Эрин Боуман - Скопированный

любые другие подопытные группы. Проекту «Лайкос» конец.

- Уже сделано.

Она прижимает дуло к его лбу.

- Поклянись, что ты позволишь людям выбрать нового правителя. Любого, кого

поддержит большинство.

- У тебя есть мое слово.

- Они будут судить тебя, если они посчитают это нужным, и если каким-то чудом они

позволят тебе уйти, ты исчезнешь. Навсегда.

- Представляется вполне справедливо.

- Хорошо. — Она опускает пистолет. - В таком случае в этом новом мире нет места для

тебя, или тем более нет нужды в таком человеке как ты. — Она хватает его за лодыжки и

поднимает их.

Это происходит, как и в одночасье, так и в замедленном темпе. То, что кажется часами -

это как он зависает на краю от смерти — импульс, независящий от него — и после он

опрокидывается. Его руки пытаются зацепиться. Шок проступает на его лице. И он исчезает.

Я бросаюсь к краю крыши, выглядывая из-за нее.

Димитрий Октавиан Франк мертв, валяется переломанный у подножия своего штаба.

Кровь вокруг его головы такая же темная, как и его мундир.

Эмма опускается на крышу и расслабляется. Она откидывает пистолет. Ее плечи трясутся.

Она плачет — без звука, только слезы.

- Не прикасайся ко мне, - говорит она, когда я подхожу ближе.

- Эмма... ты только...

- Не смей.

Она сидит на коленках, решимость исчезла с ее лица, она стала выглядеть намного

моложе.

- Спасибо тебе, - говорю я.

Эмма вытирает щеки тыльной стороной руки. Мне следует сделать что-нибудь, а не

просто стоять и смотреть, как она плачет, но она сказала мне держать дистанцию. Я чувствую

себя совершенно бесполезным. Она пялится на пистолет, находящийся на расстоянии

вытянутой руки от ее коленей, и я начинаю беспокоиться, что она совершенно замкнется в

себе, если я не удержу ее внимание. Я начинаю говорить.

- Как ты нас нашла?

- Я оставила Сэмми в больнице с другими медсестрами. Я обнаружила, что дверь офиса

Франка открыта и затем пошла по кровавым следам.

Кровавые следы.

- Бри! - Мои глаза метнулись в сторону лестницы.

- Грей подожди. — Я бросаю взгляд на Эмму и уже знаю, что она собирается произнести,

я знаю в точности, насколько все будет скверно, когда я войду на лестницу. Я бросаюсь бежать.

Через всю крышу. К двери.

Я падаю на колени, только взглянув на нее.

Она сидит ссутулившись всего в двух шагах от вершины лестницы, ее здоровая рука

спрятана внутри ее кожаной куртки, а под ней находится раненая рука, как будто она

сдерживает судорогу. На ее лбу выступил пот. Она бледная, как смерть.

148

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

- Ты сказала это царапина. - Я подтягиваю ее к себе. - Ты сказала, что он едва попал в

тебя. - Она прислоняется ко мне. - Бри?

- Я не хотела, чтобы ты... задерживался... или вообще не пошел за ним. - Она

съеживается. - Я не хотела, чтобы ты... знал.

- Знал? - я беру ее лицо в свои руки и провожу своими пальцами по ее коже, убеждаясь,

что она настоящая.

- О двух пулях.

- Бри, о двух пулях где? Где?

- Одна царапина... а другая...

Она поднимает руку, которую я только недавно перебинтовал, и убирает свою вторую

руку от туловища. Под ее курткой море крови.

149

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ

- О, НЕТ. НЕТ, НЕТ, НЕТ.

Я прижимаю свою руку к ее руке, направляя ее обратно к ране. Кровь просачивается

сквозь пальцы, липкая и теплая.

- Эмма! - кричу я в сторону крыши.

Бри дышит с трудом. Ее веки подрагивают.

- Ты достал его? - спрашивает она.

- Ага. Мы достали его.

Она с трудом едва мне улыбается, а потом прислоняется к стене и стонет.

- Эмма!

Она стоит наверху лестницы, глядя на нас.

- Я могу попробовать, - говорит Эмма. - Все, что я могу сделать, это попробовать.

Я тяну Бри, поднимая ее. Она больше не может держаться на ногах, так что я

подхватываю ее рукой под колени и несу. Эмма протискивается мимо нас, чтобы идти впереди.

В больнице полно медицинского персона, большинство из них лечат раненых членов

Ордена, которые были возвращены в Объединенный Центр с площади. Эмма указывает на

пустующую кровать и я опускаю Бри на жесткий матрас.

- С тобой все будет хорошо, - говорю ей я, но я никогда не видел, чтобы она была в таком

плохом состоянии. Она вся в крови, ее кожа слишком бледная и что-то потухло в ее глазах. Она

витает где-то еще. - Бри?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Я целую костяшки ее пальцев.

Эмма раздает приказы другому врачу. Надо снять куртку с Бри и ей нужны

болеутоляющие.

- Грей, тебе придется уйти, - говорит Эмма.

Но я не хочу отпускать руку Бри. Возможно, она никогда вновь не будет теплая. Эмма

отталкивает меня. Пальцы Бри липкие в моих руках.

- Кто-нибудь, выведите его отсюда, - орет Эмма. - Выведите его за дверь.

Меня выдворяет здоровенный санитар, выталкивая меня в коридор. Дверь

захлопывается перед моим носом. Когда я хватаюсь за ручку, дверь заперта. Все, с чем я

остаюсь - это окошечко с видом на суматоху внутри. Уперевшись кулаками в стекло, с комком в

горле, я смотрю.

Рукав кожаной куртки Бри разрезают, потом освобождают от него ее плечо. Весь правый

бок от плеча до грудной клетки, темный от крови. Они срезают с нее рубашку и

переворачивают на живот. Врач подходит к окошку и опускает шторку.

Я ударяю ладонями по стеклу, крича имя Бри. Шторка не поднимается. В течение

длительного времени, достаточно долго, чтобы я перестал стучать и вместо этого сполз на пол.

Мой отец, Блейн, теперь она? Это на самом деле сломает меня. Это разорвет меня на части.

Сколько частей себя я должен потерять и остаться при этом в строю?

Я смотрю на ее кровь на моих руках.

Я не могу перестать трястись.

Кто-нибудь должен сказать, что мне делать. Кто-нибудь должен, иначе я просто сойду с

ума.

« Ты точно не можешь сидеть здесь и жалеть себя », - слышу я журящий меня голос

Блейна в моем ухе. – « Франк мертв, а все остальные все еще сражаются. Пойди и скажи им,

что пора остановиться ».

Он осуждал бы меня даже сейчас. Но неужели я сделал недостаточно? Мало

пожертвовал? Сколько мне еще нужно отдать?

150

Эрин Боуман – Скопированный / Erin Bowman – Forged (Taken #3)

«Все», - говорит Блейн. – « Потому что люди верили ».

И вот после чего, истинное воздействие работы Беа ударяет в меня — истории

"Предвестника", пропаганда, которая была распространена во всех городах, слухи, которые

передавались шепотом в тихих улочках. Я думал, что они все врут, но это не так. Они только

будут врать, если я не сделаю этого, если я решу так с ними поступить.