Сергей Зверев - Жиган и бывший мент

— Ты видел, кто сейчас сидел на этом стуле? — спросил Денис, показывая на стул у двери. — Ты знаешь этого человека?

— Знаю, — кивнул головой Константин. — Трусливый и жестокий сопляк, всю жизнь прятавшийся за отцовскую спину. Дерьмо!

— Я не об этом, — перебил его Денис. — Пусть он хоть за бабушку свою прятался, мне это по херу. Но его отец, Генрих Львович Воловик, умер. И теперь он должен получить все, что после него осталось.

"Значит, убили все-таки, — подумал Константин. — Ну, он к этому давно шел.

Банкир и миллионер — опасная профессия".

— Славик Воловик получит теперь миллионы, десятки миллионов долларов, а то и сотни, — возбужденно говорил Денис. — Но получит только в том случае, если мы с тобой ему поможем. Если ты ему поможешь. А Славик за помощь заплатит этими самыми миллионами долларов, которые он получит с твоей помощью.

«Что-то не пойму, при чем здесь я? — подумал Константин. — И какая им от меня помощь требуется, чтобы получить деньги Воловика-старшего?»

Но он не спешил ничего говорить, чтобы не дать Денису никакой информации. Константина опять делали одной из главных фигур в чьей-то игре, и нужно было сначала хорошо разобраться, как легли карты, прежде чем пойти с козыря.

Но спрашивать ни о чем впрямую, конечно, нельзя. Денис тут же догадается, что не знает Константин ничего такого, что им нужно. И тогда неизвестно, как поменяются его планы, останется ли в них место для живого Константина.

Поэтому он задал тот самый единственный вопрос, который должен был прозвучать наиболее естественно для Дениса, — о деньгах.

— Сколько он заплатит за мою помощь?

Денис оглянулся на плотно прикрытую дверь и сказал, понизив голос:

— Этот лох думает, что он отделается от меня тридцатью процентами своего наследства…

— Тридцать процентов! — присвистнул Константин, начиная понемногу входить в роль, которую ему навязывал Денис. — Это большие деньги. Генрих Львович был очень богатым человеком.

— Я отожму у него все полностью, — откровенничал Денис. — И предлагаю тебе половину всего, что получит этот олух. Пусть только оформит все на себя, иначе мы ничего не получим.

— Что ж, предложение весьма интересное, — сказал задумчиво Константин. — Есть о чем подумать. А что ты хочешь от меня?

— Одну незначительную услугу, — тут же ответил Денис. — Найти доказательства смерти Генриха Львовича Воловика. Больше от тебя ничего не требуется. Мы со Славиком изучили вопрос досконально. Никто, кроме тебя, не может знать, что случилось с его отцом. Но ты.., ты определенно это знаешь! Не можешь не знать! Договор, как видишь, элементарный: ты нам — доказательства, мы — тебе… Тебе заплатят столько, сколько ты скажешь. Можешь назвать сумму прямо сейчас. Любую сумму.

— И ты не боишься, что я тебя убью? — спросил Константин. — Убью сразу, как только представится такая возможность?

— Ну, это уж моя забота, чтобы она тебе не представилась, — засмеялся Денис. — Сумеешь — убивай. У меня претензий не будет.

— А если я пошлю сейчас тебя в жопу и скажу, что ничего об исчезновении Воловика мне не известно? Или что память мне отшибло после того, как ты меня пистолетом по затылку приложил? — спросил Константин. — Тогда что? Плакали ваши деньги?

Денис вновь засмеялся, но на этот раз нервно.

— Тогда ты будешь сидеть в этом подвале до тех пор, пока не вспомнишь, — сказал он. — И ты вспомнишь. Месяц будешь сидеть, два месяца, полгода просидишь, но вспомнишь! Ты гнить тут начнешь, но обязательно вспомнишь. И я найду способ освежить твою память!

— Так это уже не партнерское предложение, а ультиматум какой-то, — усмехнулся Константин. — Мне нужно подумать, стоит ли иметь с тобой дело и какие гарантии с тебя потребовать, чтобы ты меня не обманул.

Денис тут же успокоился. Когда Константин намекнул, что ничего не знает о Воловике-старшем, он просто испугался.

Это означало бы, что не остается Ни малейшей возможности помочь Славику вступить в права наследства. Придется вновь возвращаться к своему прежнему занятию — пасти девочек и стричь с них доллары.

Но он уже слишком привык к своему новому образу — богатого, независимого российского мультимиллионера. И ни в какой другой роли увидеть себя уже не мог.

Что такое заработки сутенера.., копейки!

Фраза Константина о гарантиях прозвучала для его ушей, словно райская музыка.

Если бы он ничего не знал, он не стал бы говорить о гарантиях.

Раз заговорил, значит, знает! А раз знает, скажет! Не может не сказать. Денис будет отрезать от него по кусочку и начнет его кормить его же телом, но заставит сказать все, что он знает.

Но это — в крайнем случае, в том случае, если он откажется быть партнером.

Хотя, с точки зрения здравого смысла, должен отказаться. Или выдумать себе какие-то гарантии безопасности. Понятно же, что жить он будет только до того момента, пока не расскажет, как найти убедительные, достаточные для нотариуса доказательства того, что Генрих Львович Воловик мертв.

После этого охранника с явно вымышленным именем Александр ждет пуля.

В этом будет заключаться все его вознаграждение.

— Думай, — согласился Денис. — Подумать никогда не вредно. Но недолго! Я долго ждать не умею. Извини, но гостиницы для тебя нет. Посидишь опять в подвале.

У тебя есть двенадцать часов. Если за это время ничего не придумаешь, будем думать вместе. Одна голова хорошо, две лучше.

Согласен? Ну давай, двигай!

— Джексон! — крикнул он, открыв дверь в коридор. — В подвал его. На то же место.

Оно ему еще не надоело. Подвал на замок, и ни шагу от двери, понял? Иначе будешь сидеть рядом с ним.

Лысый Джексон взялся за сцепленные за спиной руки Константина и поднял его со стула. Константин молча повиновался. Ничего другого ему не оставалось. Он получил двенадцать часов отсрочки.

Это время надо было использовать для того, чтобы хорошо продумать следующий разговор с Денисом и построить его с наибольшей выгодой для себя.

Оказавшись вновь в подвале, он не мог не отметить, насколько удобнее сидеть у стены, когда свободны обе ноги и вторая рука. Тело уже отдохнуло и нисколько не отвлекало теперь Константина от трудных размышлений о том, что делать дальше.

Молчать после того, как истечет срок, отпущенный ему Денисом, конечно, бессмысленно. Этот подонок всерьез заболел чужими деньгами и не отступится от своего. Молчанием его можно только спровоцировать на пытки, которые будут становиться тем более изощренными, чем дольше будет молчать Константин.

Нужно пойти на заключение соглашения, это ясно. Но не ясно, какие возможности к освобождению появляются при этом у Константина. Все зависит от того, на каких условиях он согласится помогать этому авантюристу.