Константин Козлов - Секрет для ракетчика

В следующее мгновение он, подрезав темно-вишневую девятку, вклинился в тронувшийся с места поток. Через пять километров они засели намертво, вдоль обочины туда-сюда ездил каток, вокруг кучи дымящегося асфальта лениво прогуливались рабочие в оранжевых жилетах. Возможности перестроиться не было никакой. С обеих сторон медленно, но все же двигались машины. Владелец подрезаной «девятки» поравнявшись с ними, высунул в окно кулак с оттопыренным вверх средним пальцем и, оглушив их завыванием клаксона, проследовал дальше. Делать было нечего, Денис включил местное радио, и минут десять диктор распинался о пробках на дорогах, сообщая о наиболее грандиозных из них, и маршрутах объезда.

— Здесь не объедешь, одна трасса, — прокомментировал Сухов радиотрансляцию.

В управление они добрались только к десяти утра. На пропускной пункт входили в ожидании начальственного разгона на тему «Как нужно начинать службу на новом месте», но вместо этого их ждал приятный сюрприз: начальник отдела уже подсуетился оформить Давыдову временный пропуск (у Дениса уже был постоянный), оставалось только сдать в бюро пропусков фотографию три на четыре. Второй приятный сюрприз ждал в самом отделе. Никого из начальства на работе не было. На столе, отведенном Сухову, лежал увесистый конверт из плотной серой бумаги, на его лицевой стороне была какая-то надпись, на обратной красовалось пять сиреневых печатей «для пакетов».

— «Мужики, ждать вас некогда, срочно выезжаем в командировку, справляйтесь пока сами. Этот пакет передайте майору Ревда Игорю Владимировичу. Кроме того, в сейфе у дежурного по отделу коробка. Ее нужно передать в тот же адрес. Будем дня через два. Подполковник Рязанов», — прочитал надпись Денис. — Похоже, нам повезло, на первый раз разноса не будет.

— И какие у нас планы? — осведомился Анатолий.

— Элементарно, друг мой: ты пока вскипяти кофе, а я сгоняю за передачкой к дежурному. Выпьем кофейку и рванем в боевые порядки, оказывать помощь и контролировать разные безобразия в в/ч 22967.

— Это что за часть?

— А это и есть наша славная эскадрилья, на базе которой обкатываются наши радиоэлектронные прибамбасы. Иные предложения есть?

— Никак нет! — рявкнул Давыдов. — Дозвольте, ваш бродь, узнать, где брать самовар и воду на кофий.

— Вода в кране, чайник на подоконнике, чашки, сахар и кофе в столе, — уже в дверях сообщил Сухов и торопливо направился к дежурному. Отсутствовал он совсем недолго, в бежевом «Scarlett»-e еще не успела вскипеть вода, как он появился в дверях. «Передачка» оказалась объемной картонной коробкой, ребра и стыки были оклеены полосками бумаги с сиреневыми печатями.

— Ценный груз, — встряхнул коробку Сухов. — Выдано под расписку в реестре.

— А что внутри?

— Понятия не имею, — пожал плечами Денис.

— Так за что же ты расписывался?

— За коробку, ее-то и велено передать адресату в целости и сохранности.

— И кто адресат?

— Адресат все тот же. — Сухов повернул коробку крышкой к Давыдову, и тот увидел отпечатанную на принтере этикетку. «В/ч 22967. Майору Ревда для капитана Томашенко Сергея Романовича».

— А это кто такие?

— Майор это, собственно, и есть командир в/ч 22967, а капитан — командир экипажа вертушки, на которой обкатывают «Птеродактиля». Тяжелая, килограммов шесть будет, — встряхнул посылку Денис.

Чайник издал протяжный свист и щелкнул автоматическим выключателем. Сухов достал из тумбочки банку кофе и коробку печенья. Минут пятнадцать они изображали вариации на тему знаменитого полотна «Завтрак аристократа», а потом отправились «в войска».

Дорога была не близкая, но первый участок километров двести от Москвы они проехали достаточно быстро. Поток желающих прорваться в столицу к началу рабочего дня уже иссяк, и дорога была свободна. Сухов легко выжимал за сотню, а Давыдов дремал под шелест шин. А потом кончились рекламные щиты и киоски, и начались «суровые реалии» российской глубинки. Давыдов проснулся от неимоверной тряски, асфальт закончился, и пошла грунтовка. О близости окрестных мест к белокаменной уже ничто не напоминало. Мелькнул облезлый дорожный указатель «Софьино», и, разбрызгивая жидкую грязь из огромной лужи, машина приятелей выехала на центральную улицу поселка. Поселок, или деревня, представлял собой печальное зрелище. Вдоль улицы тянулись покосившиеся дома, с выбитыми окнами и провалившимися крышами, — казалось, еще вчера здесь шли бои с применением танков и тяжелой артиллерии. Вдоль и поперек центральной улицы бродили гуси, а единственным представителем местного населения оказался чумазый мальчуган, стоящий посреди очередной лужи в резиновых сапогах с прутиком в руке. Объехав мальчишку, они проследовали мимо здания почты с ржавым почтовым ящиком и облезлого магазинчика с вывеской «продукты». У магазинчика был припаркован здоровенный джип, сверкающий никелем и полировкой, и выглядевший чем-то чужеродным на фоне вопиющей нищеты и разрухи. Потом снова замелькали убогие домики со слепыми стеклами, наконец поселок закончился. Сухов притормозил у каменной церквушки с провалившимся куполом.

— Местный раритет и достопримечательность. Между прочим, двенадцатый век, внутри даже фрески можно разглядеть. Как-нибудь при случае остановимся посмотреть.

— Ну и разруха, — мрачно охарактеризовал Анатолий окружающий пейзаж.

— Сначала перестройка, потом переделка, — Сухов старательно объехал колею, прокатанную чем-то вроде «кировца». Они проезжали мимо сельского кладбища.

— Те, кто не попал сюда, подались в город на заработки. Местный колхоз давно в какую-то агрофирму перепрофилировался. Да здесь везде так.

— И не только здесь, — кивнул Анатолий.

Выехали из поселка и углубились в лес. Слева круто вверх поднимался склон какой-то возвышенности, густо поросший сосняком.

— Гора Столовая, пошли наши владения.

— В смысле? — поинтересовался Давыдов.

— Территория нашего полигона, район закрытый для полетов чужих воздушных судов.

— И большая территория?

— Километров сто пятьдесят вдоль да полсотни поперек будет.

— И что, никто не претендует?

— Ты поселок видел?

— Угу.

— Претендовать особо не на что.

К востоку склон полого понижался. Внезапно грунтовка закончилась и начался участок шоссе с вполне приличным покрытием. На косогоре мелькнул двухэтажный домик из красного кирпича. Рядом второй.

— Это что, у вас тут «новые русские», что ли, окопались?

— Да нет, это уже режимная зона. Дачные домики нашего директората. Шишки из агентства, что покруче, себе дачи строят подальше от ока доверчивых налогоплательщиков.

Машина съехала с пригорка, и справа открылся необычный для Подмосковья вид: озеро, окруженное невысокими горушками. Вершины возвышенностей были покрыты высоким корабельным лесом. Давыдов очарованно уставился в окно, он ничуть не удивился, если бы ему довелось увидеть что-нибудь подобное, где-нибудь в Карелии или севернее Питера, но здесь?