, сдвинувшись в сторону, и железная дверь со скрипом отворилась. В проеме появились фигуры нескольких боевиков.

— А ну, просыпайтесь, собаки! — рявкнул один из них, с объемной рыжей бородой.

Трое пленных зашевелились и начали медленно подниматься на ноги. Тела после допросов и побоев у всех болели, сил от скудной кормежки не было.

«Принесли завтрак? Или опять поведут на задний двор для истязаний? — вяло размышлял лейтенант. — Но тогда почему в камеру ввалились сразу трое? И зачем они принесли медный таз?..»

Фарид Сайнак поискал среди вошедших человека, который приносил таблетки и назвал себя их другом. Кажется, его звали Вадид.

Но среди пришедших лейтенант его не обнаружил.

Из соседнего помещения доносились голоса и похожий шум. Что-то в поведении боевиков офицера настораживало. Что-то было не так.

Один из боевиков поставил на середину камеры таз с водой.

— Снимите одежду и ополоснитесь, — приказал все тот же рыжебородый бандит.

Пленники с трудом поснимали рваную и окровавленную форму. Лейтенант подошел к тазику первым, наклонился, набрал пригоршню воды, умылся. Второй пригоршней обмыл торс. За ним водные процедуры принял заместитель Такаль. Последним помылся связист Башар.

Отойдя в сторонку, Сайнак хотел надеть камуфлированную куртку, но рыжебородый прикрикнул:

— Выбрось эти лохмотья! Возьми это, — и он бросил офицеру что-то ярко-оранжевое.

Поймав тряпку, тот развернул ее. В руках оказался просторный балахон. И тут он понял: это подготовка к казни. Ничего не добившись от пленников на допросах, полевой командир решил казнить их сегодняшним утром.

Внутренне лейтенант давно приготовился к такому исходу, однако все равно почувствовал неприятный холодок, пробежавший по телу. Сердце заколотилось быстрее, дыхание перехватило.

Тем не менее, он взял себя в руки: натянул балахон, расправил складки и встал, гордо подняв голову. Если уж суждено расстаться с жизнью, то сделать это нужно так, чтобы не было стыдно перед товарищами.

Когда все трое оделись в оранжевые балахоны, их вывели на улицу. Там уже ожидали трое других бойцов взвода: командир первого отделения сержант Алан Найзур, рядовой Баха Харад и рядовой-пулеметчик Алим Калари. Они были в такой же одежде, на лицах синяки, ссадины, страх и недоумение.

— Держитесь, парни, — вместо приветствия проговорил Сайнак.

Всех пленников построили в одну шеренгу у задней стены дома. Поочередно к каждому подошел молодой боевик и сделал инъекцию сильнодействующего наркотика.

Через десять минут, когда наркотик подействовал, шестерку бойцов сирийской армии проводили на невысокий деревянный пьедестал, покрытый серым брезентом. Там их усадили на колени, связали за спинами руки.

За всем этим действом следил полевой командир Ахмад Хамани, сидевший на раскладном кресле в тени платана. Рядом стояли два приближенных человека: заместитель — Басир Фахри и младший полевой командир Давуд Газал, которому посчастливилось взять в плен разведчиков сирийской армии. Все трое были в новенькой камуфляжной форме.

Хамани был невозмутим, в каждом его движении царила уверенность.

Внешний вид Фахри выражал готовность исполнить любое приказание известного полевого командира. За эту готовность, исполнительность и понятливость Хамани и ценил своего заместителя.

Газал буквально светился довольством. Без проблем уничтожив разведывательный взвод и пленив этих шестерых, он спас свою репутацию, к тому же подзаработал денег. После успешной операции в Фадзине Ахмад Хамани выполнил свое обещание и выплатил всем участникам боя приличную премию.

— Они готовы? — спросил полевой командир у того, кто делал инъекции.

— Да, Ахмад.

Тот посмотрел на часы и распорядился:

— Запускайте гостей!

Тотчас грохнули створки открывшихся ворот, и полсотни жителей, собранных боевиками в соседних кварталах, хлынули с улицы во двор.

Бойцы усиленной группы Андреева приготовились к работе заранее. Встали в четыре утра, когда небо еще не окрасилось в фиолетовые краски. Ополоснув водой из фляжек лица, позавтракали, проверили оружие, боеприпасы, снаряжение и связные радиостанции. После чего капитан провел последний инструктаж.