Андрей Воронин - Комбат против волчьей стаи

Бандиты, хоть и выставили охрану, но были довольно беспечны, явно не ожидая никакого подвоха.

Ведь то, чем они занимались, было для них вполне привычным делом.

Когда рация одного из спецназовцев не ответила, полковнику Савельеву доложили.

Комбат был рядом с ним.

— Давай я схожу, посмотрю, что там к чему.

Полковник согласно кивнул головой. Комбат был одет так же, как и все спецназовцы, в камуфляже, бронежилете, каске, весь обвешанный оружием.

— Шмелев, ты будь здесь, и ты, Андрюха, будь здесь, а я пойду гляну.

— Держи связь, — попросил его Подберезский.

Минут через десять Комбат был там, где по расчету полковника Савельева должны были находиться два пропавших спецназовца. Вскоре он нашел труп полураздетого бойца с перерезанным горлом, через полминуты нашел и второго, тоже мертвого.

«Кто это? Что это? — размышлял Рублев, — вроде все подходы перекрыты, как здесь мог оказаться бандит. Судя по всему, теперь преступник ходит в форме спецназовца, но куда он теперь направился?»

Этого Комбат не знал, он быстро побежал вниз туда, где находился совет.

— Ну что там?

— Плохи дела, полковник, — сказал Комбат, — уже двое убитых.

Савельев выслушал короткий доклад Рублева, даже в темноте было видно, что полковник занервничал, его лицо немного побледнело.

— Знаешь что, полковник, — сказал Рублев, — я бы начал операцию сейчас, не дожидаясь, пока они сядут в машины и поедут. Хотя…

— Что хотя?

— Думаю, что уже поздно.

— Почему? — спросил Савельев.

— Думаю, что тот тип уже на МТС, и бандиты уже в курсе того, что мы оцепили их.

Появление Курта в окровавленном камуфляже спецназовца, в бронежилете, с оружием и с разбитым лицом вызвало замешательство и испуг.

— Это еще что такое? — крикнул Сильвестр, хватаясь за свой пистолет.

— Тихо! Тихо! — сказал Курт, — будет лучше, если вы усилите охрану, чтоб никто сюда не подобрался.

— А что с тобой такое? — он заговорил тихо, почти шепотом.

— Вокруг солдаты, спецназ. Нас обложили со всех сторон.

Сильвестр побледнел и снял пистолет с предохранителя.

— Да не суетись, они внизу у холма.

Сиваков тоже был бледен.

— Так, кончаем со всем этим. Деньги мы забираем, — сказал Сильвестр, — и чемоданы с деньгами исчезли в машинах.

Сиваков и его люди остались рядом с коробками, в которые сложили целлофановые пакеты с белым порошком.

— Ну и дела! — пробормотал Сиваков.

Испарина выступила на его лице, и Курт со злорадством подумал:

«Ну вот, боишься, сейчас в штаны наделаешь, но ты еще не знаешь, что придумал я. Главное, выждать момент».

В стане бандитов начался настоящий переполох, особенно волновались те, кто привез наркотики. Это были самые крупные поставщики зелья и все они влипли.

— Солдаты кто — казахи? — спросил Сильвестр.

— Нет, русские, наверное, с космодрома охрана.

— Мать их так! Кто-то пронюхал!

— Это твоя вина, Сильвестр. Ты придумал встретиться здесь.

— Какая теперь разница…

Главари собрались в полуразвалившемся гараже, крыша которого была еще цела, а стены зияли многочисленными провалами.

— Что будем делать? — спросил Сиваков, оглядев собравшихся.

— Надо попробовать прорваться, — сказал широколицый мужчина, зло осклабившись, людей-то у нас хватает.

— Если бы они были на танках или на вертолетах, тогда, может быть, и смогли бы это сделать.

— Здесь две дороги, — пробормотал Сильвестр.

— Ну ты и придумал, мать твою! — крикнул Сиваков Сильвестру.

— Это ты хотел встретиться где-нибудь в безлюдном месте.

В городе у бандитов, возможно и были бы шансы скрыться, пусть не у всех. Но здесь, среди мелких сопок, в глухом месте операция выглядела довольно сомнительной. Лишь один Курт был спокоен, он уже пережил страх и теперь, подойдя к Сивакову, тихо сказал:

— Не бойся, пусть люди загрузят наркотики…

— А где Федор? — испуганным голосом осведомился Сиваков.

— Его взяли, я сам видел.

— А ты как смог? — с каким-то недоверием в голосе спросил Сиваков.

— Я-то смог, успел среагировать, выпрыгнул.

— А машина?

— Что машина? Она в кювете. Монгол разбился, а Федора взяли.

— Как ты пробился сюда?

— А куда мне было идти? В сопки? По степям? Это смерть. К тому же у них везде люди. Солдат полно.

— И сколько?

Курт пожал плечами.

— Что ты думаешь делать, Сиваков?

— Не знаю, — растерянно пробормотал тот, — абсолютно не знаю.

— Сейчас здесь будет настоящий ад. Думаю, местные сдаваться не собираются.

— Что делать?

— Я тебя научу, что делать. Пока не высовывайся.

Если будем уходить, то попробуем уйти вдвоем. Пускай они пытаются прорваться, если у них нет мозгов.

А мы с тобой сделаем по другому.

— Что ты собираешься делать?

Сильвестр в расстегнутом плаще с пистолетом в руке подскочил к Сивакову.

— Слушай, есть предложение.

— Ну?

Курт стоял абсолютно спокойно, держа в руках каску, и стучал по ней пальцами, два автомата висели у него на плече.

— Я хочу предложить им деньги. Мы поговорили между собой, побазарили, может быть, они возьмут деньги и нас отпустят.

Курт хмыкнул.

— Пару раз у нас этот номер проходил. Попробуем.

Курт время о времени бросал взгляды на то здание, которое когда-то было конторой МТС, и в которой сейчас находились люди.

— Скажи, чтобы загрузили наркотики в микроавтобусы, Сиваков, слышишь, а я пойду огляжусь.

Савельев решил дождаться рассвета. Он поглядывал на часы, время от времени по рации связывался с подчиненными, те докладывали обстановку. Время шло невероятно медленно, и Савельев нервничал.

— Слушай, полковник, — Комбат подошел к нему, — давай я с Андрюхой схожу туда, посмотрю, что к чему.

— Куда?

Комбат указал рукой на холм.

— Да ты что, не в своем уме? Жить надоело? Вот рассветет, взойдет солнце и тогда пойдем туда, все пойдем.

Минуты две или три полковник Савельев раздумывал над предложением Комбата, затем взглянул на небо, усыпанное крупными звездами, черневшее среди разрывов темных низких туч.

— Не хочу, Борис Иванович, чтобы ты рисковал жизнью.

— Но кто-то же должен рисковать. Этих ребят посылать опасно, они не обстреляны.

— Ну да! — воскликнул полковник. — Это бойцы спецназа.

— Да ладно тебе, знаю я их. Они никогда не участвовали по настоящему в боевых действиях.

— Как это не участвовали, их тренируют, учат, деньги платят.

— Учат, тренируют, это правильно, но война — есть война. Мои ребята обстрелянные, а эти, — Комбат тоже взглянул на небо, затем на циферблат своих часов. — Знаешь, полковник, до рассвета осталось полтора часа.

— Что ты думаешь они будут делать? — Савельев кивнул в сторону холма.