Константин Козлов - Ракетчик

— Боцман, рули на всплытие. Поднять перископ.

Это, несомненно, была «Ариадна». Командир недолго разглядывал в мощную оптику перископа силуэт цели, белые надстройки в подпалинах, пробоины, оставленные снарядами сторожевика, и сбитую набок мачту. В свете зарождающегося утра «Ариадна», тяжело переваливаясь с волны на волну, двигалась прямо на подлодку.

Командир защелкнул рукоятки перископа.

— Погружение. Торпедная атака. Изготовить носовые.

— Есть изготовить носовые, — эхом отозвалось в динамике.

Начертив под водой широкую дугу, лодка вышла на позицию атаки. Задача была куда проще отрабатываемых на учениях и тренировках. Для того чтобы от находящегося на борту комплекса гарантированно ничего не осталось, стреляли сразу двумя торпедами.

— Пли! — крикнули из центрального поста.

Выброшенные сжатым воздухом торпеды хищными рыбинами рванулись к цели. Следом потянулись шлейфы из пузырьков воздуха. Разломленный взрывом корпус «Ариадны» подняло из воды. Пылающие обломки с шипением погружались в темные воды, на поверхности моря растеклись пылающие пятна топлива. К месту гибели нарушителя полным ходом спешил тральщик с водолазной командой на борту. Командование должно быть уверено, что на дне не останется ничего, даже отдаленно напоминающего злополучный комплекс.

Все обитатели вагона, включая проводницу, собрались в первом купе. Троица дебоширов со связанными руками размещалась на боковой полке. Протрезвевшие вояки уже утратили воинственный пыл и выглядели достаточно жалко. На столе перед Давыдовым лежала стопка документов — военные билеты вэвэшников и паспорта их приятельниц.

— Вы свои тоже доставайте! — скомандовал он группе побитых туристов. — А то потом ищи ветра в поле.

— А наши документы вам зачем? Не мы же драку начали, — возразил бородатый.

— Затем. Где я потом буду отлавливать свидетелей правомерного применения оружия?

— Так мы сами на них в милицию готовы жаловаться, — подала голос девица с перевязанной рукой. К счастью, ее ранение оказалось пустяковой царапиной. — И все подтвердим.

— Я что, недостаточно понятно объяснил? Документы на стол…

Байдарочники полезли за паспортами. Давыдов сунул проводнице блокнот и шариковую ручку.

— Переписывайте паспортные данные, не забудьте про места жительства.

— Место рождения писать?

— Писать! И дату тоже.

— Ребята, давайте без милиции обойдемся, — загундосил длинноногий арестант. — Слышь, братан, зачем тебе это нужно?

Давыдов повернулся в сторону говорящего и зарычал:

— Ты, чмо, как меня назвал? Где ты своего брата увидел, недоделок?

— Товарищ капитан, ну отпустите нас…

— Капитан-лейтенант, — очаровательно улыбнувшись, поправил его Анатолий. — Вы, уроды, еще и в званиях не разбираетесь.

— Ну, товарищ командир… — заныл тот, которого называли Серегой.

— Если бы я был твоим командиром, ты бы здесь не сидел. Поздно, орелики! Куда вы теперь с простреленной ногой? Только к людям с печальными глазами в сером.

— Знаете, как менты нашего брата не любят, — снова встрял длинный.

— А это ваши ведомственные заморочки. Меня они не касаются, я из другого министерства.

— Товарищ капитан-лейтенант, вы насчет ноги не волнуйтесь. Коляныч не в обиде, мы же заявлять не будем на вас, за то, что выстрелили…

Давыдов фыркнул, давясь от смеха. «Надо же, ну и борзость. Они на меня заявлять не будут, благодетели человечества».

— Я тоже не в претензии, можете и заявить. Жаловаться не стану. Кончай разговорчики! Мне нужно решить, что с вами дальше делать.

Анатолий задумался. Нужно было каким-то образом избавиться от арестантов, не привлекая к себе внимания. Через час поезд подходил к Беломорску, а на следующей станции ему выходить. Прикинув все возможные варианты, он выработал план. Было в нем несколько неувязок, но все-таки план. Давыдов посмотрел на приятельниц утихомиренных воинов и выбрал ту, у которой волосы были более естественного цвета.

— Ты, пигалица! — обратился он к фиолетовой. — Марш в сортир! Берешь ведра, тряпки, и чтоб через пятнадцать минут тут и следа от вашего пребывания не было.

— Вот еще, — фыркнула та. — Нашел девочку.

— Марго, делай, что сказано, — подал голос со скамьи штрафников Серега.

— А ты, — Анатолий повернул голову к крашеной блондинке, — иди смывай свою боевую раскраску.

— Зачем? — не поняла девица.

— Я тебя замуж беру. На полдня, — с самым серьезным видом сообщил Давыдов. — Бегом марш.

Публика ошарашенно глядела на капитана.

— Вы что, серьезно? — первой подала голос проводница. — Это ж шмары, каких свет не видывал…

— Меня устраивает.

Байдарочницы, скорчив презрительные гримасы, отвернулись. Давыдов усмехнулся.

— Значит, так, гаврики. Вы, воины, и ты, чучело. — Он посмотрел на Марго, усердно возюкающую тряпкой. — Сейчас выходите. Ваши документы я забираю с собой. Получите потом у своей приятельницы, которая вместе со мной следует дальше. Сидите здесь на станции и ждете ее возвращения. Она прибудет первым же встречным поездом. Если хотите — можете обратиться в линейное отделение. Не хотите — ваше дело. Вопросы?

— Нам вообще-то до Кандалакши… — неуверенно возразил долговязый, Серега тут же ткнул его локтем. — Мы согласны…

— Меня ваше согласие не колышет. Просто делайте, что вам говорят. Вздумаете дурить, ну что ж, вариант вашей полной ликвидации меня тоже вполне устраивает. Меньше дерьма будет атмосферу портить, — будничным тоном сказал Давыдов, вытащив оружие.

Троица испуганно отшатнулась. Вернулась умытая блондинка — физиономия мокрая, прическа всклокочена.

— Здесь будете или потом? — деловито поинтересовалась она.

— Чего будете? — спросил капитан.

— Ну, меня — здесь или позже…

— Тьфу, дура! Нужна ты мне больно, — рассмеялся Давыдов. — Тоже мне Чичоллина.

— Тогда зачем я вам понадобилась?

— Скоро узнаешь.

— Я — все, — отрапортовала уборщица.

— Гильзу нашла?

— Вот. — Она извлекла из ведра желтоватый цилиндрик.

— Давай сюда. — Анатолий положил стреляную гильзу в карман и придирчиво осмотрел район проведения субботника. Обернулся к проводнице.

— Сортиры мыть?

Проводница удивилась, но, подумав, согласилась.

— Мыть, — вздохнул капитан. — Ничего не попишешь, вперед! За работу!

Девица, презрительно вскинув голову, удалилась.

— Переписали? — спросил Давыдов у проводницы.

— Все готово. — Она протянула блокнот.

— Теперь вот эти. — Анатолий подвинул ей документы пленников. — Писать все, включая номера в/ч и должность. Это страница номер восемь, — любезно подсказал он занятой переписью населения женщине. За окнами уже серел рассвет.