Дон Пендлтон - Субботний шабаш

— Плюс все, что можно украсть, — напомнил ему Болан. — И еще ты забываешь о премиальных.

— Какие, к черту, премиальные, — проворчал Нола. — Марко сказал, что вы самозванец. Это так?

— А как ты думаешь? — ответил Болан вопросом на вопрос.

— Я думаю, что мне глубоко плевать на это.

Болан достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку банкнот, отсчитал десять сотенных и положил их в руку озадаченного Нолы.

— А это еще за что?

— Премиальные.

— Не понимаю.

— Я же тебе сказал, — напомнил Болан, — что все лучшее еще впереди. Мне понравилось, как ты себя вел в «Римских ночах». И с Марко тоже. Я все видел и остался тобой доволен.

Нола начал оттаивать.

— Ну и?..

— Мы можем поговорить, как мужчина с мужчиной?

— Думаю, да... Конечно. — Нола спрятал деньги и по-новому взглянул на человека, доставившего ему массу неприятностей. Раз он платит — с ним можно иметь дело, кем бы он ни был.

Болан закурил и откинулся на спинку скамейки.

— Марко идет ко дну и знает об этом. Поэтому и ведет себя, как подонок.

Нола презрительно хмыкнул:

— Насколько мне известно, он всегда себя так вел.

— Но в последнее время он вообще словно с цепи сорвался, — заметил Болан.

— Может, и так. Возможно, вы правы. Я никогда в жизни не встречал такого психопата. Этот сукин сын напрашивается, чтобы его прибили.

Болан ответил ему в тон:

— Ты прав, как никогда, малыш.

— Я бы и сам это сделал. — Нола щелкнул пальцами. — Вот так.

Болан предложил сигарету своему собеседнику, дал ему прикурить и произнес:

— Ну так давай.

— И за это те «премиальные», что вы дали?

— Конечно, нет. Эта премия — моя манера приносить извинения друзьям. Сегодня я причинил тебе немало хлопот, ты пострадал из-за меня. Я просто хочу извиниться за все.

Нола пожал плечами:

— Да ладно, кровью не истекаю. А все-таки, за что деньги?

Болан улыбнулся:

— Это задаток.

— За что?

— Неужели до тебя не доходит, что я тебя покупаю, парень? — искренне удивился Болан.

— А для чего?

Болан достал записную книжку, быстро написал адрес, оторвал листок и передал его Ноле:

— Узнаешь адрес?

— Нет. Пожалуй, нет.

— Это адрес штаб-квартиры, усекаешь? Ты когда-нибудь был там?

— Я? Никогда! Триста вонючих долларов в неделю.,.

Болан спокойно напомнил ему:

— Теперь у тебя тысяча. Меня зовут Омега. Найдешь меня по этому адресу, на верхнем этаже. Можешь оставить записку.

Нола уже попался на крючок.

— Насчет чего?

— Чего угодно, — подмигнув, ответил Болан.

Нола сдержанно улыбнулся, уставившись в листок бумаги.

— Так вы это серьезно или как?

Болан выпустил струйку дыма и сказал ему:

— Я буду звать тебя Лу Молодчага.

Бывший управляющий борделя приосанился. Фактически, взяв деньги от шикарного незнакомца, Лу Молодчага продался ему с потрохами.

Он приложил максимум усилий, чтобы выглядеть невозмутимым, и степенно ответил:

— Кажется, я знаю, что вам нужно, и могу кое-что сообщить уже сейчас. Девчонку привезли три дня назад. Марко притащил ее поздно вечером в среду. Он разбудил меня и велел надежно спрятать. Он не доверяет тем, кто работает в ночную смену. Не те ребята. Так вот, в ту ночь он вернулся из Нью-Мексико весь в мыле.

— Она что, все время была в таком состоянии?

