Александр Тамоников - Тени прошлого

Рядовой Верн задал темп движения. Он вел машину со скоростью пятьдесят километров в час.

– Быстрее не можешь? – недовольно спросил лейтенант.

– Я соблюдаю инструкции.

– Кругом одни инструкции!

– А вы хотели бы, чтобы вместо них были дикари?

– Очень умно.

Спустя полчаса рядовой Верн доложил:

– Впереди холмы, сэр.

– Я, по-твоему, ослеп? – Лейтенант обернулся назад и приказал: – Друбич, занять место у пулемета!

– Есть, сэр!

Рядовой высунулся в люк и припал к турели, на которой был закреплен «Браунинг» с патронной лентой, свисающей в салон.

Лейтенант вызвал сержанта, командовавшего второй машиной, и повторил распоряжение:

– Пулеметчика наверх!

– Принял, – ответил Бейс.

Корни чувствовал опасность. Он внимательно осматривал через оптику холм, метр за метром, слева направо, сверху вниз. Никого. Дорога чистая. У поворота пусто. Как и на открытых участках, примыкающих к дороге. Все же тревога в душе лейтенанта только нарастала.

Бакар первым услышал шум двигателей «Хаммеров».

Он нажал клавишу сотового телефона. Здесь, как ни странно, мобильная связь была довольно устойчивой.

– Муштак, американцы объявились.

– Уже слышу. Как далеко они от тебя?

– Метров триста, даже меньше. Есть одна особенность, Муштак.

– Ты о чем?

– Пулеметчики наверху.

– Чуют эти собаки, что у них могут возникнуть проблемы.

– Машины прошли мимо меня. Скорость обычная, километров пятьдесят, может, даже меньше. Дистанция метров в сорок.

Утро дня выдалось безветренным. Это идеальное условие для работы гранатометчиков.

Муштак переключился на Горая и спросил:

– Готов?

– Да.

– Машины видишь?

– Вижу.

– Начинай!

– Понял.

Горай укрылся в глубокой яме, взялся за конец веревки и потянул ее на себя.

Корни смотрел на склоны холмов, когда рядовой Верн крикнул:

– А это еще что такое?

– Где? – тут же спросил лейтенант.

– Впереди на дороге. Боже, да это же мины!

Корни увидел, как на дорогу выползают пластмассовые кругляши.

– Черт! Стой!

Верн ударил по тормозам.

Второй «Хаммер» едва не влетел в головной.

– Лейтенант, вы там с ума сошли? В чем дело? – осведомился по радио сержант Бейс.

– На дороге мины! Пулеметчикам, стрелкам, всем, огонь по склонам, флангам, дороге! – крикнул лейтенант в микрофон.

Загрохотали пулеметы. Друбич стрелял по флангу, накрывал огнем сектор в тридцать градусов. Ген Норман из штурмовой винтовки палил по вершинам, расположенным с левой стороны. Корни ударил из такой же «М-16» по правой.

Второй «хамви» немного сдал назад. Его экипаж тоже разразился яростной стрельбой.

Корни в запарке или от испуга не вышел на связь с базой. Он стрелял.

Этого момента и ждал Хазани.

Он взял в руки РПГ-18 «Муха» и приготовил его к бою. Потом Муштак выдохнул, поднялся над глыбой, поймал в прицел головной «Хаммер» и нажал на спусковой крючок.

Кумулятивная граната выбросила струю газов и пошла к цели. Через какие-то доли секунды прогремел взрыв. Большое давление кумулятивной струи вызвало детонацию топливного бака.

«Хамви» подпрыгнул на месте, двери вылетели на дорогу. Пулеметчик, объятый пламенем, рухнул на обочину.

Прозвучал второй взрыв. Это грохнули выстрелы гранатометов американцев. Машина загорелась, из всех щелей повалил черный дым. От прямого выстрела «Мухи» с расстояния менее пятидесяти метров экипаж первого «Хаммера» погиб мгновенно.

