Сергей Зверев - Идеальный агент

Сергей молча слушал несколько затянувшийся монолог, маленькими глотками потягивая коньяк и уже остывший кофе, все это он уже слышал тысячу раз, ждал, что шеф скажет дальше, понимая, что это только прелюдия.

– Итак, – продолжал между тем Ник, – как говорится, круг подозреваемых определен, дальше все предельно просто, необходимо определить, кто, кого и каким способом финансирует в Ираке для выполнения действий по поддержанию конфликта. Всего три вопроса: кто, кого и как. Это и было сутью вашей задачи. Всего-то навсего нужно пойти туда, не знаю куда, и принести то, не знаю что. И, надо сказать, вы с честью с этим справились: сходили и принесли. Теперь можете спокойно возвращаться на родину и почивать на лаврах – пока, во всяком случае.

– Это и есть те инструкции, за которыми я прилетел сюда из Москвы? – улыбнулся Сергей. – Мне уже предлагали почивать на лаврах. Я действительно сходил и принес, только загвоздка в том, что принес-то я не все, там еще много осталось. У меня, Ник, есть серьезные основания полагать, что кое-кому на Потомаке также выгодно не только затягивание иракского конфликта, но и его эскалация, и этот кто-то – пока еще не знаю, кто, – готов на очень серьезные действия, которые могут иметь катастрофические последствия. Так что почивать мне еще рановато, слишком глубоко я увяз в теме, не думаю, что будет разумным заменять меня кем-то другим, даже несмотря на мое теперешнее положение, и уж тем более отмахиваться от этой информации.

Ник не спешил с ответом, с улыбкой поглядывая на собеседника, вертя в руке рюмку с остатками коньяка.

– Ну что ж, другого ответа я и не ожидал, – наконец проговорил он. – Тогда возвращайтесь в Багдад. Легенда прежняя – инженер из «Госнефти». Менять ничего не будем, но есть одно весьма существенное дополнение: на этот раз вас будут прикрывать, причем прикрывать основательно. Ценит вас московское начальство, Сережа, ох, ценит.

– Кто, если не секрет?

– Секрет, пока секрет, – загадочно улыбаясь, проговорил Ник. – Одно могу сказать, что в случае провала, не дай бог, конечно, либо других серьезных затруднений помощь придет незамедлительно и совершенно неожиданным образом.

Фешенебельный отель «Аль-Рашид», традиционное место проживания иностранцев, находился в одном из красивейших мест Багдада. Пол перед входом в отель некогда украшало мозаичное панно с искаженным злобой лицом Буша-старшего, но после прихода американцев мозаику сняли, на ее место положили огромный портрет Саддама Хусейна, который тоже вскоре куда-то исчез.

Прямо напротив гостиницы, через широкую многолюдную и довольно зеленую улицу Яфа, располагался так называемый Президентский комплекс, занимавший практически всю центральную часть города и включавший в себя здания основных министерств, Президентский дворец, бывшую штаб-квартиру партии Баас, а также здание Национального собрания. Теперь в этом районе, отделенном от остального города многочисленными блокпостами, заборами и КПП, находились Временный управляющий совет и командование коалиционными войсками. Это был своеобразный город в городе, что-то вроде Ватикана в Риме или Кремля в Москве, и имел неофициальное название «Зеленая зона». Аналогия с Ватиканом и Кремлем не совсем правомерна лишь в том, что в этой зоне были и обычные жилые кварталы, так что совсем-то уж отделиться от остального мира не представлялось возможным. Растительности, в основном пальм и кипарисов, но не только, здесь действительно было много, но название «Зеленой» эта зона получила скорее из-за располагавшегося чуть западнее и отделенного от Президентского комплекса улицей 14 Июля, огромного зеленого массива Заура – парка с двумя большими озерами.

Алекс Бэр, прибывший в Багдад под видом боснийского стрингера Николо Младовича, поселился в небольшом номере на третьем этаже гостиницы «Аль-Рашид».

Он стоял у окна и смотрел на деревья парка, гладь озера, на громаду памятника Неизвестному Солдату, ставшего символом Багдада благодаря многочисленным телевизионным репортажам с места событий. Огромные полукольца, серебрившиеся в лучах южного солнца, представлялись чем-то космическим, неземным, но мысли Алекса были далеки от багдадских красот. Он думал о предстоящем задании, к которому он, собственно, уже приступил. Любая разработка требует предварительного глубокого осмысления. Алекс решил еще раз просмотреть досье предложенных кандидатур.

В кресле, стоящем недалеко от окна, лежали его вещи: камера, ноутбук, две сумки с разными необходимыми вещами. Он выудил из этой кучи ноутбук, на вид обычный компьютер «Эйч-Пи», причем если судить по потертому внешнему виду и толщине, то не новый и далеко не последней модели. Но как сказал один еж, разочарованно слезая с половой щетки: «Внешность бывает обманчива». Это выражение в полной мере относилось к ноутбуку Алекса, под завязку напичканному суперсовременными достижениями электроники и таким же программным обеспечением, хотя после включения на экране высветилось скромное приветствие «XP».

Сев в соседнее кресло и положив компьютер на низкий столик, Алекс открыл файл с досье на фигурантов. Кандидатуру Сергея Круглова он отложил в сторону – тот еще не вернулся в Багдад, а может, и не вернется, кто его знает, во всяком случае, разработка пока невозможна. Следующий по списку имам из Тикрита Хузайма ибн Бадлил. Стоп! А каковы стимулы в этой игре? Их всего четыре – власть, слава, деньги, женщины. Все преступления испокон веков во всем мире совершаются под воздействием этих факторов, так или иначе. Женщин отбрасываем, хотя говорят, что многие войны начинались именно из-за женщин либо во имя женщин. Алекс никогда в это не верил, считая это романтическими сказками для школьников и молодых студентов, придуманными их же учителями. Любовь купить и завоевать нельзя, а похоть, физиология удовлетворяются более простыми и дешевыми способами. Алекс не был поклонником старика Фрейда и, хотя неоднократно убеждался в его правоте, все же считал, что далеко не все в этой жизни определяется либидо, а уж в политических играх – тем более. Итак, женщин отбрасываем. Остаются власть, деньги и слава. Власть не бывает без славы и денег. Слава возможна без денег и власти, но в этом случае она достигается собственной головой, а не количеством отрезанных чужих. Славу – отбрасываем. Остаются власть и деньги.

Итак, чего может хотеть имам? А чего вообще может хотеть фанатик? Ну не денег же, конечно… власти. А возможно ли всерьез предположить, что этот Хузайма, этот психопат, всерьез может прийти в власти? Глупость, конечно, хотя как посмотреть. Гитлера ведь тоже никто всерьез не воспринимал, бесноватый и бесноватый, а этот бесноватый вон каких дел натворил, до сих пор мурашки по телу. Нет, имам Хузайма ибн Бадлил не Гитлер, для этого он слишком прямолинеен и придерживается определенных принципов, а это серьезная проблема на пути к власти, однако популярность его в суннитской среде довольно велика. А под эту популярность сторонники конфликта могут дать денег. Имам остается в списке, но идет пока вторым номером. Во-первых, для его разработки нужна подготовка, время, во-вторых, третий кандидат – Чарльз Бенсон, казался Алексу более вероятной кандидатурой.