Андрей Быстров - Операция «Тень»

– О чем? – он взял свой бокал, отхлебнул виски и вернул бокал на стол. – Извольте, я поясню. Было бы нелепо делать вид– как все, и я в том числе, – что никто не догадывается об истинной цели нашего пребывания в Везенхалле. Только беда-то в том, что цель эта лишь по видимости общая. Я провел консультации почти с каждым из вас наедине, и я утверждаю…

– Эммет, – с отвращением перебил барон Эстерхэйзи, – избавьте хотя бы дам от ваших откровений! Если вы хотите говорить о делах, давайте встретимся завтра в мужском кругу и обсудим…

– О делах? – ухмыльнулся Уинвуд, снова прикладываясь к виски. – Кто сказал хоть слово о делах? Я говорю о вас, милые мои друзья, и нашим дамам не вредно послушать…

– Ты пьян, Эммет! – воскликнула Коретта Уинвуд. – Тебе пора лечь в постель…

– Пьян? – Эммет Уинвуд рассматривал жену сквозь линзу бокала с видом энтомолога, изучающего редкий экземпляр стрекозы. – Может быть, ты и права. Но прежде чем я лягу, вам придется усвоить урок дядюшки Эммета… Вы все добиваетесь разного, во главе угла у каждого свой частный интерес. Это нормально, на том испокон века стоит цивилизация.

Но прошу вас помнить, – он сделал паузу, которую никто не нарушил, и продолжал вызывающим тоном, подняв указательный палец: – Мы все на одном корабле, и у штурвала дядюшка Эммет. Корабль поплывет туда, куда его направит капитан… Или разобьется о рифы и утонет.

Прошу вас помнить об этом завтра…

И всегда, и подумать, крепко подумать.

Если кто-то пожелает учинить бунт, я охотно устрою парочку-другую славных разоблачений… И перекрою кислородные шланги, доступ к которым имеется только у меня. Это все, дорогие друзья… – Уинвуд торжественно допил виски и миролюбиво закончил: – Веселого Рождества! Будьте счастливы…

Он пошатнулся и ухватился за стол.

Зазвенела посуда.

– Джон, – леди Брунгильда обращалась к дворецкому с брезгливостью, направленной отнюдь не на слугу, а на Эммета Уинвуда, – будьте любезны, проводите мистера Уинвуда в его комнату.

Джон Керслейн изысканным жестом дипломата подхватил Уинвуда под локоть и вывел из зала под аккомпанемент гробового молчания. Затем леди Брунгильда как ни в чем не бывало запустила граммофон и произнесла, ласково глядя на Марианну Эстерхэйзи:

– Прежде чем нас грубо прервали, вы так интересно рассказывали об Энди Уороле, дорогая…

– Да, Энди Уорол, – Марианна попыталась уцепиться за протянутый леди Брунгильдой спасательный круг, но ее перебила Рамона Лэддери:

– Что это он тут наплел, черт побери?

Коретта Уинвуд резко повернулась к ней.

– В той части, которая касается конкретно вас, графиня, я могу просветить присутствующих…

– Что ж, – дерзко ответила Рамона, – это доказывает лишь, что среди нас есть бестактные особы…

– О нет, – Коретта ядовито улыбнулась, – это доказывает, что среди нас есть шлюхи, а также то…

Она не договорила, потому что Рамона Лэддери с размаху влепила ей пощечину. Граф Лэддери кинулся к супруге и оттащил ее в сторону, а вернувшийся дворецкий поддержал зарыдавшую Коретту. Леди Антония Фитурой отстранила его, участливо обняла Коретту за плечи. .

– Успокойтесь, дорогая, успокойтесь.

Я отведу вас наверх. Я буду ждать в своей комнате, Роджер, – добавила она для лорда Фитуроя.

– Пожалуй, нам тоже пора, – глуховатым голосом сказал Огден Лэддери. – Спокойной ночи, господа.

