Леонид Влодавец - Адская рулетка

В общем, несмотря на то, что службист Лосенок заявил, будто шибко занят, даже не намекнув, что я сижу у него в машине, какой-то бес дернул меня отобрать у Юрки трубку и лично поприветствовать шампиньонного босса. Оказалось, правда, что с шампиньонами покончено и теперь он втиснулся в банкиры, ворочает большими тугриками и новую дачу сооружает.

Наверно, и тут еще мог быть обратный ход. Например, вволю наболтавшись по телефону, сказать, что сегодня надо помыться после дальней дороги, детишек посмотреть, а вот завтра или послезавтра — гульнуть по полной форме. Но оказалось, что Игорек гудит не где-нибудь, а всего в двух шагах от нас, еще не выбравшихся, по сути дела, из аэропорта. В «Олимпийце». И тот же бес, пакостник эдакий, повелел мне отдать команду: «Сворачиваем!» Прокатившись по дорожке мимо нескольких десятков недостроенных коттеджей, а потом свернув налево, под шлагбаум, проехали мимо пустующих теннисных кортов, баскетбольных и волейбольных площадок и очутились перед зданием оригинальной архитектуры, больше всего напоминающим чудовищных размеров сарай с односкатной крышей вроде того, в котором мы с Лосенком и Игорем ночевали в первую ночь по приезде к Чебаковым. Конечно, я об этом вспомнил. И Лосенок, который колебался, махнул рукой. А что? Чудо-юдо прилетит дай Бог завтра. Не Мишку же бояться, в самом деле? Тем более что он, по конфиденциальным сведениям Лосенка, сам гуляет. Ему можно, а нам нельзя? Несправедливо же, биомать!

Игорь нас встретил перед дверями «Олимпийца», облобызал и потянул в заведение. Мне стало ясно, что на своих ногах нам отсюда не уйти. Нормальный хозяин, само собой, шофера не поит. Но ведь я ж не эксплуататор трудового народа? Тем более что Игоряша клятвенно заверял, будто найдет нам в этой гостинице и ночлег, и все остальное. В принципе он никогда треплом не был. Короче, мы с Лосенком ему поверили. Я приказал бойцам из охраны, чтоб не скучали, отправляться домой. Мол, позвоним, когда за нами подъехать надо будет. На всякий случай назначили контрольный срок — десять утра. Тогда, дескать, приезжайте и ищите. Само собой, если Чудо-юдо появится — заехать за нами по дороге в аэропорт. Мол, все путем, батя, я — орел, тебя встречать приехал. Игоряша даже обещал импортное средство от похмелюги, которое по телевизору рекламируют.

Ребята посомневались, но уехали. А мы пошли в ресторан. Там два зала было… Красивых таких, больших, расписных. В одном Игорь со своей конторой и приглашенными должен был отмечать пятилетие фирмы, а другой еще пустовал. Время-то детское, пяти часов не проникало. Официально у них все в 17.30 стартовало, народ еще не собрался. Игорек нам быстренько организовал малый столик в стороне от большого банкетного, где мы и квакнули по маленькой. Для разминки, так сказать. В этом заведении, помнится, нас все время на спортивную терминологию тянуло. Должно быть, название «Олимпиец» сказывалось.

До начала главного сабантуя оставалось еще минут десять, а мы уже разогрелись и решили выйти на площадку перед зданием, свежим воздухом подышать. Там лесок неподалеку, осенней природой веяло… Покурили. Игорь вышел, оказывается, по делу: какого-то важного друга надо было лично встретить. Когда этот друг подъехал — и не хило подъехал, между прочим, на «Линкольне»! — Игорек, напрягшись, как ефрейтор перед генералом, побежал встречать. Лосенок решил подготовиться к обязательной программе и пошел в сортир по малой нужде. А у меня как назло еще полбычка недокурено было. Не бросать же?! Знал бы, не закуривал его вовсе.

Откуда эти трое вынырнули? Был бы трезвый, наверняка углядел бы пораньше. Должно быть, они как-то тихо из-за столба вышли — у входа столбы такие угловатые — или из-за угла. Там два выступа у здания, в плане — как коротконогая буква П. В общем, проморгал я их. Проморгал от расслабухи, а не от их жуткого профессионализма.

Но кое-что у них вышло клево. Сам подход отлично вышел, это прежде всего.

Конечно, они у меня не закурить спросили. И не стали орать: «Э, братан, пди сда!» Никакой приблатненности не просвечивало, ни в словах, ни во внешнем виде. А вот службой от них пахло, причем неприметность этих мужиков и просчитанность скорости перемещений — не дергаясь, но быстро — явно тянула на комитетскую. Сразу заблокировали, отжали, отодвинули от тех направлений, с которых меня могли бы увидеть ненужные для них люди. Четко, как в кино, блин!

Поэтому, когда один из них спокойным служебным голосом спросил: «Гражданин Баринов Дмитрий Сергеевич?» — моя подтуманенная хмельком голова не нашла ничего лучше, как дать языку приказ ответить: «Да, а в чем дело?» Мужик достал ксивку, даже открыл, по-моему, на пару секунд и вежливо представился: «Майор Агафонов, Федеральная служба безопасности. Прошу пройти с нами к машине».

Ей-богу, я не то чтобы дернуться, подумать о сопротивлении не успел, как они меня крепко взяли за локти — не заламывая, между прочим! — и легким полубегом поднесли к машине, за рулем которой сидел четвертый. Браслетки надели только в автомобиле, когда посадили в серединку на заднее сиденье. Черные очки на глаза — ничего не вижу. И ходу!

Повертелись-повертелись — раза четыре меняли направление движения — и погнали по какой-то солидной дороге. Скорее всего по Ленинградке в сторону от Москвы. Но это я потом усек, потому что воздух стал меньше бензином пахнуть. Но даже тогда, когда я понял, что меня не на Лубянку и не в Лефортово везут, у меня еще сомнений не появилось. Я четко знал, что ФСБ меня продержит ровно столько, сколько потребуется Чуду-юду, чтоб долететь до Москвы и навести все нужные справки, а потом еще какое-то время, по его личному усмотрению. Максимум — трое-четверо суток. Такие случаи бывали в прошлом, когда старые друзья хотели напомнить Сергею Сергеевичу о своем существовании, пригласить его к сотрудничеству, напомнить о том, что Христос и товарищи по партии завещали делиться… При всех тогдашних задержаниях меня пристраивали в какое-нибудь комфортное помещение, где находились тихие и интеллигентные люди, как правило — профессиональные подсадные, которые без особого успеха пытались узнать что-нибудь лишнее. Должно быть, раньше их куратором была «пятерка». Что-то уж очень часто они заводились на политические темы. Но нынче, при полной и беспардонной свободе слова, самая лихая раскрутка на эту тему годилась только на то, чтоб задницу подтереть. Даже если эта раскрутка упиралась каким-то концом аж в подготовку насильственного свержения нынешней власти, оскорбление чести и достоинства Президента (говорят, целая куча юристов и филологов заседала, чтоб определить, какими словами можно выражаться по его адресу, а какими нельзя) или разжигание национальной розни, доказать, что гражданин не просто высказывал свою точку зрения, а имел в виду конкретные деяния, не смог бы ни один прокурор.