Леонид Влодавец - Фартовые деньги

— Мне тоже так показалось. По-моему, он осени ждет. У Меха наверняка обострение тубика наступит. Захочет вылечиться — сам отдаст. А уж как его Ларев лечить будет — в Европу пошлет или в речку спихнет, вопрос другой.

— До осени, блин, еще дожить надо.

— То-то и оно. Ларев мне сегодня говорил, что за нами охота идет. Видишь, как меня разделали? Если б не баба, которая за рулем «Ниссана» сидит, меня бы здесь не было. А если б Ларев вчера согласился, тебя бы во время поездки к Фыре приложили. И еще пару трупов из моей команды оставили — чтоб разборка пошла между нами. Бормана с Уханом как-нибудь позже грохнули — а все, что осталось, глядишь, перебрали бы.

— Кому это надо?

— Пока Швандя «краем уха», как он говорит, слышал про какого-то Клобука. Слышал о таком?

— Ни фига не слышал. Что за хрен с горы?

— Об этом надо Бормана поспрашивать. Сдается мне, что это тип вроде Шкворня покойного. И, возможно, даже ту же московскую контору представляет. Только Шкворень пытался официально вписаться, а этот хоронится и старается поменьше глаза мозолить.

— А какой у Ларева резон нам помогать, ты не задумывался? — спросил Витя. — Он случайно не хочет в нашей губернии зацепиться?

— Не знаю, он не докладывал. Могу догадываться, что ему тоже какая-то Москва помогает. Возможно, та, что за Булкой стоит.

— А почему Кныш ни хрена не знает? Как того фраера звали, что весной в «Чик-чирике» выступал? Борис? Они же с Кнышом контачили…

— Надо будет опять собраться. А то опять все зависнет, как весной. И все эти Зубры и Бегемоты начнут шустрить, одеяло на себя тянуть…

— Мысль верная, но сначала надо этого Клобука достать. И разобраться, — Витя выкинул в окно бычок.

Нинка уже сворачивала на дорожку, ведущую к заброшенному песчаному карьеру…

Ухан и трое сопровождавших его бойцов в явном обалдении стояли над трупами шестерых спутников Бормана и Шванди. У каждого из четверых при виде выложенных в ряд жмуров, попросту говоря, тряслись поджилки. И это при том, что они только что облазили весь хутор, не найдя ни одной живой души, кроме коровы, поросят, кроликов и куриц. Правда, они не рискнули соваться в лес и спускаться к речке. Темнота вокруг стала чуточку пореже, но все-таки была достаточно густой, чтоб скрыть супостата. И оттуда, из этой темноты, могла в любой момент прилететь смерть. Причем бесшумная и внезапная. Шило, торчавшее из башки Карася, и арбалетная стрела, влетевшая в глаз Купону, навевали самые дурные предчувствия.

— Сваливать надо, Ухан! — произнес один из его спутников по кличке Штопор. — Надо брать тачку из гаража, рыжики, которые нашли, грузить всех и валить на просеку.

— А дорогу ты знаешь?

— Не тайга же, скоро рассветет, выберемся… А иначе нас всех почикают. Притом ясно, что Механик не один. Одного ихнего «казаны» все же завалили — в сенях.

— Нет тут никого, — сам себя подбодрил Ухан. — Они все на «Ниссане» слиняли.

— А как же наши на дороге не заметили? Губан и Быра?

— Получили по стреле в лобешник — вот глаза и позастило… — мрачно произнес еще один соратничек по кличке Боцман.

— Надо бы туда сбегать, — предложил третий боец, Шпала.

— Вот и сбегай, — проворчал Ухан. — Давай, дуй!

— Несерьезно, — заметил Боцман. — Надо всем туда идти. И вообще, зря мы от Резаного оторвались.

— Точно, — хмыкнул Штопор. — Они там небось вовсю золотишко выгребают…

— Если их еще не почикали, — у Боцмана на уме был сплошной пессимизм.