В сопровождении Рамоны он удалился вслед за Антонией и Кореттой.

– Веселенькое получается Рождество, – пробормотал Билл Уотрэс.

– Да… – вздохнул лорд Фитурой.

– А по-моему, ничего не случилось, – вмешался Уэстбери, сохранивший присутствие духа. – Иногда на вечеринках люди пьют спиртные напитки… Некоторые пьют больше, чем другие, хотя вообще-то им не следовало бы этого делать.

Утром все забудется… Останется неловкость, но и только.

– Сдается мне, мистер Уэстбери, – заметил барон Эстерхэйзи, – среди нас вы единственный разумный человек.

– Не хотелось бы так думать, – улыбнулся Уэстбери.

– В случае правоты мистера Уэстбери не продолжить ли нашу партию в покер? – предложил Берковский. – Партнеры налицо, а в карты, как говорят в России, начинает везти к утру…

– Кому? – осведомился лорд Фитурой.

– Простите?

– Кому начинает везти? Если везет кому-то одному, значит, не везет остальным, не так ли, сэр?

– Об этом я не подумал, – обескураженно сознался Берковский под общий смех.

– Вспомните о леди Брунгильде, господа! – воззвал барон Эстерхэйзи. – Она очень устала, и лишь долг гостеприимства хозяйки мешает ей покинуть нас…

Леди Брунгильда собиралась что-то возразить, однако ее опередила Марианна Эстерхэйзи.

– Я тоже устала. Леди Брунгильда, давайте пренебрежем приличиями. Если мужчины хотят играть в покер, это их дело, а мы с вами отправимся по нашим гнездышкам, хорошо?

– И я ухожу, – буркнул адвокат.

– Для покера нужны четверо, – сказал барон, – Так как я лишний, я иду с тобой, Марианна.

Леди Брунгильда подозвала экономку.

– Помоги мне подняться наверх.

Франческа… Надеюсь, вы не сочтете мой уход проявлением дурного тона, господа" обратилась она к четверым остающимся мужчинам . – К сожалению, недуг еще дает о себе знать…

– О, леди Брунгильда, о чем вы! – вскричал лорд Фитурой, прижимая обе руки к сердцу. – Вы вложили в этот праздник столько души, столько фантазии! Не ваша вина, что…

– Да, да, – рассеянно кивнула леди Брунгильда, опираясь на плечо экономки.

Оставшись вчетвером, лорд Фитурой, Берковский, Уэстбери и Корин расселись за карточным столиком. Дворецкий Джон Керслейн образцово прислуживал играющим. Так как ни у кого уже не было настроения рассказывать веселые истории, игра пошла на деньги. Сначала везло Корину, потом Берковскому. К полуночи начал выигрывать лорд Фитурой.

При очередной сдаче Корину достались три валета, он прикупил еще одного и смело поднял ставку до двадцати долларов. Берковский ответил. Уэстбери спасовал, лорд Фитурой прикупил одну карту и, не открывая ее, добавил десять долларов в банк.

– Каре, – сказал Корин.

Берковский расстроенно швырнул карты на стол, лорд Фитурой посмотрел свой прикуп и поднял руки вверх в шутливой мольбе о пощаде.

– Помилуйте, – простонал он. – Неужели мне никогда не придет королевский флеш? Ведь рядом!

– Сегодня вечером ни у кого не было королевского флеша, – напомнил Берковский. – Не теряйте надежды.

– Не совсем так, – поправил его Уэстбери. – Без королевского флеша все же не обошлось.

– Да что вы? У кого же?

– У Эммета Уинвуда, – ответил Уэстбери, тасуя колоду.

Игра закончилась за полночь. Выигрыши и проигрыши в общем уравновесились, так что игроки остались практически при своих; Корин выиграл доллара три-четыре. Воспользовавшись репликой Уэстбери, он пытался продолжить разговор об Уинвуде, но его никто не поддержал, после чего игра потеряла для него всякую привлекательность.