Андрей Воронин - Фаянсовый череп

Светлов скривился.

– Какая еще засада? – раздраженно спросил он.

– А от кого, в таком случае, ты прячешься?! – возмутился Юрий. – Если исходить из того, что за тобой охотятся, можно вполне логично предположить, что они вышли на Мирона. А если его как следует взяли в оборот, он мог выложить все – и то, что знал, и то, чего не знал. Существуют, знаешь ли, способы воздействия, противостоять которым ни один человек не в силах. Вообрази, что вчера вечером у Мирона побывали “гости” и потолковали с ним “по душам”. Тогда у них было навалом времени, чтобы устроить здесь десяток засад.

Светлов зябко поежился, быстро огляделся по сторонам и прихлопнул на шее комара.

– Все это сказки, – неуверенно сказал он. – Детские страшилки, вот что это такое. Я не думаю, что кто-то настолько на меня зол, чтобы пытать Мирона и кормить комаров, сидя с автоматом в кустах.

– Тогда зачем ты прячешься? – повторил свой вопрос Юрий.

– Обыкновенная мера предосторожности, – ответил Светлов и почему-то отвел глаза.

– Хорошо, – сказал Юрий. – Тогда оставайся тут, а я попробую протащить наш драндулет через эту яму. Весишь ты немного, но в таком деле каждый килограмм имеет значение.

Проще всего было бы проскочить ложбину с разгону, но ее склоны были чересчур крутыми, а “каравелла” имела слишком длинную для подобных трюков колесную базу. Поэтому Юрию пришлось осторожно спуститься вниз на первой передаче и так же осторожно подняться наверх, плавно нажимая на газ, словно между его ногой и педалью акселератора лежало сырое куриное яйцо. Перед тем как начать спуск, он еще раз все рассчитал и, к своему удивлению, миновал ложбину почти без сюрпризов. На середине подъема “каравелла” начала буксовать, но сообразительный Светлов подскочил к задним колесам и принялся быстро подсовывать под них какие-то сучья и ветки. Бешено крутящиеся колеса микроавтобуса расшвыривали этот хлам во все стороны вместе с комьями липкой грязи, но в конце концов зацепились за что-то, и машина, глухо ревя движком, выползла на сухое ровное место.

Они добрались до места уже в первом часу дня. Железные ворота в бетонном заборе были распахнуты настежь. Юрий остановил машину в метре от них и выбрался из душной кабины. В воздух пахло живицей от раненых сосен, которые молча грелись под лучами полуденного солнца. Юрий вдохнул полной грудью, а потом, спохватившись, посмотрел под ноги.

Следы широкого протектора были тут как тут. Судя по ним, чья-то машина остановилась почти на том же месте, где Юрий поставил свою чуть живую “каравеллу”, а потом развернулась и укатила в обратном направлении. Юрий почесал затылок, гадая, куда же она могла подеваться, ничего не решил и вслед за Светловым вошел в ворота.

Бетонный забор огораживал довольно большой участок соснового бора и кусок спускавшегося к озеру песчаного берега. Над самой водой стоял небольшой, но очень симпатичный и ухоженный домик с островерхой крышей из красной металлочерепицы, к которому через весь участок вела посыпанная гравием дорожка, прихотливо петлявшая между огромными стволами старых корабельных сосен. В нескольких метрах от домика виднелась белая печь для барбекю под навесом из все той же красной черепицы. В озеро вдавался небольшой дощатый причал на бетонных сваях, к одной из которых была привязана пластиковая лодка. Поодаль виднелась игрушечная бревенчатая банька.

– Живут же люди, черт бы их подрал! – с невольной завистью воскликнул Юрий. – Повезло тебе, Димыч. Кто бы это на меня наехал, чтобы можно было здесь попрятаться недельку-другую!

– Завидовать грешно, – назидательно сказал Светлов. – И потом, не думаю, что совсем одному здесь будет так уж весело. Представляешь: ночь, сосны шумят, озеро плещет, а кругом ни огонька…

– Благодать, – сказал Юрий.

– Это кому как. Лично я – человек цивилизованный. А здесь, по-моему, даже электричества нет. Не говоря уже о женщинах.

– Ну и писал бы хвалебные очерки, – сказал Юрий. – Сидел бы сейчас дома – с головы до ног в электричестве, женщинах и прочих благах цивилизации, включая теплый клозет.

– Да! – спохватился Светлов. – Здесь ведь наверняка и сортир на улице.

– Факт, – сказал Юрий, указывая на неказистое строение под односкатной крышей, скромно стоявшее в сторонке у самого забора и до половины заслоненное какими-то кустами. – Смотри, как здорово. Малина кругом. Выйдешь ночью по нужде, а в малине медведь. Куснет разок – и ползадницы как не бывало. Думаешь, от кого здесь забор? От воров, думаешь? Ничего подобного. От медведей. А ворота открытыми стояли. А вдруг он уже тут, медведь-то? Затаился в сортире и ждет, когда тебе приспичит.

Говоря о затаившемся в нужнике медведе, он не к месту вспомнил о машине, которая побывала здесь до них и куда-то исчезла, словно растворилась в воздухе. Возможно, сюда приезжал хозяин охотничьего домика, чтобы по просьбе Мирона открыть ворота и оставить в условленном месте ключ от входной двери. Но куда же он подевался вместе со своим вездеходом? Ответ был столь же очевиден, сколь и неприятен: этот неизвестный человек затаился где-то поблизости, чтобы не встретиться на дороге, и, возможно, наблюдал за ними в этот самый момент из надежного укрытия. Юрий вдруг ощутил на своей спине какое-то давление, словно кто-то сверлил его недоброжелательным взглядом. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение: сосновый бор отлично просматривался во всех направлениях, а спрятаться здесь было негде, разве что в нужнике. Да, но машина-то в сортир не поместится…

«Бред, – решил Юрий. – Машины, киллеры, сортиры.., медведи. Это уже паранойя. Пуганая ворона куста боится, как гласит народная мудрость. Это Мирон заразил меня вчера своим страхом, вот и все. Все ли? Конечно, все, но почему тогда шов на лопатке все ноет и ноет, словно хочет о чем-то предупредить?»

Ключ от входной двери висел на вбитом в косяк гвозде. Светлов отпер замок и вошел внутрь. Через минуту он снова появился на крыльце.

– Заходи, – сказал он Юрию. – Эта берлога довольно уютная. Отдохни часок. А то, может, заночуешь? С Мироном мы договоримся. У меня мобильник с собой, так что…

– Медведя боишься? – спросил Юрий. – Не дрейфь, он сам тебя боится. А с Мироном я и сам договорюсь. Накидаю ему пачек за такие штучки. В общем, спасибо за приглашение, но мне нужно ехать. Как-нибудь в другой раз. Выгружай свое барахло, и я поехал, а то, боюсь, наша тележка больше не заведется, если дать ей целую ночь на раздумья.

– Я бы не стал ее за это винить, – заметил Светлов, вынимая из салона микроавтобуса тощий рюкзак и потертый футляр с портативной пишущей машинкой. – Елки-палки, – воскликнул он, взвешивая футляр на руке, – сто лет не пользовался этой штукой! Насколько все-таки компьютер удобнее!