Дейл Браун - Ночь ястреба

— Я же пытался предупредить вас! — крикнул в ответ Доминикас. — О вертолетах я ничего не знал! Но слышал...

— Прикажите им убраться отсюда! Это мирная демонстрация!

— Я ими не командую. Они подчиняются генералу Вощанке и командиру ОМОНа полковнику Кортышкову.

— Меня не интересует, кому они подчиняются. Я хочу, чтобы вы приказали этим вертолетам убраться отсюда! — продолжала кричать Анна. — Это ужасно! Если в присутствии наших гостей разразится бунт, то виноваты в этом будете вы! — Она торопливо извинилась перед сенатором и принялась передавать по рации просьбу ко всем демонстрантам отойти от ограды и сесть на землю.

Шум вертолетов стал еще громче, и тут Пальсикас начал различать другой странный звук — пение! Демонстранты сели на землю и начали петь «Возрождение нации». Некоторые начали махать летчикам, которых было видно сквозь плексигласовые колпаки, и пулеметчикам, стоявшим в открытых дверях вертолетов.

— Генерал... посмотрите!

Пальсикас взглянул туда, куда указывал Колгинов, и сердце у него екнуло. Сенатор Чарльз Вертунин, агенты секретной службы и примерно пятьдесят демонстрантов продолжали двигаться по дороге к воротам Денерокина.

И в тот же момент он увидел омоновцев с оружием на изготовку, спешащих к воротам с другой стороны.

— На выход! На выход! — звучал голос из громкоговорителя.

Вооруженные до зубов солдаты выбегали из секретного здания штаб-квартиры охраны Денерокина, готовые пустить в ход автоматы и гранаты со слезоточивым газом. Сверкали стальные дубинки, собаки рвались с поводков.

Полковник МСБ Никита Иванович Кортышков выкрикивал в микрофон приказы своим солдатам, находясь в стеклянной будке на верху сторожевой вышки, возвышавшейся над главными воротами. Молодого офицера, который никогда не командовал боевыми подразделениями и служил в Литве всего несколько месяцев, вид сотен людей за воротами поверг в настоящую панику. Лозунги, которые демонстранты выкрикивали на литовском, казались ему злобными и угрожающими. Каждый раз, когда кто-нибудь из демонстрантов подходил к солдатам Пальсикаса, полковник ожидал, что остальные демонстранты ринутся за ними и сломают ограду. Это было бы катастрофой. Не в том смысле, что институту может быть нанесен ущерб в результате захвата демонстрантами, а катастрофой для карьеры Кортышкова.

Генерал Габович потребовал от Кортышкова проявить твердость и решительность, командуя солдатами, что полковник и намерен был делать. Ожидая, когда вертолеты займут позиции, Кортышков взял микрофон рации и приказал:

— Нужно убрать толпу с открытого пространства. Передайте вертолетам, пусть попугают их. Конец связи.

Картина получилась забавной. Огромные штурмовые вертолеты МИ-24 снизились и зависли менее чем в десяти метрах над демонстрантами, сидевшими перед главными воротами. Сначала на демонстрантов полетела пыль, а потом мелкие камни, словно выпущенные из пращи. Потом настала очередь знамен и транспарантов. Кортышков увидел, как несколько картонных плакатов завертелись над головами кричащих демонстрантов, взметнулись в воздух, и затем порыв ветра швырнул их прямо на ворота. От ударов в ворота сработала сигнализация. Кортышков приказал отключить сирену.

А затем ветром понесло и самих людей. Сначала их начало опрокидывать на спины и друг на друга, потом, когда они пытались встать, порывы ветра сбивали их с ног и швыряли в воздух, словно пугала во время урагана. Некоторые пытались уползти, прижимаясь плотнее к земле, но и их подбрасывало в воздух и волочило по гравию. Особое удовольствие Кортышкову доставляло наблюдать, как камни летят в людей Пальсикаса. «Будет им наука, — подумал полковник, — в следующий раз наденут защитные шлемы». Без шлемов и забрал солдаты Пальсикаса были так же слепы и беспомощны, как и демонстранты.

Кортышков снял с ремня портативную рацию и произнес в нее всего одно слово:

— Начали. — Потом повесил рацию назад на ремень и принялся наблюдать.

Затерявшиеся в толпе демонстрантов несколько белорусских солдат, переодетые в форму «Железных Волков» и литовских полицейских, вытащили спрятанные американские гранатометы М-79, направили их на ворота Денерокина и выстрелили. Одна из гранат была специально направлена в один из зависших вертолетов и попала в лопасть. Сотрудники МСБ, охранявшие Денерокин, выпустили в ответ десять газовых гранат МК-23 американского производства, начиненных слабым ОВ кожно-нарывного действия. Порывы ветра, создаваемые лопастями штурмовых вертолетов, прогнали ОВ от Денерокина и разнесли его над толпой демонстрантов. Заметив белые шлейфы от гранат, охранники моментально надели противогазы, так что, когда гранаты взорвались, все «черные береты» были уже надежно защищены.

— Газы! — раздался чей-то крик.

Кортышков схватил микрофон командной рации:

— Всем подразделениям, всем подразделениям! Начать атаку, начать атаку! Открыть огонь!

Демонстранты буквально ошалели и оцепенели, услышав выстрелы. Газовая граната, попавшая в лопасть вертолета, рассыпала эффектное белое облако над толпой, и на беспомощных демонстрантов посыпались капли ОВ кожно-нарывного действия. Хотя ОВ было слабым и быстро рассеивалось, его воздействие было пострашнее слезоточивого газа, поскольку при вдыхании вызывало нарывы в дыхательном горле и бронхах. Штурмовые вертолеты поднялись на безопасную высоту, перестроились и начали пикировать на толпу.

Пальсикас отыскал Колгинова возле штабной машины, стоявшей невдалеке от главных ворот, когда услышал ужасающие автоматные очереди АК-47.

Фонтанчики пыли взметнулись на асфальте всего в пятидесяти метрах от ограды и преградили путь группе высокопоставленных гостей и демонстрантов. Их тела буквально разрывало на куски, когда летящие на огромной скорости пули калибра 7,62 находили свои цели.

— Прекратить огонь! — закричал Пальсикас, прячась за автомобиль и отдавая приказы. До него еще не дошло, что его люди не могут вести стрельбу. Генерал высунулся из-за бампера машины и, к своему ужасу, увидел, что все больше и больше солдат, находящихся на территории «Физикоуса», ведут огонь по толпе. — Прекратите огонь, сволочи! — Он пытался перекричать шум автоматных очередей. — Это мирная демонстрация, они безоружны!

Некоторые автоматчики замешкались, глядя на Пальсикаса и решая для себя, выполнять или нет его приказы — все-таки он был генералом, — но потом они быстро вспомнили, кто в действительности их командир, и продолжили стрелять сквозь ограду по вопящей толпе. Шальная пуля просвистела над головой Пальсикаса, и он был вынужден снова укрыться за машиной.