— В основном, да. Вчера ее стало рвать. Я не знал, что, черт возьми, с ней делать, и с трудом заставлял себя входить к ней в комнату. Да я и был-то там всего пару раз за это время. Ухаживать за ней не входило в круг моих обязанностей. Мне это совершенно ни к чему. Да и какого черта? За три сотенных в неделю? А кто знает, чем все это кончится? Марко ничего мне не сказал, только велел держать язык за зубами. К ней приходил раза три-четыре в сутки какой-то еврей, врач, я думаю. Так вот, каждый раз при нем был какой-то маленький чемоданчик. Они ее чем-то пичкали. Не знаю, чем и почему. Меня это не касается. Но Марко был вне себя от ярости, узнав, что вы ее увезли. Между прочим, кто эта девица?

— Именно это я и хочу выяснить с твоей помощью.

Нола пожал плечами:

— Хорошо, я постараюсь. Только не знаю, за каким дьяволом...

— У тебя есть номер телефона Марко?

— Да.

— Подожди минут двадцать, затем набери этот номер. Скажи ему, что ты вдруг кое-что вспомнил. Последний раз, когда приходил доктор, ты видел, что он уехал на красном спортивном автомобиле. Его подвозил хозяин красного «феррари». Ясно?

Нола оскалил зубы в мерзкой ухмылке.

— Да. Я все понял. А вы, похоже, еще та штучка.

Болан улыбнулся в ответ:

— Стараюсь. Особенно тогда, когда скоты вроде Марко пытаются взять верх. После того как позвонишь, постарайся навести справки о девушке. Может, что-либо вспомнишь или услышишь о ней. Если добудешь какую-либо информацию, сразу связывайся со мной по этому адресу. Если нет, сиди тихо, как мышка. Да, можешь выходить на меня через этого парня.

Он вырвал еще один листок, написал на нем «Лео Таррин» и передал Ноле.

— Никому ни слова, только через него.

— О'кей.

Лу выглядел обеспокоенным. Болан поинтересовался:

— Ты чем-то встревожен?

Нола пожал плечами:

— Я просто прикидываю, насколько опасно то, во что вы меня втягиваете.

Болан ответил:

— Чертовски опасно, парень.

— Я так и думал.

— Но учти одну вещь: ты в большей безопасности, чем Марко.

— Да?

— Да. Ты слышал о суматохе в парке несколько минут назад?

— Ну. А что случилось?

Болан встал.

— Посмотри дневные новости, — бросил он невзначай. — Может, узнаешь.

Он пошел, не оглядываясь, ища глазами такси.

Наверное, зря он метал бисер перед свиньей. А может, и нет. Хотя такой червяк всегда может изогнуться нужным образом. И все же Болан сделал этому парню неплохое предложение, он должен клюнуть.

Мак не сомневался, что наклевывалось серьезное дело. Весь его боевой опыт подсказывал, что это именно так. Его чрезвычайно заинтересовал тот факт, что Минотти был замечен с этой девушкой еще во время «чистки» в Уайт Сэндс.

Теперь настало время наведаться в святая святых — обиталище Тузов.

Позднее Болан попробует определить истинную стоимость «бутылки» двух минут времени, которые он потратил на Лу Молодчагу.

В свое время это двадцативосьмиэтажное современное здание в самом центре города, где арендная плата была астрономически высока, символизировало могущество и величие семейства Маринелло. Взойдя на высшую ступень иерархической лестницы Организации, Оджи подписал долгосрочный договор об аренде трех верхних этажей здания под офисы «Коза Ностры».

Такой успех в делах — увы! — не был великодушным подарком судьбы, как это может показаться на первый в взгляд. Оджи нахально навязался в партнеры компании, которая на законных основаниях осуществляла финансирование строительства здания, обанкротил ее, взяв под контроль рабочую силу, занятую на строительстве, и городские учреждения, осуществляющие приемку работ, и стал единственным владельцем здания, выплатив по десять центов с доллара управляющему обанкротившейся фирмы, который сам был членом семейства Маринелло. И хотя «Коза Ностра» — «наше детище», как любил говаривать Оджи, объединила, наподобие ООН, всю международную организованную преступность, старик, возглавив «Коммиссионе», всегда держал это «детище» под своим контролем.