— Короче, идем сейчас на просеку, — решил Ухан, — а оттуда — к Резаному. Соберемся все в кучу и подумаем, что дальше делать…

К въезду на просеку шли с превеликой осторожностью, стараясь поменьше светить фонарями, и держали стволы наготове. На саму просеку высовываться не рискнули, пошли по краю, прячась за деревьями. Ухан первый услышал шорох поблизости от березы, перекрывавшей дорогу, и наставил автомат. Потом все же решил спросить:

— Губан? Быра?!

Молодцы сразу узнали голос вожака и вылезли.

— Ну как там? — спросил Губан.

— Там все нормально, — еле сдерживая ярость к этим лохам безмоглым, прошипел Ухан. — А вот у вас как, интересно?

— У нас тоже все нормально. Швандя с Борманом проехали на тачке. За рулем баба сидела какая-то, в салоне еще двое было, не разглядели, кто… Один раненый, по-моему, с бинтами…

— Вы через стекла глядели?

— А как еще, через задницу, что ли? — обиженно пробухтел Быра. — Швандя сидел с автоматом, сам видел. А Борман рядом с бабой. Они ж должны были проводника взять на просеку — наверно, и заставили эту бабу.

Ухана все это здорово запутало. Он уже ни хрена ничего не понимал. Конечно, Швандя мог в очередной раз скурвиться, изловчиться и подставить Бормана с командой. Но в этом случае первым, кого он должен был пришить, являлся сам Борман. Потому что тот наверняка перед смертью постарался бы рассказать Вите Басмачу о всех Швандиных художествах. Если Швандя повез его к Басмачу живым, то он просто чудак на букву «м». А если решил просто слинять, то тем более на фига ему Борман? Может, они там сговорились за счет Ухана? Набрали золотишка побольше — и тю-тю! Кто его знает, сколько в том сундуке было до того, как в него Лапоток забрался? Ну а чтоб не делиться — своих братков пощелкали. Дескать, все равно их на Механика спишут…

— Ладно, — сказал Ухан, — идем к Резаному, а то, боюсь, он там со страху замерз…

Вшестером братки чувствовали себя поуверенней, хотя тьма по-прежнему пугала, а перед глазами маячили те шесть жмуров у сарая. Если бы в них сейчас начали стрелять, забрасывать гранатами и так далее, «басмачи» испытали бы, кажется, жуткое облегчение. Но никто их не трогал. Они благополучно дошли до избы, потом до мастерской и гаража, выбрались к бугру…

А там никого не оказалось.

— Блин! — вырвалось у Ухана. — Куда они подевались?!

Пошарили по траве фонарями, рассчитывая увидеть хотя бы трупы или следы крови — ни фига. И не было заметно, чтоб кого-то куда-то уволакивали.

— Резаный, ёкалэмэнэ! — заорал Ухан на весь лес. — Куда упилил, падла?!

Ответило только эхо.

— Все! — рявкнул Штопор. — Надо валить отсюда! Они небось рыжевье прибрали — и пешком к дороге. Не то что мы, дураки!

— Точно, — кивнул Боцман. — Здесь какое-то чертово место, печенкой чую. Еще малость — и нас всех в «дурку» можно будет класть, крыша съедет!

— Братва! — воскликнул Быра, рискнувший заглянуть за угол мастерской. — Тут мешок какой-то… Тяжелый!

— Не трогай! — заорал Ухан. — Взлетишь на фиг!

— Да я уже ворочал его, — сообщил Быра, — проверено — мин нет!

— Мы ж там смотрели, — удивился Штопор. — Не было там мешка никакого… Часа, блин, не прошло!

Все подошли к Быре, посветили на мешок. Обычный такой, в какие картошку затаривают. Но через мешковину прощупывались не корнеплоды, а какие-то мелкие, звенящие предметы…