Андрей Дышев - Отходной маневр

Я открыл глаза, увидел ослепительный солнечный свет и вскочил с кровати. Сколько лее я проспал? Бежали бесценные минуты нового дня, а я неподвижно лежал, блаженно сопя в подушку.

Леры не было. Ее кровать аккуратно застелена, настолько аккуратно, что появляется сомнение, а ночевала ли она здесь? На столе, как фигуры на шахматном поле перед началом игры, выставлены чашка, сахарница, турка с теплым молоком и несколько бутербродов, завернутых в пищевую пленку. Красиво подано! И комментарий на цветном плотном листочке, украшенном вензелями (наверняка из органайзера выдернула): «Кофе на плите. Извини, если костюм окажется чуть великоват. Я пыталась измерить твой рост и талию, но ты спал в такой позе, что возможны огрехи. Я на вышке. Свидимся! Лера».

Я спустился во двор, там же растер тело снегом, затем умылся из ведра ледяной водой, остатки которой вылил себе на голову. Вот теперь я окончательно проснулся, и мозги работают на полных оборотах!

Вернувшись в комнату, я развернул бутерброд и вцепился в него зубами, попутно соображая, о каком костюме упомянула в своей записке Лера. На стуле обнаружил пестрый пакет. Взял его и вытряхнул на кровать новенький горнолыжный костюм пламенно-красного цвета. Пощупал плотную ткань, поиграл многочисленными молниями и липучками, посмотрел на ценник. Однако девочка явно завышает мои возможности. Понятно, что это не подарок. Она купила его мне в долг, уверенная, что я скоро рассчитаюсь с ней. Спасибо, милая, конечно… Такую красивую одежку я давно мечтал купить, но смущала цена. Горнолыжный комбинезон этой фирмы стоит никак не меныЦе семисот — восьмисот долларов.

Я с удовольствием засунул себя в комбинезон. До чего же удобный! И ничуть не велик, точь-в-точь копирует мою фигуру. Вот только с цветом девочка не угадала. Красному я бы предпочел белый, как снег, с серыми камуфляжными пятнами. Мне не светиться на склонах надо. Мне полезнее быть малозаметным, неприметным, желательно вообще невидимым.

Но делать нечего. Я сходил на кухню, где гремела кастрюлями хозяйка, принес оттуда кофе и завершил завтрак. Теперь можно определиться с тем, что я должен сделать и чего не должен делать. Ехать в поселок Мижарги, как требовал убийца, для меня все равно что трогать пальцем зубья капкана. Я должен подойти к леднику другим путем — через перевалы, седловины и хребты. И не должен ни при каких обстоятельствах попадаться милиции.

В дверь постучали. Вошла хозяйка, стала собирать со стола посуду.

— Ваш друг вами интересовался, — сказала она, смахивая крошки в ладонь.

— Друг? — насторожился я. — Какой друг?

— Он говорит, вы его знаете… Я снег во дворе подчищала, а вы еще, наверное, спали. Он подходит и спрашивает, не остановился ли у меня молодой человек, роста высокого, широкоплечий, Кириллом зовут. А я ж слышала, как девушка вас называла. И парню тому говорю, что да, поселился вчера вечером… А вы что ж, не знаете, кто это?

Она смутилась, почувствовав, что оказала мне услугу, которой я не слишком обрадовался.

— Вспомню! — улыбнулся я и махнул рукой, дескать, не стоит думать о такой чепухе. — У меня друзей много. А как выглядел этот человек?

— Молодой! — всплеснула руками старушка. —Совсем еще молодой. Лицо такое ладное, светлое. Очень хорошее лицо. И вежливый: здравствуйте, бабушка, до свидания, бабушка…

— Как был одет?

— Да просто, как все. Курточка блестящая такая, на молнии. И штаны теплые, чтоб на снег не холодно падать. А на голове черный платок… Ох, я на эти платки смотреть не могу! Ну, где это видано, чтобы парни платки носили! И ведь еще и серьги в ухо цепляют!

