Сергей Зверев - Заложник особого ранга

Патологоанатом вжал голову в плечи:

— А его, это… родственники забрали, — произнес он и тут же осекся.

— Родственники, — прищурился Клим. — Значит, его опознали?

— Не знаю, — сдался медик, — мне сказали — отдать, я и отдал. Мое дело — причину смерти установить.

— Начальник управления приказал?

— Он самый.

— Ну, так вот, — Бондарев отодвинул кювету с трупным материалом и присел на край стола, — сейчас же звоните ему и скажите, что за трупом приехали.

Бондарев рассчитал все абсолютно правильно. Наверняка главмента не посвящали в детали заговора. Хотя о том, что вовлечен во что-то противозаконное, он подозревал. А потому и примчится тут же.

Подполковник, как и предполагал Клим, приехал только с шофером, боязливо поздоровался с Бондаревым, подозрительно посмотрел на патологоанатома.

— Освободите помещение морга, — многозначительно попросил Бондарев.

Немногочисленный персонал как ветром сдуло.

— Лейтенант, подождите за дверью. Где труп? — с добрым чекистским прищуром поинтересовался Клим.

Подполковник нервно пожал плечами и ответил, не глядя в глаза:

— Друзьям отдали.

— Значит, личность все же установили. Интересно.

— Мне приказали. Я не имею права без санкции раскрывать информацию. Свяжитесь с ФСБ.

Бондарев понимал, что начни он раскручивать главмента, перед ним возникнет бесконечная цепочка из силовиков, ведущая на самый верх властной пирамиды. Только оттуда и мог начаться заговор по смещению президента. Рядовые исполнители его не интересовали. На сегодняшний день он в общих чертах представлял, кто именно стоит за этим. Ему надо было срочно отыскать Белкину.

Главмент явно не был намерен раскрывать своих властных подельников и тех, кого они покрывали. Но Клим не собирался попусту тратить время. В конце концов он действовал не как официальное лицо, и на инструкции с законами ему было глубоко наплевать. Цель оправдывала любые средства.

— Пройдемте, — строго распорядился он, — вы оказались втянутыми в антигосударственную провокацию. А потому предлагаю сотрудничество.

— Не понимаю, о чем вы? Я же сказал, свяжитесь с ФСБ. — Тем не менее подполковник уже шел рядом с Климом по коридору.

Бондарев остановился у холодильной камеры морга.

— Его забирали отсюда?

— Да, — ответил подполковник, проходя внутрь.

— Припомните имена и адреса его друзей, — посоветовал Клим.

И не успел главмент добежать до двери, как Бондарев закрыл ее со стороны коридора. Кулаки ударили в ледяную жесть. Вокруг было темно и холодно. Подполковник пошарил рукой по двери в поисках ручки. Естественно, ее не оказалось — покойником она без надобности. Затем озябшие пальцы прошлись по стене — искали выключатель. Конечно же, с прежним успехом. Главмент ощупью пробирался вдоль стены, пока наконец не наткнулся на окоченевшего покойника и отпрянул. Тележка с противным поскрипыванием прокатилась по бетону и замерла в темноте. Как ни прислушивался подполковник, из всех звуков сюда проникало только ровное гудение холодильного компрессора. И тут он почувствовал, что тот загудел сильнее, ледяной воздух водопадом потек на него с потолка. С каждым выдохом в темноте уже шуршал иней. Непослушные пальцы нащупали сосульку под носом…

Милицейский лейтенант округлившимися от непонимания происходящего глазами смотрел на то, как Бондарев повернул до упора ручку на пульте морозильного компрессора.

— А теперь у нас есть четверть часа, чтобы попить горячего чая, — произнес Клим, взглянув на соединенный с холодильной камерой термометр.

Столбик окрашенного спирта медленно опускался ниже нулевой отметки.

— Там и кофе есть, я видел, — предложил лейтенант. — Правда, растворимый.

Страж порядка звериным чутьем ощущал начальственную силу, исходившую от Бондарева, а потому и стремился угодить. Вскоре в поллитровой банке на письменном столе в кабинетике патологоанатома уже булькал кипяток.

Как и обещал Бондарев, дверь холодильной камеры морга открылась ровно через четверть часа. Иней к этому времени уже густо покрыл звезды на погонах главмента. Подполковник на негнущихся ногах выбрался в коридор. Посиневшие, скрюченные от холода пальцы не хотели разгибаться.

— Прямо сейчас мы и поедем к заботливым друзьям покойного, — миролюбиво предложил Клим. — Или следующий раз дверь откроется не раньше, чем через час.

— Всех вспомнил, — выбивая дробь зубами, заверил главмент.

Человеколюбивый Бондарев подал ему стакан кофе:

— Осторожно, горячий.

Пока подполковник отогревался кофе, Клим в общих чертах доходчиво обрисовал ему обстановку. Мол, антигосударственные элементы в силовых структурах использовали его в своих целях.

— Естественно, никаких письменных распоряжений, приказов вам не отдавали?

— Нет…

— Значит, в случае чего, вся вина ляжет на вас, — резонно подвел черту под последними сомнениями подполковника Бондарев.

— А если… это, им удастся… — главмент оказался не так уж наивен, все-таки телевизор смотрел и понимал, куда клонится ситуация. — Хотя я в это не верю.

— Я тоже не отдаю вам письменных приказов, — спокойно парировал Клим. — А потому, если спросят, скажите, что я всем приснился. Но можете мне поверить, делать на них ставку — самоубийство.

Главмент отставил пустой стакан и с готовностью произнес:

— Едем, — а затем обратился к лейтенанту. — Вопрос серьезный.

«Волга» главмента и патрульный «жигуль» замерли во дворе старой пятиэтажки. На стене возле подъезда чернела сделанная под трафарет надпись «Бойлерная». Какой-то местный шутник-грамотей дорисовал мелом букву «р», после чего надпись можно было прочитать как «бройлерная».

— У них тут гнездо, — таинственно проговорил главмент, взглядом указывая на массивную дверь, ведущую в подвал.

— Вас в лицо здесь знают? — поинтересовался Клим.

— Меня каждая собака знает, — не без гордости заявил главмент.

Даже глядя из машины, было понятно, что подвальная дверь оснащена неподходящими ни для «бойлерной», ни для «бройлерной» техническими прибамбасами. Массивные стальные петли и полотно, переговорное устройство, рыбий глазок телекамеры.

Клим стал в стороне, чтобы не попадать в поле зрения глазка. Главмент же, наоборот, расправил плечи и нажал кнопку «переговорника». Даже не поинтересовавшись, зачем, а только узнав подполковника, ему открыл рослый парень — весь в черном, перетянутый театральной портупеей, с повязкой на рукаве.

Бондарев, ни о чем не спрашивая, спустил бритоголового молодчика с лестницы. Сбежал следом и, схватив за грудки, оторвал от пола. Серые глаза смотрели на Клима испуганно и с непониманием.