Николай Иванов - Черные береты

— Михаил. Багрянцев.

— А… вы Андрея хорошо знаете? — продолжила допрос соседка, когда они уселись за стол.

Молодец, ничего не скажешь. Настырна. Но все равно приятная.

— Не очень. Зато участвовали вместе в путче, — хотел пошутить Михаил, но для Раи это оказалось, видимо, серьезной новостью.

— Так его арестовали за участие в путче? — она испуганно схватилась за щеки.

— Арестовали? — встрепенулся теперь уже Багрянцев. Так вот почему соседка все так выпытывает. — Кто арестовал? Когда?

Поняв, что проговорилась, но все еще неуверенно, Рая сообщила:

— Латышская милиция. Или полиция, уж и не помню, как назывались. Они два дня сидели у него в квартире, ждали, а потом поехали на кладбище и прямо у могилы Зиты…

— Даже так, — поник Мишка. — Демократия в действии… А где он сейчас?

— Приходили ребята, сказали… вернее, я поняла из их разговора, что сейчас он в нашей городской тюрьме. Но через два дня рейс самолета на Ригу, его увезут туда.

— Взяли… Спасибо, Рая. Извините, но я в отряд. Надо что-то предпринимать. Нельзя, чтобы его увезли, иначе потом назад его не вытащишь.

— В отряд не надо, — задержала его вновь Рая. — Ребята сказали… словом, я поняла, что в отряде находится московская милиция, — осторожничала, до конца не говоря все в открытую Рая. — Ждут, вдруг кто-нибудь из друзей Андрея появится еще.

«Значит, ищут и других», — понял Багрянцев и остался сидеть. Посмотрел на застывшую Раю, спохватился, улыбнулся ей, успокаивая:

— Я понял, Рая. Я не поеду в отряд, москвичи не для меня, — улыбнулся он еще раз, когда Рая с облегчением вздохнула. — Но кого-нибудь из отряда я бы хотел все-таки увидеть. Где-нибудь случайно на улице, в автобусе…

Рая опять задумалась — она и так сегодня уже наговорила столько, что саму можно сажать в тюрьму за соучастие. Машинально сняла, протерла очки.

— Рая, я приехал помочь Андрею искать убийц его жены. Только теперь, видимо, надо помогать ему самому. А вы, как я чувствую, дружили с семьей Тарасевича.

— Да, Андрей столько мне помогал… Только меня предупредили…

— А я и не сомневаюсь в этом. Но только они ищут, насколько понимаю, рижских омоновцев, а я — капитан Генерального штаба. Вот. — Михаил показал свое удостоверение. — И я просто спросил у вас, у соседки: где Андрей. Вы ответили, что не знаете, не видели его несколько дней. Я огорчился и сказал, что пойду искать базу отряда или кого-нибудь из омоновцев. Так ведь было?

— Та-ак, — согласно протянула Рая, стараясь запомнить расклад гостя.

— Просто когда Андрея увезут в Ригу, наше благородство не будет никому нужно. А в первую очередь самому Андрею.

— Хорошо. Я сейчас, посидите, — Рая исчезла в комнате и вскоре появилась в платье. «И даже платье под горлышко», — не забыл отметить Михаил. — Я быстро, здесь рядом. Снимите чайник, если закипит.

Набросив куртку, исчезла за дверью. И — чайник так и не вскипел — быстро вернулась обратно.

— Его заместитель, Сергей Щеглов, сможет приехать только после десяти вечера. Прямо сюда.

На часах было восемь. Надо за оставшееся время попытаться устроиться где-то на ночлег. Рая, по всему видать, живет одна, но…

— Значит, я смогу зайти к вам в десять?

— А вы уходите? Сейчас ужин приготовлю.

— Я еще нигде не устроился, пойду пройдусь по гостиницам.

Вновь взялась за очки Рая, но теперь в раздумье. Багрянцев дал ей несколько секунд, но хозяйка промолчала, и он встал.

— А то подождали бы ужин, — в дверях неуверенно повторила Рая, но он отрицательно улыбнулся. На ужин, если сможет, он сам добудет и принесет чего-нибудь вкусного.

Да только что ты в незнакомом городе без звонка, рекомендации, без подарков да еще с рязанской мордой. О, да к тому же и военный? Тогда вообще нужно разрешение коменданта гарнизона, без его отметки к гостинице можно и не подходить.

А может, не лез нахрапом, не возмущался особо Мишка потому, что помнил о маленькой квартирке Раи? Это же надо, как пронзила своими родинками. Неужели прогонит, когда узнает, что с гостиницами полный провал? Он бы не стал наглеть, никаких приставаний или даже попыток, он ведь помнит про свое «тропическое» тело. Да и обстановка не та. Просто находиться рядом, знать, что рядом, в одной комнате… А первое, что надо добыть во что бы то ни стало — это взять в ресторане бутылку шампанского и коробку конфет. По-гусарски. Для ужина. И выпить за встречу, знакомство и освобождение Андрея. Завтра он поставит на уши все местные власти, журналистов, депутатов. Засыплет телеграммами Москву, а потребуется — и ООН. И допьют бутылку уже потом вместе, когда Андрея освободят. Тогда он и скажет, что у него, Тарасевича, очень хорошая соседка.

Червонцами проложил себе путь от швейцара до распорядителя и официанта, остановившегося лишь при виде двух уже купюр. В секунду понял просьбу — никаких проблем, жди у входа.

И точно — через несколько минут, прикрывая подносом пакет, официант подошел к дверям.

— Коля, — позвали его в полуоткрывшуюся перед Михаилом створку. — Повтори мне на дорожку то же самое. Возьми.

Перед Багрянцевым просунулась рука с деньгами, и Михаил замер, увидев на ней татуировку с парусником. Парусник, парусник… Андрей! Это Андрей говорил о паруснике. Это Зита запомнила татуировку, когда ее захватили.

— Проходи, проходи, — подтолкнул его швейцар. — А вы там не напирайте, мест нет и не будет.

Чтобы не выдать себя ни взглядом, ни жестом, выбираясь сквозь небольшую, но настырную толпу у ресторанных дверей, Михаил даже не посмотрел на обладателя татуировки. Потом, потом, со стороны. Мертвая хватка готовится издали. Так надежнее.

В вестибюле занялся пакетом, якобы проверяя полученное… Так, рост — под метр восемьдесят, вес — все девяносто. Весовые категории разные, но это второстепенно… Шампанское «Полусладкое», молодец Коля, не схалтурил… Одет не то чтобы шикарно, но вещички или по блату, или в коммерческом. Не дурак выпить, раз повторяет. Но основное — собирается куда-то уезжать… Коробка конфет красивая, вся в лютиках… Внимание, Коля передает еще два пакета. На улицу выходим первым. Машина! В ней — еще двое. Ждут «парусника»? Черт, уйдут, уедут. Надо цепляться за них, впиваться…

Пока скрипела за спиной входная дверь, а тем более увидев восторг и оживление в машине — решился. Спиной, боком, коряво бросился Мишка вроде бы обратно в гостиницу. Разбега почти не было, но ударил в грудь «паруснику» достаточно, чтобы отбросить его обратно к двери. А теперь падаем сами, да грохнем шампанское о стену. Эх, Рая посидели…

— Идиот, куда зенки подевал? — заорал «парусник», а из машины уже выскочила подмога. Держи морду, Миха.

— Да я тебя сам за бутылку… Я бабе нес, а ты… — опять боком, чтобы не выпускать из виду машину, пошел на цель Багрянцев. — Что же ты, зараза, наделал?