Валерий Горшков - Реаниматор

В северную столицу мы приехали, когда вокруг была уже глубокая ночь. Решив никого не беспокоить, остаток времени до утра провели прямо в машине, на набережной. Измученный хлопотами по ремонту и долгой, изнурительной дорогой Андрей уснул мгновенно, едва опустил спинку сиденья и смежил веки. Мне не спалось. Я просто сидел, смотрел на сотни огней на другом берегу Невы и вспоминал нашу с Викой первую встречу с пожилым священником...

В семь часов утра я разбудил Андрея и из ближайшего телефона-автомата позвонил домой майору Томанцеву. От него узнал, что похороны отца Сергия состоятся в десять, на Южном кладбище. Договорились встретиться на площадке перед главным входом. Майор предупредил, что, по его информации, проститься с убитым протоиереем придет несколько сотен людей, и с плохо скрываемой насмешкой добавил, что будут даже «золотопогонные» представители МВД и депутаты Законодательного собрания города. И разумеется, большое количество переодетых в партикулярное милицейских охранников.

Я с щемящей тоской подумал о том, что, увы, как это обычно случается, вконец потерявшие совесть и чувство такта власть имущие, вне всякого сомнения, попытаются превратить похороны злодейски убиенного священника в шоу, использовав в качестве трибуны для толкания речей и гневных заверений «о скором возмездии» свежезасыпанную могилу.

Я совсем уже собирался попрощаться с Томанцевым... и вдруг вспомнил о лежавшем в моей дорожной сумке письме Реаниматора к Алене. На листе, густо исписанном с двух сторон мелким убористым почерком, в верхнем левому углу был указан адрес электронной почты, по которому мне надлежало отправить письмо из Вологды. Но раз уж судьбе было угодно, чтобы я, сам того не ожидая, оказался в родном городе, то не проще ли позвонить по телефону и, договорившись о встрече, передать девушке письмо Алексея из рук в руки? Ведь знакомому майору из ГУВД не составит ни малейшего труда в считаные минуты узнать для меня номер любого из пяти миллионов жителей мегаполиса...

Извинившись и, само собой разумеется, не став вдаваться в детали, я попросил Томанцева, если можно, узнать номер телефона и на всякий случай домашний адрес Беловой Алены Олеговны, семнадцати лет.

— Вы, отец Павел, имеете в виду дочь бандитского авторитета Олега Степановича Белова? — после короткого молчания со странной интонацией уточнил Томанцев.

Отпираться и тем более лгать не имело ни малейшего смысла, поэтому я коротко подтвердил:

— Вы правы, майор. Вы поможете мне?

— Разумеется... Мне даже не придется входить в компьютерную базу данных. Я наизусть помню и адрес, и оба телефона виллы Тихого. Однако, прежде чем сообщить их вам... могу я, батюшка, высказать предположение, зачем вы ищете встречи с этой девушкой?

— Я не в состоянии запретить вам думать и строить догадки, — нейтрально ответил я, уже понимая, что прокололся.

— Возможно, вы не в курсе... Но это я вел дело приговоренного к высшей мере и сейчас пребывающего на вашем острове Алексея Гольцова. И это я устроил ему в «Крестах» встречу с Аленой... Уверен, прежде чем просить об услуге, Гольцов подробно рассказал вам свою историю. Жаль парня, вполне мог бы отделаться сроком. Но ему вкатали выше верхнего предела. Таково было указание сверху, — вздохнул майор. — Отец Павел, он... попросил вас передать девушке письмо? — вполголоса предположил Томанцев.

— Да, так и есть, — сознался я, почувствовав, что в лице майора с Литейного, который по долгу службы должен неукоснительно стоять на страже закона, неожиданно нашел не осуждающего мой поступок закостенелого служаку, а понимающего, в чем-то даже сочувствующего «заключенному № 160» обычного мужика. Однако я все же счел своим долгом предположить: — Вы, наверное, осуждаете мое решение... майор.

— Нет, конечно, — без раздумий, быстро ответил Томанцев. — Ведь мы с вами, отец Павел, одни из немногих, кто знает, как оно было на самом деле. И я тоже считаю, что Гольцов, хоть и был бандитом, хоть действительно кончил всех этих скотов, до «вышки» однозначно недотягивал... У вас есть чем и где записать? Если нету, я запишу сам и передам вам... чуть позже.

Ему явно не хотелось лишний раз говорить «на кладбище».

— Диктуйте, я запомню, — с облегчением заверил я Томанцева. Майор по памяти выдал два номера, по которым я мог попробовать связаться с Аленой Беловой. Именно попробовать, ибо к телефону с большой долей вероятности мог подойти или сам престарелый авторитет, или кто-либо из охраны виллы. В этом случае, сто к одному, придется не только назваться, но и аргументировать свое настойчивое желание переговорить с дочерью Тихого. Вряд ли Алене, учитывая грозный криминальный статус ее отца, по нескольку раз в день названивают многочисленные приятели и подружки с целью просто поболтать...

Еще раз уточнив место встречи — на площадке у Южного кладбища и осведомившись о марке и цвете автомобиля, на котором я приехал в Питер, Томанцев попрощался. Я повесил трубку, тут же снял снова и набрал один из названных майором номеров виллы Тихого. С легким холодком под ребрами слушая длинные гудки, я мысленно молился о том, чтобы к телефону подошла сама девушка. Чего мне сейчас хотелось меньше всего, так это общаться со старым уголовником или кем-нибудь из круглосуточно охраняющих его драгоценное тело бандитских мордоворотов.

После пятого гудка раздался щелчок и послышался бодрый, слегка запыхавшийся женский голос, вряд ли принадлежавший семнадцатилетней девушке.

— Алло?!

— Добрый день. Могу я попросить к телефону Алену Олеговну?

— Одну минуточку, подождите, — вежливо попросила женщина. А затем я вновь услышал ее голос, на сей раз звучавший откуда-то издалека: — Алена! Вас к телефону! Кажется, это доктор Новиков...

Слава Богу, мысленно прошептал я, воздев очи горе и увидев нацарапанное на пластиковом куполе телефона-автомата неприличное слово. Домработница или гувернантка — судя по обращению на «вы» к Алене, снявшая трубку дама могла быть только из обслуги — по голосу ошибочно приняла меня за семейного врача. Что ж, лучшего и не пожелаешь. Никаких лишних вопросов...

— Да, Виктор Львович, — Алена подошла к телефону где-то через минуту и сразу торопливо заговорила, не дав мне произнести даже слова: — Вы сегодня приедете? У Петруши, кажется, простуда. Температуры, к счастью, нет, я измеряла, но сопли текут ручьем и, кажется, горлышко красное!

— Извините, Алена, но вы меня с кем-то перепутали, — спокойно сказал я. — Это не доктор.

— Ой!.. А кто?! — уже на полтона тише с любопытством спросила девушка.

Я собрался с духом и начал, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более ровно:

— Меня зовут отец Павел. Я священник церкви на острове Каменном, в тюрьме для пожизненно осужденных. Алексей Гольцов просил передать вам письмо... Вначале предполагалось отправить его по электронной почте, из Вологды, но вышло так, что мне пришлось срочно приехать в Петербург, и поэтому я счел возможным передать его вам лично. В справочном бюро я назвал ваши имя-фамилию, и мне дали номер телефона...