Виталий Зорин - Карантин

– В двенадцать двадцать я летел в самолете на Каир, – спокойно сказал Полынов.

– Да, летели.

Веретенов просто-таки сверлил глазами Никиту.

– А вы бы, Роман Борисович, предпочли, чтобы в двенадцать двадцать взорвался «Ан-24» с вашим агентом, а не старенький «Лендровер» с вице-консулом?

– Попрошу подробнее, – жестко потребовал Веретенов.

Полынов поморщился и неторопливо, обстоятельно, со всеми деталями рассказал все.

Веретенов слушал словно вполуха, постукивая пальцами по столешнице и глядя куда-то в сторону реки. Но Полынов знал, что ни одно слово, ни одна деталь не ускользнут от его внимания. И еще он знал твердо, что «разгон» будет капитальный.

И не ошибся.

– Все? – прервал Полынова Веретенов в том месте, когда он «вернул» кейс вице-консулу, положив его в багажник «Лендровера».

– Все. Для полноты картины могу добавить лишь то, что никакой Постышев меня в аэропорту Каира не ждал.

– Никита Артемович, вы кем у меня работаете? – внезапно спросил Веретенов. Он снова смотрел в лицо Полынову холодным немигающим взглядом. – Джеймсом Бондом? Или экспертом по биологическому оружию? Вы прекрасно справились с заданием – и хотя результат получился отрицательный, но это тоже результат! На него затрачены деньги, время, людской потенциал. Так какое вы имели право рисковать полученной информацией и ввязываться в потасовку из-за каких-то медикаментов? А если бы вы не долетели? В случае вашей смерти пришлось бы начинать все сначала! При этом самое главное, что фактор времени был бы упущен. Поэтому запомните раз и навсегда: самый лучший разведчик – это тот, который работает головой! И я от вас требую и буду требовать именно этого. Для стрельбы и мордобития у меня предостаточно других людей.

Полынов слушал молча. Сидя в кресле, он вытянул ноги и, склонив голову, внимательно рассматривал свои кроссовки. Он все прекрасно понимал и признавал правоту Веретенова. Но нотаций не любил.

– Вы со мной не согласны? – спросил Веретенов.

Видел он своего сотрудника насквозь.

– Почему не согласен? – буркнул Никита. – Согласен…

– Знаете что, Никита Артемович, мы затеяли откровенный разговор, так извольте высказываться напрямик.

– Если вы так настаиваете… – передернул плечами Полынов. Глаз от кроссовок он по-прежнему не отрывал. – Тогда у меня будет еще один вопрос несколько не по теме. Вы прилагаете максимум усилий, чтобы возродить в стране государственность. Так вот, найдется ли в государственном аппарате обновленной сильной державы место таким дипломатам, как Родзиевский и Ненароков?

– Вам сколько лет?! – возмутился Роман Борисович. – Десять, пятнадцать, двадцать? Я надеюсь, имею дело со взрослым мужчиной, а не с инфантильным юношей! Во время работы извольте быть профессионалом и оставить эмоции в стороне! Приберегите их для девушек. Видите ли, ему вороватые сотрудники российского консульства не понравились.

Решил он помочь старенькому доктору Айболиту, лечащему в Африке больных обезьянок, которого эти самые бармалеистые дипломаты притесняют. Это не ваше дело! Извольте забыть сопливые сентенции, что красота спасет мир и что никакие радужные перспективы не стоят слезинки ребенка! Оставьте это моралистам и романистам! Вы…

Веретенов вдруг осекся.

– Что это у вас?

Полынов перехватил его взгляд и посмотрел на свой спортивный костюм. На светло-сиреневой материи у бедра проступило кровавое пятно.

– А… – деланно усмехнулся он. – Как это говорится: бандитская пуля…

– А если серьезно? Вам нужен врач?

– Я сам почти врач, – поморщился Никита, пропуская первый вопрос мимо ушей. – Мне нужен бинт, тампоны и кое-какие антисептики.

– Машенька! – кликнул Веретенов прислугу. – Машенька, предоставьте Никите Артемовичу бинты и медикаменты.

Никита встал.

– Сделаете перевязку, возвращайтесь, – в спину сказал ему Веретенов. – Разговор не закончен.

Когда через десять минут Полынов вернулся на террасу, за столиком с Веретеновым сидел его давешний знакомец Алексей. На полу возле его кресла стоял кейс, а на столике лежала объемистая пластиковая папка с какими-то бумагами. Роман Борисович с Алексеем пили кофе и неторопливо беседовали.

– Присоединяйтесь, Никита Артемович, – предложил Веретенов. – Кофе еще будете?

На столике стояли три чашечки.

– Буду, – кивнул Никита, сел и пригубил кофе.

– Что ж, закончим с одним делом и примемся за другое, – сказал Веретенов и выразительно посмотрел на Алексея.

Алексей поднял кейс, положил на колени и приоткрыл.

– Давайте сюда ваши документы, – сказал он Полынову.

Никита безропотно выложил на столик паспорт и удостоверение санитара российского Красного Креста. Алексей убрал документы в кейс и вместо них выдал новые.

Полынов взял паспорт, полистал. Все данные в паспорте остались прежние – за исключением прописки. Вместо мифической новгородской стоял штемпель московской.

Алексей, словно угадав его мысли, протянул связку ключей:

– От квартиры.

– Прописка временная? – спросил Никита.

– Все в нашем мире временно, – пошутил Веретенов. – Пользуйтесь, пока живы. А если не будете консулам морды бить, надеюсь, проживете долго.

– Спасибо на добром слове, – не преминул съязвить Никита.

– Премиальные, – продолжил Алексей и выложил на стол пачку долларов. – Пять тысяч. Остальные тридцать за работу будут перечислены сегодня на ваш личный счет в Проминвестбанке.

Никита сунул деньги в карман и, наконец, взяв со стола новое удостоверение, раскрыл его. «Руководитель оперативной бригады службы биологического контроля МЧС».

– Липа?

Он поднял глаза на Веретенова.

– Помилуйте, Никита Артемович, вы у меня когда-нибудь работали по фальшивым документам?

– Понятно, – кивнул Полынов. – Расту на глазах… От санитара сразу до руководителя опербригады.

Значит, обещанный отпуск мне не светит, а предстоит самая что ни на есть гнилая работа. Уж слишком мягко стелите да сладко кормите. Куда теперь, после Африки? В тундру?

– Не угадали, – натянуто улыбнулся Веретенов. – Место жаркое, но, надеюсь, так будет только в смысле климата. Алеша, обрисуйте ситуацию.

Алексей открыл лежащую на столике папку, достал сложенную карту, развернул и положил перед Никитой.

– Это карта Каменной степи. Ваш объект – поселок Пионер-5. Приблизительно две недели назад здесь зарегистрированы случаи массового каннибализма.

– Не понял?!. – ошарашенно вскинул брови Полынов. – Что значит – массового?

– Алеша не оговорился, – вмешался Веретенов. – Это действительно что-то страшное и необъяснимое.

Похожее на всеобщий психоз, когда люди превращаются в хищных зверей и начинают поедать друг друга.