Андрей Дышев - Черный квадрат

Мы нашли его, — слабым голосом произнес я. — В пятом часу он вышел из «Элекс-банка».

Это я знаю! — нервно ответил мой абонент. — Дальше!

Мы закрыли стоянку, где он прогревал автомобиль…

Да не пересказывай мне то, что я сам же приказал сделать! — взвизгнул мой «хозяин». — Дубина стоеросовая! Я спрашиваю, где он?

Мы его потеряли на две-три минуты, — ответил я, сходу придумывая легенду. — Он выбежал на набережную. Мне кажется, что там его кто-то ждал и обменял кейс.

А-а-а! — страшным голосом закричал мой нервный «хозяин». — Обменял! Это же можно было предвидеть! Вам подсунули бомбу, а вы ее заглотили, как куры гнилого червя! И не успели отъехать, как сразу стали вскрывать кейс?

Да, — покаялся я.

Кто этот безмозглый тюлень? Нет, вам досталась слишком легкая смерть. Ты так не умрешь. Ты за всех расплатишься! Я тебе устрою все круги ада! Я спрашиваю, кто вскрыл кейс?!

Если бы я знал имя или кличку хотя бы одного из пассажиров взорвавшейся машины! Я ответил:

Не знаю.

Все ясно, — уже спокойным голосом произнес «хозяин». Так бывает, когда человек окончательно убедится в правоте своего решения. — Тебе скоро встречаться с ними на том свете, и ты не хочешь называть имя. Мне, впрочем, все равно. Ты зря выжил, Цончик.

Вацуру, кажется, я спас. Мой виртуальный двойник затерялся в многолюдной Москве. Никто уже его не ищет. Но над Цончиком навис дамоклов меч, а к его шкуре я прилип так крепко, что от удара ни увернуться, ни прикрыться. Я кинулся в ноги мобильному телефону, который сейчас олицетворял моего «хозяина».

Постойте! — взволнованно заговорил я. — Я не могу отвечать за действия тех троих. Но за каждый свой шаг я готов отчитаться. Если бы мне не помешали, я бы взял Вацуру голыми руками!

Если бы, если бы! — прервал меня «хозяин». — Ты все ищешь идеальные условия для работы.

Дайте мне шанс исправить ошибку! — еще с большей энергией заговорил я, чувствуя, что «хозяин» вот-вот «расколется». — Я найду его за три дня. Я знаю, где его искать! Я приволоку его к вам живым или мертвым!

Он мне нужен живым, Цончик! Я не коллекционирую трупы. — Возникла долгая пауза. «Хозяин» уже помиловал меня, но нарочно тянул время, чтобы насладиться властью надо мной — властью удава над кроликом. — Хорошо. Я дам тебе три дня. Если ты не найдешь его, то лучше сам ныряй под лед.

Мне нужны две вещи, — поспешил я воспользоваться милостью «хозяина». — «Пушка» и мобильный телефон.

— Хорошо, тебе подвезут, — на удивление, легко согласился «хозяин». — Все, Цончик. Мы обо всем поговорили. Время пошло.

Связь оборвалась. Я положил трубку на кровать, перед которой сидел на полу. Лицо мое горело, и мне нестерпимо хотелось лечь навзничь в снег. Жорж, покачивая лаковой туфлей, сидел в кресле и с ленинским прищуром смотрел на меня.

Что, ржавая гайка, нам снова шагать по жизни вместе? — Он скользнул взглядом по моим босым ногам. — А твоя самоуверенность мне нравится. Но только не фамилия. У тебя просто идиотская фамилия… Давно ты на Пашу работаешь?

Не очень, — ответил я, поднимаясь с пола. — Вы не могли бы найти мне какую-нибудь одежду?

Да, — согласился дядя Жорж с тем, что мне надо переодеться. — В этом виде ты напоминаешь мне беглого психически больного… Так что тебе пообещал твой хозяин? Подвезут то, что ты просил?

Я кивнул. Жорж призадумался, играя золотой цепочкой с кулоном.

— Ну, ладно, — сказал он, поднимаясь с кресла. — Пойдем со мной.

Мы вышли из мансарды и по закрученной лестнице спустились в большую комнату, в которой было все, что определяет роскошь: и дорогая мягкая мебель, и декоративные колонны, и мраморные скульптуры, и зимний сад с журчащим в его дебрях миниатюрным водопадом. Правда, всего этого было слишком много, и я шел за Жоржем, как за экскурсоводом по музею.

Значит, я начал охоту на самого себя. Трудно вляпаться в большую глупость. Вместо того чтобы волком кинуться по следам Влада, я сам себя запутал в сетях весьма неопределенной третьей стороны, где все для меня было темнее ночи. Я понял только одно: от автостоянки до набережной за мной гонялись люди «хозяина», которого зовут Паша, а из больницы увезли люди Жоржа. Сказать определенно, какую роль играла та и другая группа в моей судьбе, как и в криминальном мире, я пока не мог, потому как они уж очень смахивали одновременно и на представителей спецслужб, и на мафию.

Из большой комнаты-музея мы спустились еще ниже, в обшитый красным деревом и драпом коридор с огромными, во всю стену, окнами, через которые я увидел голубой снег, величественные сосны и розовые отсветы солнца на их верхушках. Здесь нас встретил вьетнамец. Все так же не поднимая глаз и слегка сутуля плечи, он появился перед Жоржем.

— Нгуен, найди ему одежду и отведи в душевую, — попросил его Жорж, причем таким мягким тоном, каким обычно обращаются не со слугой, а с равным. Вьетнамец кивнул головой и пошел впереди меня. Судя по тому, сколько мы миновали комнат и коридоров, я получил представление о внушительных размерах особняка.

Вьетнамец остановился у белой двери, открыл ее передо мной и включил свет.

— Сейчас я принесу все необходимое, — сказал он с легким приятным акцентом и бесшумно пошел по коридору.

Если бы проблемы можно было смыть с себя так же легко, как усталость — я простоял бы под душем до вечера. Тугие горячие струи хлестали меня по телу, потоки воды ласкали кожу, и мыльная пена, закручиваясь в спираль, исчезала в сливном отверстии. Незапотевающее от пара зеркало демонстрировало мне мою копию. Прежде чем намылить голову, я долго рассматривал свое покрытое синяками и ссадинами лицо. Интересно, как бы оно выглядело, если бы не шалопаи, а я вскрыл кейс? Осталось бы оно у меня вообще?

Почти счастливый оттого, что вопреки обстоятельствам остался жив, я закрутил краны и, завернувшись в полотенце, вышел в «предбанник». На журнальном столике, прикрытые салфеткой, стояли запотевшие бутылки с пивом. Но меня сейчас больше интересовала бритва и помазок. Предусмотрительный вьетнамец принес все, начиная от мыла и полотенца и заканчивая спортивным костюмом, шерстяными носками и кроссовками, но забыл про бритву.

Черная щетина придавала моему лицу совершенно дикий вид, и появляться в Москве, где на каждого небритого кидается целое отделение милиции, я не мог.

Выглянув в коридор, я посмотрел по сторонам и негромко позвал:

— Эй,парень! Вьетнамец!

На мой зов никто не откликнулся. Я подумал, прилично ли будет ходить по особняку, одетым, так сказать, только в полотенце, но вытираться, натягивать на себя спортивный костюм, а потом снова идти в душевую кабину представлялось для меня слишком трудоемким процессом, и я, придерживая полотенце, как рукоять шашки, на цыпочках пошел по короткошерстному, словно шкура лошади, ковру.