Субъект в бандане, о котором меня предупреждал убийца! Опять за мной «хвост»! Следит, но на контакт не идет. Что ему надо? Кто он? Вот уже выяснил, где я поселился. Контролирует все мои передвижения? Зачем? «Молодой, лицо ладное…» Симпатичный то есть. Чует мое сердце, что это Мураш. Неужели, он настолько крепко вцепился в меня, что до сих пор находится где-то рядом?

Надо его выловить, думал я, спускаясь в терраску. Чудесный день! Небо чистое, синее, солнце ослепительно сияет над сверкающими снежными пиками. По тротуару текут ручьи, нагретый солнцем асфальт источает густой пар. Я нарочно долго ковырялся с крючком калитки, делая вид, что не могу его открыть. Потом столь же долго закрывал его. И тем временем незаметно посмотрел по сторонам. Никого… Хотя из-за ближайшего поворота выглядывает передок «жигуля». Машина скрыта за кустами. Я встал на обочине и протянул руку, голосуя. Тотчас рядом остановилась дряхлая легковушка. Водитель даже не спросил, куда мне надо. Здесь все дороги ведут к «вышке», то есть к канатной дороге, и уже по ней, в раскачивающемся деревянном кресле — выше, выше, до самого неба, до ослепительных вершин, покрытых спрессованным голубым снегом.

Мы поехали. Я обернулся и с удовлетворением отметил, что «жигуль», стоявший за кустами, включил поворотник, вырулил на дорогу и устремился вслед за нами.

Дождавшись своей очереди на подъемник, я сел на кресло и воспарил вверх. Сначала канатная дорога проходила над широкой лесной вырубкой, где снежный покров был уже влажным и серым. После второй очереди лес закончился, и началось истинное царство лыжников. Я летел над застывшим снежным морем с исполинскими волнами. Крутые спуски, пологие выкаты, обрывы — все было покрыто чистейшим утрамбованным снегом. Еще крепкий, схваченный за морозную ночь ноздреватый наст резали стремительные лыжи и сноуборды, издавая при этом звуки, похожие то ли на шум волн, набегающих на галечный пляж, то ли на скрежет ножа о точильный брусок. Оставляя за собой клубы снежной пыли, подо мной проносились яркие фигурки людей, кажущиеся с высоты слишком маленькими при такой неправдоподобно большой скорости. Я пытался найти на этих головокружительных просторах Леру, но вскоре понял, что это невозможно.

Чувство полета, которое давала канатная дорога, усиливала эйфория, охватившая меня. Ясно и чисто было не только на небе, но и у меня в душе. Теперь я четко видел цель и прекрасно знал, как ее достичь. Хребет Крумкол через несколько минут плавно подплывет к моим ногам. И оттуда, сверху, я увижу голубое, испещренное ломаным и колотым льдом тело ледника Джанлак. Я спущусь к нему и пойду вдоль его русла к его окончанию, к оскаленной пасти, которая месяц назад обвалилась и поглотила людей вместе с частью шоссе. Теперь никто и ничто мне не помешает. Я почти дошел к тебе, Ирина, как ни трудно мне это было сделать. Я уже рядом. Потерпи немного!

Вот и последняя, четвертая очередь. Здесь кажется, что канатная дорога поднимает кресло почти • вертикально вверх, словно строительную люльку для малярных работ. Открылся такой вид, что у меня перехватило дух. Повсюду, насколько хватает глаз — горы и снега. Лес, кажущийся высохшим клочком мха, остался далеко внизу. Вверху — только вершина, обрамленная воротничком снежного карниза, похожего на застывшую волну, вопросительным знаком нависшую над берегом. Как медленно я поднимался! Сколько времени займет дорога вниз, к леднику? Хребет Крумкол находится на высоте чуть более трех тысяч шестисот метров. А основание ледника Джанлак, дай Бог памяти, на двух тысячах пятистах. Значит, мне предстоит преодолеть перепад высот чуть более километра. Все, конечно, зависит от крутизны спуска. Но часов пять уйдет только так…