От взрыва сержант Бейс подпрыгнул на сиденье и закричал:

– Ах, твою мать! Кин, быстро сдавай назад! Гантер, огонь по всем направлениям.

– У меня лента заканчивается.

Бейс повернулся к стрелку и приказал:

– Дэй, подай вторую ленту Муру!

– Да, сержант, – каким-то щенячьим голосом ответил бледный солдат.

Водитель Кин Дейр включил заднюю скорость и быстро повел броневик обратно, подальше от места подрыва первой машины.

Рядовой Гантер Мур перезарядил пулемет и продолжил бестолковую пальбу. Он разворачивал ствол то на холмы, то на правую сторону дороги, вперед не стрелял. Черный дым создал хорошую завесу.

Бейс схватился за гарнитуру радиостанции, вызвал командира батальона и прокричал открытым текстом:

– Майор, это сержант Бейс!

– Да понял я. Что случилось?

– Мы вновь обстреляны у тех же самых чертовых холмов.

– Что?

– Обстреляны, говорю. Теперь всерьез. Машина лейтенанта Корни подорвана из гранатомета. Нас прикрыла дымовая завеса, катимся до площадки, удобной для разворота, она недалеко.

Командир батальона на мгновение растерялся.

– Как это гранатомет?

– Вот так, сэр!

– Погоди!.. Откуда стреляли дикари?

– С фронта. Их не было видно. Перед подрывом лейтенант крикнул в эфир, что на дороге мины.

– Господи, еще не легче. Так ты решил развернуться?

– Не прорываться же через мины! Не знаю, дадут ли дикари уйти.

– Ты сам-то под обстрелом?

– Как ни странно, нет. По нам никто не стреляет. У меня работают «Браунинг» и «М-16». Мы отошли от места подрыва головной машины метров на пятьдесят. Скоро будет площадка. Высылайте сюда штурмовой взвод, поднимайте вертолеты. Это не чабаны из кишлаков. Против нас действует хорошо подготовленная боевая группа.

– Талибы?

– А черт их знает. Высылайте подмогу и разбомбите к чертовой матери все эти холмы.

– Прекратить истерику, сержант! Я вышлю взвод. С авиацией сложнее, но сделаю все возможное. Ты, главное, развернись и уйди из опасной зоны.

– Постараюсь.

Когда «хамви» сержанта Бейса прошел сто пятьдесят метров, тот сумел взять себя в руки. Это было солидное расстояние, еще не безопасное, но уже превышающее дальность прямого выстрела одноразового гранатомета. Сержант спохватился и дернул за скобу пуска дымовых зарядов.

С корпуса веером рассыпался дым. Он закрыл «Хаммер» и от дороги впереди, и с флангов.

Сержант повернулся к водителю и спросил:

– Кин, площадку для разворота видишь?

– Да, сержант. До нее метров тридцать.

Пулеметчик доложил, что закончились патроны.

– Черт с ними, в машину! – заявил сержант, опять повернулся к водителю и приказал: – Нажимай на газ, Кин, и быстро развернись, а потом на максимальной скорости жми к Кабулу. Даст бог, уйдем.

– Если не сожгут при развороте.

– Уже нет. Будь у дикарей еще один гранатометчик, они взяли бы нас в клещи и без всяких фокусов с минами. Мы были бы уже на том свете. Здесь немногочисленная группа диверсантов. Человека три, никак не больше. У них один гранатомет. Да и тот одноразовый. Был. Так что живее, Кин!

Муштак тем временем вызвал Бакара и спросил:

– Что у тебя, брат?

– Все хорошо. «Муха» на взводе. До цели тридцать метров. Нет, уже меньше.

– Огонь!

Бакар поднялся, направил трубу на «хамви» и выстрелил. Никто из членов экипажа так и не успел понять, что произошло. Взрыв превратил их в обугленные головешки.